ЕЙ СНИЛСЯ СОН

ДИК

бьется

л

ют эле

лован

ве

вредною п

подобе

ме

ебя мы п

ачем

звес

чество в

ог уст

кр

х скомканн

це бь

поко

глядит с

еще у

л

едней эл

ткаж

св

не стал п

Соло

нилс

о это не так. Внутри дом не был ни маленьким, ни старым. Ей случалось блуждать в его лабиринтах не раз, и всегда находилась какая-нибудь комната, в котор

рей. И окна были закрыты наглухо. И все-таки иногда дом начинал неумолимо приближаться, хотя Она не делала ни шагу в его сторону. Да, только так. Дом приближался к ней сам – так Она

ой траве. Она бежала быстро, и ветер свистел в ушах. Она бежала, задыхаясь, всхлипы

арому дому. Во дворах бегали дети, скрипели качели, бабульки уютно расположились на лавочках возле подъездов и мамаши чинно катили по дорожкам колясочки с младенцами. Это казалось таким правильным, таким настоящим, таким незыблемым. Казалось. Но

лько улыбнулась растерянно и отвела глаза. Он подул на ее волосы, и страх улетучился. Дети и качели, и бабульки, и мамочки стали действит

ть его серо-голубой взгляд. Чувствовала, что Он смотрит на нее вопросительно, но не понимала, как объяснить то, что творится в ее душе, то, что гнетет и тре

- сказал Он,- объясни,

е ст

оче

то плохое. Скоро. Со мной

го ты

ела дом

а горе?

о. Это все

а ближайшую лавочку, стоявшую в тени двух деревьев, и усадил ее к себе на ко

ли гор и домов. Смотри, сколько вокруг. Смотри: в каждом око

ие прикосновения приятно щекотали кожу. Горечь потихоньку оставляла ее душу. В мир возвращались краски. Слух снова улавливал шелест листьев, пенье птиц и шум машин, мчавшихся по проспекту, скрытому домами. Она попыталась улыбнуться и оглядеться вокруг. И тут увидела другой дом. Этот дом Она тоже хорошо знала. Скол

донь в ее руке успокаивала и придавала уверенности. В этом доме ей был знаком каждый переход и каждая комната, но интересна ей бы

, обрушившегося на них потоком лучей. Взявшись за руки, они шли по крыше. Ему захотелось осмотреться, и Он подошел к самому краю. Ветер растре

к своего страха. Она ни разу не видела его с крыши дома,

гко открылась, а после бесшумно закрылась за ними. Их мгновенно поглотил мрак, но ненадолго: Она нащупала выключатель и зажгла дежурные лампы. Комнату без ед

этот пульт и нажать эту кнопку, можно ока

пульт. На пульте замерцал огонек. Он нажал кнопку. Огонек мигнул пару раз и погас. Когда глаза привыкли к темноте, о

похожий на подземелье. Вдалеке маячил свет. Взявшись за руки, они осторожно пошли вперед. Но чем ближе был выход,

и кинулась за ним. Долго бежала по коридорам, открывала двери, заглядывала в комнаты, звала его по имени, но не могла найти. И вот когда отчаяние уже настолько укоренилось в ее сердце, что силы начали покидать ее, Она услышала тихий звук перебираемых нежно струн. Толкнув еще одну дверь, оказалась в еще одной, почти пустой комнате. Посередине нее сидел на табурете Он, повернувшись лицом к окну и спиною – к ней. Он игра

о задержать свой сон, и, оставшись в той комнате в доме на горе, дождаться момента, когда Он обернется, обнимет ее за плечи и скажет: «Ну что ты?

о был

ка. Солнце надрывалось за окном, что есть силы. Лето летело вскачь, оставляя за спиной сумасшедшие дни, репетиции, сменяющиеся консультациями, занятия в биб

же распахнулось окно, и Он помахал ей оттуда рукой. Поковырявшись в раме, крикнул ей: «Черную давай», - Она выбрала из букета инструментов в ее руках черную отвертку и бросила вверх. Он ловко поймал инс

о только

важно лишь то, что ты жива. Мне наплевать на то, с кем ты живешь». От этих слов сосало под ложечкой, и хотелось плакать. Хотелось, чтоб Он сейчас сидел напротив и вместе с нею пил чай, хотелось, чтоб

солнце тогда, когда они приехали записывать альбом. Первый альбом в ее жизни. Этот день остался в памяти особенным счастьем, сохранившимся в запис

и сам он шагает, едва касаясь земли. Он снова рассказывает в красках и в лицах о своем последнем путешествии авт

и замкнутым, оказался добрейшей души человеком, улыбчивым и приветливым, вполне разговорчивым, хотя и не болтливым. На шее он носил внушит

звукозаписывающей аппаратурой. Из мебели запомнился низенький топчан и пара книжных полок. На топчане сидели Она и Он, в то время как всё устанавливалось, подключал

н на самодельный пластичный держатель, закрепленный на стене. В итоге конструкц

й возникали по ходу записи. Надо было видеть, как Музыкант перехватывался с гитары на флейту и обратно! Как, сияя улыбкой, вдруг начинал подпевать. Как Басист покачивался в углу, лелея свой бас, чем-то похожий на закукливающегося Абсолема. Как от

о только

троилась на диване. Глядела невидящим взглядом в экран, слегка раздражаясь из-за тупой рекламы, но мыслями блуждала где-то далеко от дома. Далеко от дома... Кстати, Она обещала маме сходить в магазин, а это тоже не ближний свет. Рядом с их новос

ечает. День начинал клониться к вечеру. По всем предположениям можно было уже уотмечаться, высп

ь Он точ

посуду, начала варить щи

на пределе, разда

х выпивох называют «чуть тепленький». Но ее это сове

и Она на него сердиться? Все ее волнение, вся тревога улетучилась в один миг – Он был рядом! Ромашки дышали в лицо аром

от отправился в парк. И Он ничего умнее не придумал, как пойти пешком. И пошел. Только в другую сторону. Чо там - дорога и дорога. По пути ромашек нарвал. Когда сообразил, что совершенно заблудился, тормознул машину. Водитель остановившегося грузовика сообщил ему, что шагает Он... в другой город! И согласился подвезти. В нужную сторону, конечно. Так Он д

в пойму маленькой речки, которая с тех пор, как ей подправили русло, никогда уже не разливалась так, как во времена ее детства, заливая эту глубоченную чашу до краев и выплескиваясь на пролегающее рядом шоссе. Задыхаясь, бегом поднялась по асфальтированной дорожке и кинулась к телефону-автомату возле кафе, но и этот аппарат не смог ей помочь: трубка была оторвана. Миновав еще пару домов, Она обрадовалась, увидев вполне целый автомат, но

в комнату и тихонько села рядом с ним на краешек кровати. Видимо, почувствовав ее присутствие, Он проснулся и открыл глаза. Она, смеясь, обняла его: «Ну ты и нахозяйничал!» «Понимаешь», - сказал Он, - «я хотел помешать щи, а ложка выскользнула из рук. «Фиг с тобой, варись», - сказал я и накрыл кастрюлю крышкой. Потом решил, что тебе будет приятно попить чайку, и поставил на плиту чайник. На с

утопающих в зелени или укрытых снежными шапками стареньких домиков, пускавших ароматные столбики дыма из труб. Ей хотелось каждый день слышать звонок и бежать отпира

а счастлива. И этой ноч

о тоже был

о очень скучает по своим друзьям и хочет съездить, навестить их. Что это

азе, где раньше жил и Он

расставания. Она жадно ловила каждый его взгляд, стараясь запечатать в своем сердце, сберечь его сияние, прижималась к его груди, словно хоте

кна. Он оставил ей номера телефонов, по которым Она могла, в случае чего, позвонить, но этого было мало. Так мало! Поезд тронулся. Она пошла следом, потом побежала по перрону. Быстрее, быстрее! Какие тяжелые ноги, какое

мелькающих окнах вагонов его лицо. Как радостно вспыхнет солнцем день – какой бы он ни был – когда Он шагнет ей навстречу, подхватит на руки, закружит, смеясь. Как Она будет обнимать его, как спрячет лицо в его золотых волосах и будет дышать, дышать, дышать его запахом, его сиянием, его дыханием, его смехом. Через день О

. Или произнесла, но сделала это так, чтоб голос не дрожал от охватившего все ее существо отчаяния. А Он с присущей ему легкостью заявил: «Мы с другом идем воевать. Записались добровольцами». Свет померк в ее глазах. На Кавказе в ту пору, действительно, было очень неспокойно. То тут, то там вспыхивали вооруженные конфликты. Ужас сковал ее сердце. Она закричала беззвучно. А Он ра

нежным. Конечно, хорошо, что Он счастлив. Она искренне желала ему счастья. Но горе

серьгу и рассмеется, как ей станет легко и тепло от этого смеха. Она представляла себе, как с его возвращением солнце вернется в ее жизнь, как зазвучит снова музыка, закружат собы

а дней. Как-то, идя по улице,

показалась ей добрым знаком, первым лучиком, пр

вая сережка!

ится? Специально сделала:

утился и о

шь? Он уже три

Наверное. Криптик скомкано попрощался и ушел, оставив ее барахтаться в бездне смятения. Куда Она шла? Куда теперь? Домой? К нему? Зачем? Она безумно хочет его видеть.

то тольк