ЧУЖАЯ ЖЕНЩИНА

ольше хотелось. Сутками напролет о ней думал. Голос услышу, и стоит, как у пацана озабоченного. И чувство такое, когда точно знаешь, что все слишком красиво и хорошо

что едва выйдет, уже тосковать по моим рукам начнет, и просто через час выкинула сим карту. Да, я уже знал, что выкинула. Знал и все. Чуйка у меня, если хотите. С самого начала было ощущение эфемер

мент, я знаю, что говорю. Статистика, мать ее! С ней не поспоришь. Мужики, как идиоты, отдают последнее и садятся в лужу, в бездну летят. За взгляд, за чувственные губы, стройные ножки и роскошные сиськи бросают все и падают сами ниже и ниже. Я никогда не понимал зачем? Даже я ради своей жены, которую, как казалось мне, очень любил, никогда не склонял головы...думал, я крутой, с яйцами. А нет ни хера у мня яиц, сижу и нажираюсь в своей конуре на полу на кухне. Кот мою последнюю колбасу дожира

кунув в ванну с холодной водой, а затем вызвав какого-то докторишку, обколовшего меня бо

евратился? Пос

ригладил волосы, глядя в зеркало на св

о бабы сбегут, даже

треснул кулак

Деня? Разные мы, ты еще не понял? Разны

ак знаешь. Мне казалось

изменилось. Мы изменились. Я таких, как ты, Деня, сажал. Понял? Взя

х пересажал?

локотился, лощен

е в

нцем долго тер, чтоб мозги немного п

м сегодня людей не хватает. И еще...мое предложение до сих пор в силе.

зрительным взглядом, а

ам покрасивее и почи

ты и

стену заехал кулаком та

овую

хер п

ебя не представляющее, а она...она из его мира. С ней мы тоже разные. Вот и свалила. Если б предст

ешь сегод

. Вы

ть будем. Журналистов понаедет и элиты нашей городской. Надо, чтоб

на недопитую бутылку и хлебнул минеральной воды, заб

ез ча

*

тут вошел в залу с рацией и сразу увидел. На афишу внимания не обратил, а когда взглядом в тонкую фигурку, извивающуюся на сцене впился, током все тело прострелило. И я смотрю на нее, и под ребрами становится гор

Кто она мне, та женщина на сцене? Точнее, кто Я ей? Мне она воздух... а я ей – случайность. Меня словно крутит на американских горках и мне, блядь, плохо, но никто не останавливает гребаный аттракцион. Ни с кем и никогда я не испытывал такого. Мне всегда удавалось контролировать свою жизнь. Свои поступки и даже свои эмоции. Но это иллюзия на с

но я его на расстоянии почувствовал. Током шибануло в ответ. Извивается там в этих алых тряпках, едва прикрывающих грудь, и каждый мужик в этом зале мечтает ее трахнуть

ей в гримерку. Мне надо увидеть, поговорить

ь не успел, и

черта ты следишь за мной? Я тебя

. Глаза эти чертовые. Прозрачные, словно слезы утирала до того, как вош

ул и сквозь пальцы локон, выбившийся из прически, пропус

онил мне. Ра

лос потянул,

адо

адо

снова топит жаждой и болью. Адской жаждой и адской бо

авду, а? Испугалась? Ты так от каждого своего

льше

отемнело перед глазами, сгр

ты, З

позову. Ты кем себя

так, что от боли в гла

храна, вот пришел бер

и вцепилась и толкнула за д

ь спокойно, спать дай, жить дай без мыслей о те

ь и сгреб в охапку, а она тут же руки вскинула и за шею обняла, в волосы мои вцепилась и губы

Уходи! Не хочу

ах, как кислота, весь контроль уже взорва

сками платья, от запаха ее запредельно вкусного. И от похоти бешеной, разрастающейся с каждым ее горячим вздохом и подрагиванием в

Трахни сейчас! Изголодалась

видеть, как она извивается от наслаждения, как кончает для меня. Это похлеще своего собственного, это нескончаемая пытка и разрывающийся от боли член, лопающиеся от похоти яйца и картинки перед глазами, к

м другую. Обнажая грудь, от вид

, как резко распахнулись глаза и задрожал подбородок, а рот открылся в крике, и я открываю свой, застывая вместе с ней с этой адской гримасой боли-наслаждения почувствовать горячие стенки лона пальцами, как сильно сжала изнутри. Глубоким

ть тебя,

осле этого за дверь, и в то же время я до боли ее хочу. До изнеможения. Убедиться, что держу ее в руках, что она существует, м

и руками маленькие груди. Щипая

расширены, и рот приоткрыт, губы пересохли она их постоянно облизывает и даже сама не понимает, что делает это неосознанно. Жадно пройтись языком по шее сбоку, по подбородку и со стоном погрузить в ее рот,

ший от жажды и голода. Мертвец, который вдруг внезапно в

ильно сжал. Маленькие и такие упругие соски упираются мне в ладони, и я жадно тру их, не прекращая вбиваться языком в ее рот, лизать ее язык. Потираясь о ее плоский живот. Соски, упирающиеся в ладони, становятся все острее, и она стонет и извивается, распахивает ноги шире. А я чувствую, как дергается ч

зыка зернышко клитора и раздвигая плоть, жадно пройтись по всему лону языком и затрепетать им на клиторе. Твою ж мать... это самое вкусное что я когда-либо ощущал. И снова глубоко в нее, скользя по стенкам, вылизывая каждый миллиметр и выныривая, чтобы поддеть набухший бугорок и вздрогнуть от ее стона, о

льцы и склонившись к ее раск

е насчет

а руку, тянет мокрые пальцы к себе

спектакль и поедеш

к наполняюсь ядовитой горечью и как хочется с

е другого лоха, котор

кая! Все нервы пинцетом вытянула, не знаю, чего

ее, так и от алкоголя. А мысли там, с ней, в ее гримерке, где сидела

о приклеило меня к ней мясом, и дело не только в сексе, который с ней получался запредельным...дело в том, что я хотел больше. Больше, чем она могла мне дать... и

сердце бессчётное количество раз о ребра со всего маха, так, что до боли дышать нечем стало. Медленно вышел из машины, закрыл ее вручную, так как сигнализация давно сломалась, сунул ключи в карман и закурил, глядя на девушку издалека. Почему-то наслаждаясь тем

, чего х

дяными сжала. А я тут же невольно

Че

ь хочу,

зало так, что застон

...хочу.

.еще чег

т ак, что кажется, зрачки м

об уперлась, - боюсь сгореть с тобой в пепел. Я уж

.ты ведь мен