Цветы увядают в одиночестве

сё это продол

е можешь так

как

иначе я поеду тебя искать. И, бу

о-то, очень похожее на злобный смешок. Очень вероятн

никуда деться, не мог далеко уйти. Он точно гд

(большего для Цвейга, нежели для Калиновского), потный и горящий от каких-то немыслимых снов, в которых его сладкий подопечный выполнял нечто ещё более раскованное, чем позволял себе обычно, он

улицам, в какой-то совершенно истеричной надежде найти своего обожаемого, Цвейг только испугал редких прохожих. Вер

дённости, что Эрик сбежал от него навсегда, Конс

оне груди. Он и не заметил, как чёрные волосы чуть тронула седина. Было слишком много других забот. А сейчас вот увидел. В т

оторой больше

ни здорово

ически не нравилось. Он давно чувствовал, что через его мысли текут чьи-то другие. Мысли порочные, липкие, пахнущие приторными ягодами. Кто

всё, боль. Он отвернулся и добрёл до спальни. В приглушённом полумраке кровать к

овую душистость подушки, ещё хранящую запах Его волос. И разрыдался. От дикой бе

Эрик!» - коло

ху лежала фотокарточка Эрика. На ней черноволосый и голубоглазый демон туманно улыбался фотографу, демонстрируя ямочки на щеках и белоснежные зубы. На снимке Калиновскому было семнадцать - тогда Цвейг ещё не знал Эрика. И ему страстно захотелось впрыгнуть туда, в фотокарточку, чтобы

л его от лёгкого пол

акончить, чтобы оборват

ся. Констант

донеслась трель те

Не помнил, как дошёл до телефона, ничего

евич? - прозвучал с

а. А

Щебёнкин. Помните меня?

воспалённом мозгу отгол

осил ночлег. Его поезд в пять, - Щебёнкин понизил го

чти разо

шатнулся и вы

Ад

адиться б

шком. То бежать, то переходить на быструю ходьбу, тяжело и рвано дыша. Когда в лучезарности большого проспек

дивлённая соседка. Интеллигентная немолодая женщ

тантин, как ему казалось, поч

орили поч

коридора, в грильяжном свете электричества, стоя

ло, - выплюнул парень

аснев, от

аче пропал в

жащие тёмные капли в глазах метнулись по всему телу Эрик

шепнул мужчина и почти испуг

л больше всего. Это был взгляд расчётливого триумфатора, ко

елефону... - начал было Кал

лось. Вывернув руку из хватки, Эрик прошёл мимо Щебёнкина, суну

звращали

ть экипаж. Он был на волоске от того, чтоб

й опекой. Я ответственен за тебя. И я запрещаю тебе... запрещаю, слыш

л, что любит его, что просто пошутил, и вовсе не хотел никуда уходить... Но тот молча смотрел на уни

опал по нему, шмыгая носом. Эрик так же молча ушёл к себе. Константин скинул пальто,

в стороны и слегка свисая головой

должен больше так де

улся Калиновский, ловко переворачи

шатьс

ольких дней знакомства? На том основании, что стал мои

ровати, опустился на колени, и стал снимать ботинки с ног Калиновского, предварительно расшнуровывая их. Повернув голову назад, с хитринкой в лазурном взгляде парень наблюдал за тем, как опекун снимает с него белые но

, что ему нужны занятия по катанию на коньках. Когда Цвейг трепетно отпустил ногу парня, ощущая лишь, как бахает в грудной клетке сердце, Калиновский, потирая синяки на своих з

нараспев приказал Эрик,

автра он снова наденет один из лучших щегольских костюмов английского кроя, надушится своим любимым одеколоном «Napoleon» и будет остроумен и вежлив со всеми знакомыми, кого повстречает. А сегодня,