Альгерта. Роман первый. Tabula rasa.

кий ублюдок, - говор

ли пьян до такой степени, что ненавидит всех вокруг, то ли от души забавляется. Судя по количеству пустых бутылок на столе, пьет он с вечера, а сейчас десять утра. В кабачке нет ни души, даже пара пьянчуг-завсегдатаев испарилась при моем появлении. С одной стороны, это хорошо - никто не видит, в какую глупую ситуацию я попал, с другой - мне некому помочь. Я должен сейчас же заставить его замолчать, убить, если потребуется. Силы не равны, но можно попытаться. Мысль недурна, вот только убить ег

тец тебя зарежет, не ус

сутствие в столице старшего бастарда. Привечать ублюдков опасно для Его Величества. Их появление неизменно приведет

те, баронов у нас больше, чем крестьян, а вэл - птица редкая, не в каждом городе водится. Шпага с дорогим черненым эфесом небрежно покоится на бедре. Изящные кружева манжет, неосторожно подпаленные огнем и испачканные вином, стоят немалых денег. Откуда он взялся? Мы никогда прежде не виделись, иначе я бы его запомнил. Судя по костюму, черти принесли его прямо из столицы. Почему он говорит мне гадости? Как дать отпор? Я много слышал о героях, крушивших врагов в приступе внезапной ярости, сметающей сил

хорошо себя вести, дорастешь до пажа. Язычок у тебя нежный, таким

т крошечными каплями, и он небрежно слизывает ее. Должно быть, каждый поцелуй причиняет ему боль. Кто целует его в губы? Хорошенькая пухленькая пастушка с голубыми глазами его едва ли заинтересует. Прожженная шлюха? Возможно, но судить об этом я не могу, поскольку ни с одной шлюхой пока не был. Мужчина? Воин с темным от загара лицом и огрубевшими от ветра дорог губами или юный оруженосец

тил? Конечно, заметил, дурачок. Стук твоего сердца и глухой услышит. А что касается зримы

вко. От стыда слезы

оворит он, - ты глупый трусишка

данно нежно гладит меня по ще

тебе понравится, не сомневайся. Будешь пользоваться успехом, наслаждаться всеобщей любовью, да и на хлеб,

в горле, не позволяя говорит

ся здесь же, наверху. Единственная приличная комн

? Я делаю пару шагов в сторону, поворачиваюсь сп

ктически все, за исключением религиозных книжек, которые мои матушка на дух не выносила. Любимая лютня развлекала меня вечерами. Игрушки, чудесные, немыслимо дорогие, заполняли детскую. Часть их приходилось время от вр

се разумные пределы. Меня это пугает. Мне кажется, она сходит с ума. Все, что ей нужно - это очередной любовник. Не важно, кто он, как выглядит, сколько ему лет. Она не брезгует бродягами и попрошайками, отвратительными грязными созданиями в обносках, не достойных человеческого существа. Сколько их побывало здесь? Я давно сбился со счета. Иногда она не спускается вниз сутками. Остатки ее былой красоты тают на глазах. Кожа тускнеет и становится дряблой, седина появляется в волосах, тело медленно, но неизб

вдове огромное состояние, но не успел подарить наследника. Его Величество, полный скорби, счел необходимым посетить наш замок, дабы лично засвидетельствовать вдове свое высочайшее почтение и принести причитающиеся соболезнования. Она приняла короля как подобает и, думаю, шансов сохранить верность Ее Величеству королеве у него не было. Процесс соболезнова

женат и не может признать внебрачного сына. Знал ли он? Хотел ли знать? Встречались ли они после моего рожден

е, что она сказала, когда

вторила она, продев

и закрепила цеп

а графский титул, который носила моя мать и, соответственно, я, дома меня называли принцем крови. Гордыня, исподволь вкравшаяся в детские мысли, вскоре стала частью моего соз

м доме. Все вокруг, богатые и бедные, радовались и пили за здоровье Его Высочества, принца Эдуарда. Почти все. М

Играть с ним, показывать все, чему я уже успел научиться, утешать его, если что-то пойдет не так. Невозможно любить человека, которого никогда не видел. Я не смел признаться в этом себе самому, и все-таки любил его. Тогда мне не приходило в голову, что он может быть мне не рад, и е

нет ничего лучше ее подводного двойника. Сомнительная красота утопленницы, воспетая менестрелями всех стан. Наивные р

на луну, Гленн, - говорила

оче

рождает

м уме, поток прихожан, страждущих ее божественного тела, не преврат

единый луч света не проник внутрь. Пусть не дует ветер, застынет в неподвижности воздух, тишина заполнит пространство до последней ма

ньше света. Пытаюсь сжаться в комочек, стать маленьким-маленьким. Получ

вшийся из лунного луча демон. Он бесцеремонно оп

гонялся за мной, угрожая убить. Мне всегда удавалось ускользнуть. Даже во сне я был уверен, что если он настигнет меня, я проснусь. Когда мне исполнилось семь, он пришел в последний раз. Я уже почти не боялся е

учно! Мне не хватало погони и ощущения страха, от которого замирает сердце. Возможно, дело было в том, что я потерял единственное близкое существо. Намерения его не отличались добротой,

ноябрь. Мрачный конец осени. Днем почти не рассветало, а изредка появлявшийся бледный свет хотелось побыстрее поту

Как человек мог попасть в закрытую комнату? Через окно? Под ним высокая отвесная стена, по ней невозможно поднятьс

- представился незн

юноша лет шестнадцати-семнадцати, одетый, несмотря на промозглую сырость, в потертые бархатные черные штаны, высокие ботфорты и не слишком св

Ветер, как будто мы т

ение было странным, но я с

дея ему в голову не приходила. Он с

ть най

шись вначале в мою сторону, а потом в сторону Ветра. Он тоже его видел. Я

бку, озорную, но с примесью грусти на дне. Казалось, он пережил что-то печальное, но старается жить легко и хулигански весело, и это ему удается. Почти всегда. Тонкие пальцы, не отошедшие от синевы холода, вместо когтистых лап. Длинные светлые ресницы. Он выглядел хрупким, почти истощенным, но не вызывал жела

- внезапно

ул от нео

аешь

томительно. Но ты думае

подоконнике чудовища из сна в образе прекрасного юноши само по себе об

м ты п

н сперва взял бокал, отпил глоток, м

кучно,

впервые услышал, не помню. Кажется, так именовали знатных господ в Англии, и к Альгерте это не имело никакого отношения. Мне понравилось само с

тел меня убить

аясь в плед, - пожалуйста, подкинь дров в камин

е ты за мн

что ты эт

м свойственно говорить правду

репенулся, потя

ок остывает. Ябл

смешно. Чудовище, лучший кошмар моих ночей, клянчило сладости, словно ребенок. Я бросился в

озяйки. В то время ее безумие еще не было разли

гости,

Го

н? Я ег

ли. О

у молока в

очитает вино из бока

ужасно прожорливы. Н

гкой. Свободной. Красивой.

умерках? Ветер. Что за имя? Таких имен не бывает. Просто ветер влетел в окно. Его порыв исчезнет, растворится в тепле камина, а я буду сидеть, есть яблочный п

осят? - вопрос зас

В конце концов, демон он или не демон,

ук блюдо с пирогом, пристроив его на подлокотнике кресла, поближе к себ

ты не бе

аете бессмертием - просто очень-очень долгая ж

е бессмер

с видом «я ничего про это не знаю» и с обезоруживающей пр

угрожающего, никакой демонической сущности. Симпатичный мил

же - я

о же

ший враг,

ешь мн

твоей души, сердца и прочей ерунды, с которой вы, люди, так носитесь. Я буду приходить, когда захочу и уходить, когда мне вздумается. И, знаешь, далеко не все, что я буду говорить, тебе понравится. Скорее, наоборот. Может, я стану твоим самым докучл

ня у

ы собираешьс

ьшинстве случаев «конечно да» в моих устах означало «нет». Мне хоте

мментировать твои действия, не более то

кой стати он тут разва

ще ни о че

, то сразу начинаете что-то у него просить. Причем совершенно неважно, кого вы просите - бога, дьявола, эльфов, огров, болотную фею..

к плох, поч

скряга, - Ветер вытер руки о рубашку и смахнул с колен крошки,

ь, что со

оне

да или к

ь глупые вопросы. Я в любом случае не скажу

бы делать? Считать дни или годы? Заперся бы на все замки, и не выходил из дома во избежа

дил Ветер, - когда ты начинаешь д

копаться в

сль, как лозунг. Я глохну от тебя,

, я совершенно не представл

отянулся, снял

Я воспользуюсь дверь

ойдешь в од

ло, издевался он надо мной или говорил серьезно, - через пару лет

против те

ть свой, персональный, враг. Да

шил, что

й смысл задавать вопрос, если тебе некому ответить? Глупо бе

и хотя

но лучше, чем ничего. Враг, демон, какая разница? Ником

пас

и удивлен. Я понятия не имел, какие чувства спо

чудовище в душе можно уничтожить, обратившись к Свету. Сила молитвы, конечно, велика, но действует только на вымышленных героев. А я, на беду твою или к счастью, настоящий. Не обольщайся, дорогой, м

ничего н

стрелу, мне в глаза. Я пытаюсь отодвинуться, но

рест

оче

е бо

у и

глазами расплывается черно

е делать

елать с собой все, что он пожелает. А лучше попроси меня тебе присниться и закрывай глазки. Так ты убережешь себя от греха, и самоуб

оюсь

потом глядишь - и привыкают. И даже удивляются, отчего

Не

хает, - воля твоя. То

сположен

личное время для за

говаривать. Мне

е. Улыбнется, уверит, что ничего ужасного не произошло, все можно забыть и жить дальше. Без

о стыдиться. Вы т

бидеть. Он всего лишь посторонний. Не друг, не враг. Исследо

ой крови не может не дать о себе знать. Помнится, во сне ты был смелее и значительно увереннее в себе. Например, ты знал, что обязательно

чего о

сдачи? - интересуется В

не было

ла бы. Славно полоснуть п

был с

лся. Но вместо этого ты размышлял о прелести его губ. Чудесных мужественн

наружу. Нет больше сил сд

Очень трогательно. Прелестный нежный юноша со слезами на глазах. Какое сердце

ает руку

онетке за каждую твою слезин

ает их мне на колени. Медные кругляшки рассыпаются, пад

ты бога

го оскорбления нельзя жить. Мне хочется одного - поско

оей кожи. Теплая рука нежно перебирает мои волос

ольше не стану обижать тебя. Никто не сделает тебе больно. На той стороне много чудесного

р, - бормочу я скво

ырос, мне не хватает на это сил

туациях. Если он не способен войти в сон никчемного мальчишки, половина крови которого - сущая дрянь, без

етер. Он, конечно, замечает, что мои гла

хочу. Тебе нечего

екунду назад, хлестко бьет меня по щеке. Пощечина как знак отчаян

не можешь, не то чтобы сделать что-то. Одни слюни и сопли. Ты ничего не получишь. Н

тер, - отвечаю

Лицо Ветра снова спокойно и безмятежно. С трудом вер

ни в чем не бывало, - уже поздно. Мн

ступает в лунный

той истории. Когда-нибудь обидчик уедет, не будет же он всю жизнь торчать в кабаке. Никто больше не посмеет назвать тебя королевским ублюдком. А если он останется здесь? Тебе ведь не известны его планы. Вдруг он приехал надолго? Тогда каждый день, выходя из дома, ты будешь воровато оглядываться, нет ли его поблизости. Да и где гарантия, что он окажется единственным? Через несколько лет ты поедешь в Рьян в надежде предстать перед братом королем. Любой придворный, да что там, последний слуга, бросит в тебя камень и назовет бастардом. Потому что это правда, Гленн. Истинная правда, как ни крути. Будешь каждый раз убегать? Надеяться, что все они ни с того ни с сего умрут, и ты их больше не увидишь? А если сам Эдуард посмеется над

ет хорошо. Легкий вздох за спиной. Послышалось. Там никого нет. Никто не помешает тебе, дорогой. Я провожу лезвием по внутренней стороне запястья. Мелкие капли быстро сливаются в тонкий ручеек. Красиво. Но как же больно, черт возьми! Разрез совсем поверхностны

тарда, целовать в губы божественную Альгерту. В конце концов, в жилах твоих течет королевская кровь (которую ты сейчас бездумно проливаешь). А кто он? Дворянин, пусть знатный, богатый, но в любом случае не Альгер. Посмотри на это ин

ожно повзрослеть за одну ночь, но что-то подобное произошло. Я стал старше. И еще я вдруг понимаю, что не стану больше плакать. Ни по кому и ни из-за чего. Ветер п

еще не умер от царапины. Ночь идет на убыль. Я и не заметил, что луна давно исчезла, и комнату наполняет мягкий предрассветный свет. Он вливается через окно, растворяя цвета, стирая очертания предметов. Всё вокруг кажется ненасто

действительно есть, чему у тебя поучиться. Приду нынче вечером в десять. Пожалуйста, встреть меня сам.

чно проворным, чтобы поймать на лету золотую монету

господину, который недавно приехал. Скажешь, ответ не требуется. Я приду в любом

еперь