Ф М Том 2

Индия, 1589 год.

- Нет бога, кроме Аллаха, а Магомет пророк его!

Ну, вот и всё, свершилось - она стала мусульманкой. Как это, оказывается, просто, достаточно произнести эти несколько слов. Как же долго она не могла заставить себя сказать их, понимая, что к прошлому возврата не будет. Но прошлое её было так страшно, что она боялась оглядываться назад и предпочитала смотреть вперёд, в неведомое будущее, которое ожидало её с Хайдер-ханом.

Спасибо Сун Янгу, теперь он выглядел не так уродливо, на него вполне можно было смотреть без слёз или смеха. Сун Янг хорошо поработал над ним и обещал, что поработает ещё, пока полностью не очистит ему кожу. Но уже и сейчас у жениха был вполне приличный вид, и поэтому свадьбу решили больше не откладывать.

Она не возражала, когда спросили её согласия. Без него теперь не делалось ничего, с ней считались абсолютно во всём, как никогда раньше. Она согласилась, потому что ей не терпелось скорее стать матерью. Родить себе детей, которых у неё никто не отнимет, как её родную крошку Зульфизар.

Какая жестокая ирония судьбы! Она обрела сестру в той, кого трепетно любила, считая своей госпожой, но своё дитя из-за неё потеряла. И ей ещё хватило наглости приехать со своей матерью-сообщницей на свадьбу и быть почётными гостьями на церемонии обращения обманутой ими женщины в ислам. Султанша Зайбе приняла на себя свадебные хлопоты и сыпала руководствами без малейшего смущения, как будто ничего не случилось.

Её дочь всё же была более деликатна или в большей мере чувствовала свою вину. Она последней подошла поздравить свою бывшую служанку, а ныне найденную, но негласную сестру.

- Прими мои поздравления, сестрица, - шепнула она, нежно пожимая холодные пальцы невесты, разрисованные паутинками узоров из хны. - Теперь ты одна из нас. Никто больше не посмеет звать тебя иначе, чем именем, которое дал тебе мой отец.

- Вот и вы зовите меня им, а не сестрой, госпожа, - чуть сердито ответила Рохана-Мирьям, высвобождая свои пальчики из ласкового плена. - А то не ровён час султан вас услышит. Ему это не понравится, даже если в душе он принял эту горькую правду из-за безмерной любви к вам и вашей матери.

Асара оглянулась на отца, который в это время беседовал с муллой. Они обсуждали предстоявшую церемонию никах, для которой не осталось препятствий после того, как главное из них - нежелание невесты перейти в истинную веру - было устранено.

- Он говорит со священником и не слышит нас. Прошу тебя, Мирьям…

- О чём, госпожа? - перебила новоявленная дочь ислама.

- Да не зови ты меня госпожой, во имя Аллаха! - рассердилась Асара.

- Как же не звать, когда вы гневаетесь на меня, словно бы остались моей госпожой, - улыбнулась Мирьям кислой улыбкой. - Скорей бы уже выйти замуж, чтобы с полным правом отделаться от ваших фальшивых изъявлений любви и навязчивой опеки вашей матери. И зачем я так долго тянула со своим обращением? Зачем так цеплялась за веру, которая не принесла мне ничего, кроме зла и унижений! Давно надо было сбросить её с плеч долой!

Немного помолчав, чтобы чуть-чуть отдышаться, Мирьям завершила свой гневный монолог.

- Теперь, когда я это сделала, у меня такое чувство, словно я перешла Рубикон. Я так же, как Цезарь, понимаю, что пути назад уже нет, есть только дорога вперёд. И мне бы очень хотелось, госпожа, оставить по ту сторону всё, что вызывает во мне одну только горечь.

- Хорошо, - кротко вздохнула Асара, прекрасно понимая её чувства. А ей так хотелось помириться с сестрой прежде, чем проститься с ней, возможно, навсегда. - Если тебе горько меня видеть, я не останусь на твою свадьбу, сегодня же вернусь в Лахор.

Она шагнула к двери, но Мирьям вдруг ухватила её за длинный рукав платья-ягули, не дав ей уйти.

- Постой, Асара, - впервые назвала она Жемчужину Индии по имени, невыразимо обрадовав её. - Если ты и вправду любишь меня как сестру и хочешь, чтобы я платила тебе тем же, сделай то, о чём я тебя попрошу. Вернись к своему мужу в Румайлу.

Асара обомлела, не ожидая такой просьбы, но поняла, зачем сестра просит её об этом, когда та принялась горячо целовать ей руки, приговаривая:

- Я хочу быть спокойна за свою кровинку, пойми! Только ты можешь стать для неё любящей матерью, а не женщины, которых повелитель Румайлы рано или поздно приведёт в свой дом. Они станут обижать её так же, как моя тётка Аурелия обижала нас с братом. А если и нет, она будет заброшена всеми, включая и царя, когда у него пойдут другие дети. Не вечно же он будет горевать по тебе, да ты и сама уже не уверена в том, что он горюет. Умоляю тебя, Асара! Ради Аллаха!

Асара вздрогнула, впервые услышав от неё имя истинного Бога. Вероятно, Мирьям употребила его, чтобы придать как можно больше веса своей просьбе.

- Но я не могу этого сделать, милая, - пролепетала Асара, отвечая на её жаркие поцелуи таким же горячим рукопожатием.