Огни Лас-Вегаса

***Аарон

На фоне серо-жёлтого ландшафта всё чаще стали мелькать рекламные билборды, ещё каких-то двадцать минут и автобус минует надпись: «Добро пожаловать...».

Кидаю в рот таблетку болеутоляющего и смотрю на пустыню за окном. Я уезжал из дома романтиком и натуралом, а возвращаюсь циничной голубой тварью, несущей раны не только на душе, но и на теле. Я такой же, как раскинувшийся впереди город: мёртвая пустошь, скрытая под яркой обёрткой.

Лас-Вегас - мегаполис, в котором процветают азартные игры. В мгновение ока ты можешь стать богачом, либо лишиться состояния. Этот город порока и миллиона возможностей перемигивается сотнями огней, обещая развлечения и блаженство. В нём есть всё, что пожелает турист: Эйфелева башня, Статуя свободы, и даже пирамиды, но мне, как местному жителю, надоели бутафории, и захотелось посмотреть на оригиналы. Именно любопытство меня и погубило. Я подбил друзей на путешествие и, получив от отца попутное задание, первым делом направился в Нью-Йорк, где мне нужно было встретиться с клиентом, пожелавшим приобрести несколько рулеток для казино. То, что тот человек не чист на руку и заведение подпольное[1], моего родителя не интересовало. Он забеспокоился лишь тогда, когда по истечении турпоездки я не вернулся обратно. И пусть сейчас я сбежал из криминальной столицы Америки и направляюсь домой, но от себя мне скрыться не удастся.

Встреча с Анри Ларсоном стала для меня роковой. Открыла глаза на мою сущность, которую я впоследствии возненавидел и постарался запрятать в отдалённый уголок души.

Когда договор на поставку игровых столов был подписан, мужчина предложил мне с Метью и Дениэлем отметить это событие. Естественно мы согласились. А как только в баре к нам присоединились девочки, вечер потерял остатки делового налёта и перерос в непринуждённое веселье. Тревожило лишь одно: несмотря на то, что на коленях брюнета сидела наша новая подруга Вики, его взгляд то и дело задерживался на мне. Подобное случалось и прежде. Ко мне подкатывали парни с предложениями, но быстро отчаливали, поняв, что я не их круга. В этом же человеке было что-то такое, от чего по телу бежали мурашки, и было ясно, что отказа он не примет. Я боялся его. Однако музыка, алкоголь и приглушенный свет быстро сделали своё дело. Голубые глаза постепенно пугать перестали, они завораживали и предлагали познать нечто новое, недопустимое ранее.

Когда девушки вытащили моих друзей на танцплощадку, Анри кивком головы отослал двух оставшихся «куколок» и подсел ближе. Его рука медленно скользнула по моему бедру и остановилась на талии.

- Я не гей, - тише, чем должен был, сообщил я.

- Не спорю, - улыбнулся собеседник. А уже в следующую секунду его язык проник мне в рот. Я застыл, незная, как реагировать на вопиющую наглость, Ларсон же продолжил меня целовать. Как бы говоря этим: «Я привык брать то, что мне нравится».

Неизвестно сколько продолжалось то безумие, но я нашёл в себе силы и, оттолкнув мерзавца, вышел в туалет, чтобы охладиться. Я смотрел на своё пылающее отражение в зеркале и неверяще касался пальцами губ. Я чувствовал, как в моей крови бурлили адреналин и желание. Гремучая ядовитая смесь проникала всё глубже и глубже, меняя меня, заставляя пересмотреть приоритеты.

Сумел бы я уйти, если бы он попытался меня задержать? Неверная формулировка: захотел бы - вот что нужно спрашивать.

Я не услышал, как открылась дверь, и начал сопротивляться лишь когда меня втолкнули в кабинку и прижали к тонкой перегородке.

- Тшш... малыш, успокойся, - ворковал темноволосый демон.

- П-пусти, я никогда не...

- Я понял, не беспокойся, - мужчина провёл пальцами по моей шее и стал выдёргивать рубашку, заправленную в штаны.

- Не надо... прошу...

Анри развернул меня лицом к себе и впился в мои губы. Напористый поцелуй выбил почву у меня из-под ног и лишил остатков разума. Я ответил. Его руки проникли мне под одежду и стали поглаживать живот. В тот же миг меня захлестнули не познанные до того момента ощущения. Я представил, как отдамся во власть более сильного партнёра, и мне захотелось узнать как это - быть ведомым.

- Поехали ко мне, - предложил Ларсон, отстраняясь, - ты ведь не хочешь, чтобы твой первый раз произошёл в грязном туалете?

Я кивнул, соглашаясь, хотя мне было всё равно, где мы находимся. Хотелось лишь вновь ощутить его руки на своём теле.

Наша первая ночь навсегда осталась моим ценнейшим воспоминанием. Мужчина оказался виртуозным заботливым любовником. И после незначительной вспышки боли я только стонал от удовольствия, упиваясь своим грехопадением. В течение последующих месяцев высшим блаженством для меня было просыпаться в его объятиях, но подобным Анри баловал не часто. Он снял мне отдельную квартиру и часто заходил, а вот впускать в свою жизнь не торопился. Я твердил, что люблю его, Ларсон же снисходительно трепал меня по волосам и отмалчивался...

- Аарон, познакомься - это Ральф. Он поживёт с тобой, пока не подыщет жильё, - сказал он, обнимая за талию худощавого парня.

Это было больно. Очень больно. Однако когда я попытался достучаться до совести Анри, то получил лишь: «Не нравится - уходи». Это всё, что он произнёс перед тем, как закрыться в нашей спальне с «гостем». И я ушел. Полдня неприкаянно шатался по улицам, пока не понял: мне никто не нужен кроме той беспринципной сволочи. Я прощу и смирюсь, лишь бы Ларсон, хоть иногда, был рядом. Как бы я ни старался в дальнейшем угодить ему, пропасть между нами расширялась. Он терял ко мне интерес, и я ничего не мог с этим поделать. В один далеко не прекрасный день Анри положил свой комплект ключей на тумбочку и безэмоционально сказал: «Прощай, я больше не приду». Я остался один в чужом городе. Что мне было делать? Вернуться домой и смотреть в глаза близким мне было стыдно. Друзья, наверняка, рассказали, что в Нью-Йорке я остался из-за мужчины. Не знаю как мать, но отец никогда бы не принял меня таким. Он всегда кривился, завидев на улице голубую пару, и считал подобные отношения низкими. К тому же я любил Ларсона больше жизни и не представлял себя без него.

Выход нашелся в виде пузырька таблеток.

Очнулся я в палате. Доктор сказал, что меня нашёл сосед, зашедший одолжить денег. Анри оплатил больничные счета, ко мне так и не заглянув. После этого до меня наконец дошло, что я всегда был ему безразличен. Что зря я дал пощёчину Ральфу, когда он сказал, что Ларсон и постоянство несовместимы. Я был удобен ни больше, ни меньше.

Говорят, что засыпая с дьяволом, проснёшься в аду. Мой же ад начался, когда я не обнаружил оного возле себя.

Выйдя из клиники, я заставлял себя есть, пить, смотреть телевизор, но перед внутренним взором всегда стояло его лицо, а в ночных кошмарах звучало холодное: - «Прощай».

Через две недели после выписки меня навестил ненавистный Ральф. Просил прекращать хандрить и поведал, что наш общий любовник кинул и его. Как ни странно, эта новость немного подняла мне настроение. Если он перенёс разрыв легко, то почему я не могу?

Я прошвырнулся по магазинам, перекрасил и подстриг волосы. Я готов был двигаться дальше, но... знакомая мелодия на мобильнике - и трясущимися руками хватаю телефон.

- Анри, это правда, ты?

- Получи конфетку за догадливость. Я тут недалеко, встретимся?

- Ещё бы!

- Жди, еду.

Ларсон вновь хотел меня использовать, и я готов был подставиться. Я презирал себя и понимал, что мне не будет жизни, пока не избавлюсь от любовной одержимости.

Подбирая одежду к его приходу, я будил в себе запоздалую обиду и злость. До того как раздалась трель дверного звонка, фокус, которым я когда-то пугал девчонок в школе, преобразовался в план убийства.

- Соскучился? - поддел мужчина, когда я его обнял.

Я прильнул к нему, и Ларсон стащил мою рубашку. Он ласкал меня, а взгляд оставался отсутствующим. Анри был уже на взводе когда переступил порог квартиры. О ком он думал? Негодяй не смог взять того, кого хотел, и решил заменить его мной?