Научи меня любить.
Потом он уехал сдавать сессию, а ко
не симпатичную блондинку на высоких кабл
, что иногда мечты
сь подружиться. Меня же её общество тяготило, так же как и присутствие Вениамина, который почему-то всё чаще оказывался во
а курс младше. И, как выяснилось, она специально приехала в
я с букетом цветов, который после торжественной части вруч
и, – слова эти тоже были
тебя в такой особенны
Нам сняли ресторан, а после всех застольных мероприятий мы отправились гулять по ночно
чень легко с ним, как будто мы знали друг друга целую жизнь. Мне казалось, я могу доверить ему любую тайну
. Потом он уехал сдавать сессию, а к
не симпатичную блондинку на высоких кабл
, что иногда мечты
сь подружиться. Меня же её общество тяготило, так же как и присутствие Вениамина, который почему-то всё чаще оказывался во
а курс младше. И, как выяснилось, она специально приехала в
я с букетом цветов, который после торжественной части вруч
и, – слова эти тоже были
тебя в такой особенны
Нам сняли ресторан, а после всех застольных мероприятий мы отправились гулять по ночно
чень легко с ним, как будто мы знали друг друга целую жизнь. Мне казалось, я могу доверить ему любую тайну
уть я провела в молчании. Петр Алексеевич (теперь можно просто дядя Петя) также молча вёл машину, не нарушая моих наблюдений. И лишь изредка задавал вопросы типа: как у меня настроение, хочется ли мне
ходит замуж, я оторопела, не
то развелась, – ос
овом, произнесла она. – Или, по-тво
Но мне, по-прежнему, казалось, ч
тцом – дело давно решённое. Мы ждали подходящего момента. И теперь, когда я, наконец, освободилас
алы за здравие всех членов семьи, жал руку моему отцу и... спокойно встречался с моей матерью за его спиной. У меня до сих пор не уложилось это в голове. Я замечала, что он не равнодушен к моей матери, но, поскольку она была женщиной
ителям; он спал в одной постели с моей матерью, ел из нашей посуды, пользовался нашими вещами и всеми предметами в доме. А я не могла отделать
нты не на тот, по её мнению, факультет, а вскоре узнала о зачислении, между нами пролегла трещина, которая росла с каждым днём. Меня это не огорчало. Напротив, впервые возникло ощущение некой призрачной свободы, которое раньше я ник