Маг и его кошка. Изнанка гордыни
нче
первого взгляда на его лицо. Когда мы стояли в
л меня слушать – я так мечтала всю дорогу домой, как он прикажет повесить
голос. Все в Кастелло ди Нава знают,
идела его в
л меня плетью. Да так, что несколько дней я не могла
внение. К тому же, раньше наказания удавалось хранить в тайне. В этот раз я кричала так, что почти со
в. И слуги, еще вчера ходившие перед госпожой
! Мерзкие
е выходить из своих покоев. Пусть болтают, что
а Рино. У меня
ого спрашиваю со слуг за их работу по дому и раздаю наказания направо и нале
бует того ж
ь, что меня заботят досужие пересуды черни. Когда Бьянка спросила, правда ли, что меня, якоб
отцом просто сл
у ночью, в подушку, сжимая кулаки от ненависти, вспомин
ет понимания ни у до
выговаривает мне старенькая кормилица, обмывая кровавые раны, оставленные плетью. – Ууу, правильно отец тебя выпо
, как она честит моего мертвого му
жее на печеное яблоко лицо покрывалось сотнями лучистых добрых морщинок, и в
таренькая Роза се
ма! Сеньор Рино его привечал, а тот
амо
печеской дочки и мелкого аристократа, ученик живописца. Но никто и никогда
ой лишь позволяет себя любить. Мне нр
го, я не хотела только брать, о нет! Я тоже любила Лоренцо. Может, не так
руга, только хихикает и все спра
уж – узнаешь,
нало все Рино –
анючит она. – Правду говорят,
был в своем праве. Помню стыд, когда мужские руки впервые обняли меня, и нас разделяла лишь тонкая ткань ночной рубашки. Я не знала, что положено делать, поэтому не шевелилась, пока он все целовал и целовал меня. В комнате было душно
, пытался утешить, захлебывался извинениями, а я почувствовала к нему удивительную нежность, когда он поцелуями осушал мои слезы и борм
точно
к можно сердиться на Бьянку? У не
ую. Для нее все легк
аезжего мага. Какой красавчик этот северянин! Да еще
стоит бороться, – говорю я, вспоми
Там, где другие возмущаются или плачут, я лишь шу
ит! – воодушевленно
свою смешн