Агентство «Чудо-трава»: Семь невест некромага

сторону столовой, молясь, чтобы они не успели выбросить заказанную мной еду. В щели приот

за л

, который в этот самый момент опустошал бокал вина. По спине поползли мурашки: инку

И, закатывая рукава

но это

жка, – по ночам его порой тянет на спиртное, – но что здесь делает инститор, который вообще не пьёт? Хлопнула себя по лбу: так свободных

– покачивая в пальцах п

нулся: – Я не верю в любовь инкуба. Ты напоминаешь петуха,

меялся, его чёрные волосы и

ерьёзно посмотрел на инститора. – Любовь это прежде всего забота. Вот

ха... Что же ты не называешь это любовью? Забота? Это просто чувство долга! Хотя,

не путь к нормальному ужину! Что же делать? Отступила от двери, размышляя, можно ли попасть на кухню через окно. А Лежка пус

ы называе

к, что прижала руки к груди, боясь, что

ы не пропустить ни слова. – Пытка страшнее любой из тех, которые я изучал в Краморе. Когда не вижу её, такое чувство, словно меня наизн

ыдох: да-да! Генрих постоянно при мне злится! А если не раздражается, то либо подначива

а называется – воздержание! Когда мои жёны злятся и устраивают мн

Ноги внезапно стали ватными, и я слабо опустилась на колени, да прижалась разгорячённым лбом к прохладному косяку. – А она му

куб. – А как часто т

титор. – Что она для меня – сущее

ла смешо

на любимая и единственная!

оситься на шею инститору, но не менее сильно хотелось убежать и забиться в самый тёмный уго

– устало отоз

ил Лежик. – Готов поспорить, что

но ответил Генрих.

покровительственн

т сомневаться во всём на свете: в тебе, в себе, в ваших отношениях. Могут свести себя с ума всеми этим

отношения, – нехо

ивился Лежик. – Она же

– холодно рассмеялся Генрих. – Живи

атически означает свадьбу? – р

, бывает и наоборот, но в таком случае хранители могут наказ

ик. – В агентстве ты тоже говорил о тр

какие слова он говорил, как измывался... Как целовал! Брат сморозил глупость

спину что-то больно ткнуло, и я подпрыгнула от неожиданности, раздался гром металла и звон стекла, кто-то тоненько взвизгнул, и по мо

волнованно в

щим голосом спросил вр

а плечах, одежде, тягучими каплями она оседала на пол... а голову кружил слад

нула я и простонала: –

за сердце и теат

апу

двинулс

умал, ты уже спишь.

ять на инститора взгляд.

ромямлила я. – От голод

циантка, что обслуживала нас, и

рилась. – А как меня увидела, заметалась как кошка, которую застукали за кражей смет