Ты и я

кет с мусором, выхожу и закрываю дверь. Сбегая по лестнице вниз, думаю о

тречаться с Артёмом и вовсе сошло на нет. Я знаю, что она увлечена им. Помню, как приходила ко мне и

м я. Она и заступится всегда, поддержит, а если кто-то начинает творить нечто безумно

ий друг. Хочется верить, что Артём просто ревнует – боится, что наши отношения рухнут, а потому оберегает мен

замечает. Думает о чем-то, глядя перед собой. Периодически он взъеро

руженным взглядом. И нужно быть полно

угать, подхожу и

ихо говорю, ед

уженный в свои мысли. И лишь когда я легко касаюсь его плеча,

улыбаюсь. – Я не хо

ет мою выбившуюся прядь за ухо, ненароком касаясь моей щеки. Мимолетом отмечаю про себя, что

тку завести разговор. – Почему не поднялся?

шь, – наконец говорит он.

аюсь я, опуская взгля

на эту мелочь. Я прислушиваюсь к своим ощущениям. Пытаюсь понять, поче

днимая глаза и натыкаюсь на его

с лавочки и протягивает мне р

том перевожу взгляд на мусорный пак

баюсь. – Прости, я зад

абирает пакет. –

ваясь, куда идем. Погода на редкость удивительная – сияет солнц

будь, – прошу я, касая

ы хочешь

Когда ты ее набил? Больно ли было? –

в себе смысл, который я вкладывал, когда рисо

я съедает л

, видя, как он помрачнел. – Прости, я порой перехожу

– Я как-нибудь тебе обязательно ра

. Когда боишься делать шаги, потому что в любой момент можешь допустить ошибку и с головой уй

йти и так, что по

то там, появляются почки, которые вот-вот раскроются, выпуская с

лся пик жизни всего живого. Осень в моем понимании представляла из себя старуху, которая на глазах увядала. А зима... Зима же была той самой элегантной дамой, одетой в белый балахон и уверенно сжимающей в

ова Тёма. Сердце в груди гулко бьется, словно вот-вот собирается пуститься в путешествие по организму, сея повсюду панику. Встревоже

у почему-то дается через силу. По лицу скольз

– хмурюсь, так и не ре

естом словно говоря, что не намерен в

не говори, что со мной. Но... Там,

осто колотится, оно грохочет где-то в области ключиц, заставляя рван

ладошкой рот, спрашиваю я

том, что я не ночевала дома, и о том, что все это время я провела с его лучшим другом. – Я у те

те, и ни о чем одновременно, – отвечаю я, умалчивая о

аю звонок. В голове бьются слова Матвея про доверие. Он, безусловно, прав. Но мне сложно сказать Тё