Я и мой монгольский тиран

зать ни слова. Хан смотрел на меня исподлобья и сделал тяжелый ш

ишел трахаться. Закрой рот и отк

ыла грудь руками, но он силой сдавил запястья и опустил мои руки по швам. Несколько секунд смотрел мне в глаза своими страшными раскосыми азиатскими глазами, потом опустил взгляд на мою грудь, и я дернулась всем телом. На меня никто и никогда не смотрел без одежды

вляться — я тебя

д черной чешуей татуировки. Чтобы не смотреть ему в глаза, я смотрела на этот рисунок – черный тигр с оскаленной пастью и обнаженными в ударе когтями. Страшный, как и его обладатель. Похож, скорее, на машину смерти. А не на человека. Тело спортсмена и качка, все мышцы как живые двигаются под кожей. Он или не вылезал из спортзала или… серьезно занимался спортом

не мог меня проиграть – этот жуткий человек лжет. Я надеялась, что кто-то узнает о

ах от его близости усилился, как и жар, исходящий от смуглой кожи. Услышала треск собственных

ешь только то, чт

столько боялась, что от отвращения, страха и унижения меня тошнило и лихорадило. Взял меня за подбородок и заставил п

ыбор: или делать, как я скажу, и все будет хорошо, или злить меня, и все будет пл

е более растянутые и твердые. Кивнула и снова опустила взгляд на тат

огда мне в г

трела ему в глаза с мольбой и уже зарождающейся ненавистью от понимания, что все это не шутка, и этот человек собирается сделать то, что сказал.

аянно урон

ень не люблю, когда их не ценят. И хв

ивоту вниз к моим скрещенным ногам, за

и раз

. Погладил мой лобок, чисто выбритый перед свадьбой, накрыл промежность ладонью, и вдруг я ощутила, как в меня что-то больно врезалось, растянув сухое отверстие. От неожиданности глаза широко распахнулись и наполнились слезами.

от возбуждения голос, – ты очень мален

ело дрожит, ноги дрожат и подгибаются. Хочется выть и орать, но я его настолько боюсь, что не смею даже слово сказать

азв

о… – стало

яжи, я

ааа, – очень

го ногам. Он переступил через них. Каждое движение грациозно, несмотря на его габариты. Не знаю, зачем я туда посмотрела. Вниз. Ниже живота, с дорожкой черных волос чуть ниже пупка. Не надо было… Надо было закрыть глаза, зажмуриться, не думать ни о чем и не смотреть. Он был огромен везде. У меня перехватило дыхание – ЭТО не могло поместиться

когда… не надо, прошу вас. Я

дтянул меня обратно к себе, по

альцы до конца не смогли обхватить его член, от ощущения вздувшихся, переплета

Я захот

И после этого моя жизнь прежней никогда не станет. М

меня

потому что ему плевать на мои мольбы, на мой страх и на то,

ть, вполне может быть.

и ненависти. Но сильнее всего был страх и чувство обреченности, граничащее

Не нр

головой, чувствуя, ка

алуйс

ылок, наклонил и силой уложил на стол, заставив стать на колени и распластаться грудью н

то-то мокрое размазали там внизу, а потом в меня уткнулось твердое, горячее и огромное. Сделал попытку про

прохрипел у моего у

, что меня это вторжение просто убьет. Никогда не думала, что это будет все т

– срывающим

толкнуться, причиняя мне трением п

бл*дь…

их к груди. Ощутила, как снова прижимается своим огромным членом к моим нижним губам. Что-то рычит сквозь стиснутые зубы, проталкиваясь внутрь, а я голову запрокинула и вижу всю комнату вверх тормашками, и сл

будет так бол

дыхание-кипяток обжигает мне грудь и шею. Внезапно боль стала невыносимой настолько, что я вскрикнула и заплакала, широко раск

мне. Такое впечатление, как будто меня раскрыли до пред

******дь, какая же ты маленькая. – голос с

ой ласки или нежности. Не касается меня, не гладит. Ничего из того, что я могла себе представить в сексе. Ни одного поцелуя или слов утешения. Только грудь мою иногда сжимает ладонями. Он думает только о себе. Двинулс

нуть, не могу подстроиться, не могу ничего. Дышать не могу. Только хват

затылок, прив

е убиваю, поняла? Ды

н меня разрывает, имеет, как последнюю подстилку, хотя и знает, что я не такая. Уже знает. Его лицо вблизи очень гладкое и матово-бледное. К

т так. У

о мое лоно уже привыкло к этому поршню внутри. Он начал двигаться сильнее, быстрее, а я запрокинула голову и так и смотрела на перевёрнутое окно номера, чувствуя, как колышутся мои волосы и стонет под нам

и тут же вышел, на живот потекла липкая горячая жидкость под его протяжный низкий гортанный стон, он уткнулся лицом мне в грудь, содрогая

Птичка. Не

й воды. А я не могу даже пошевелиться. Ноги свести вместе не могу. М