Его тайный сын, её публичный позор

семьей, от которой меня отлучили в детстве. У меня были любящие родители и красивый,

ыл не на заседании совета директоров, а в огромном особняке с Кирой Решетниковой - женщиной

ржа на руках маленького мальчика, Лё

нным вариантом, пока Игорь не перестанет нуждаться в связях моей семьи. Мои родители

продуманной сценой, а я была дурой, играющей главную роль. И последним ударом стала небрежная ложь в сообщении от Игоря: «То

и меня дурой. Скоро им предстояло у

ав

й нервный срыв после попытки обвинить меня в утечке корпоративных секретов - шаг, который едва не уничтожил мою медицинскую карьеру. Мой ж

той семьей, от которой меня отлучили в детстве. У меня были любящие родители и красивый

лась вдребез

та директоров. Он написал мне: «Думаю о

ьнице и поехала к его офисному зданию, «Соколов БиоМед», с его любимой едой навынос. Охранни

, которой пользовалась всего раз, когда он потерял ее на огромной парковке. Светящаяся точка на экране моего телефона была совсем не на

м километром. Адрес привел меня к огромному современному особняку, сияюще

цену, которая не укладывалась в голове. А потом я увидела его. Моего жениха, Игоря.

четырех или пяти. Мальчик хихикал, его мале

стоявшую рядом с ними, ее

Решет

партнерша. Она засмеялась - звук, который я вспомнила с содроганием, - и наклонилась, чтобы поцеловать Игоря в щеку. Он

накренился. Я отшатнулась в тень

ю дверь патио я с

голос сочился довольством. - С кажд

тепла, которого, как я теперь поняла, я никогда по-настоящему

- спросила Кира, ее тон слегка изменился. -

й жестокостью, от которой у меня перехватило дыхание. - Она так благодарна за т

т, что ты на ней женишься. Все еще думает, что мамочка и па

ся. Это был не

аны тебе. Мы все обязаны. Этот дом, эта жизнь... это меньшее, ч

чки в воздухе. Вся история с ее срывом была сп

амешаны. Деньги на эту роскошную жизнь, на эту тайную семью, шли

ь, наконец-то обрела после детства в детском доме, - была тщательно продуманной сценой. А я была

, мое тело дрожало так сильно, что я едва могла повернуть ключ в заж

вещания. Ужасно устал.

со своей настоящей семьей, стала последним ударом. Мир

и не могли контролировать. Горе было физической тяжестью, давившей на г

жалкой. Они счи

узнать, как же жес