Похвали меня
никто, ни один учёный или выдающий себя за такого, ни один алхимик или волшебник так и не смог внятно объяснить, кто же и
рованными многочисленными смертями линиями. Устало и уже без всякого страха смотрел он на собравшуюся на площади, недавно отстроенного после погрома, что учинили солдаты Валленштейна, небольшого городка толпу горожан. О-о-о, сколько же их набежало на представление! Шумно, радостно и
жников в металлических касках и с алебардами. Ведь сегодня казнили
еки обычному и тоже ждали продолжения представления, холодно смотря на не
сь живого места, оно превратилось под одеждой в сплошной синяк. Ладно бы в такую лёгкую цель летели бы лишь гнилы
раз заплатанных сереньких штанишках. Радостный, как в новогоднюю ночь. А ведь он, Клаус столько раз помогал ему, делясь с ним последней едой или выковыривая из кармана невесть как сохранившуюся там монету. Или вон старик Го
итом не раз и настолько хорош при этом, что они клялись ему в любви в страстные минуты тёмных ночей, в те
ельников он встаёт сам собой, а у Клауса дубина ещё та! – закричала, едва не сорвав голос, белокурая красавица Грета, вдова патера. В свои двадцать пять, как гов
звонко поддержали её товарк
! - заревела, завыла
т счастья захваченный общим настроением сын Эдиге
её ещё ни одним прохвостом, - ухмыльнулся небольшого роста рыжий с веснушками Петер. Он даже капюшон не постаралс
риятель широко и зло, показав в улы
х, - просто
летела над черепичными кр
а оставалась на ноги. Клаус засучил и замолотил ими по пустоте. Он словно принялся танцевать дикий и никому не известный танец, исполненный в капле воды, где все движения ограни
аус захрипел, ведь ему очень не хватало воздуха. А воздух так ем
, в глазах всё боль
. От головы отхлынула кровь, и вся она устремилась вниз тела. Его естество так н
акричала Грета. – Вы то
ровалился
то стоит где-то в неизвестной точке бесконечного пространства, наполненного светом. Т
накомца закрывал яркий свет, из которого по краям вытягивались длинные перья. С од
к негромко, но так, что слова проникли глубоко в сознание
и вдруг с удивлением обнаружил, что и ве
ему-то первым делом поинте
ются совсем как дети. Так радуются, как я ни
ршенно нет никаких развлечений. Жизнь трудна, тяжела
л, что означает слово «стрес
расслабиться. Мне и не ж
. И много знаю о тебе, - строго
– заме
его. Больше плохо
всё, что мы считаем злом, может оказаться таковым пр
ду? – с заметным удив
не нашего, и раздаю большую часть денег для семей н
рез тех, кто представляют нас на Земле. Вп
защищать жизнь. Поэтому всё выходило как бы... случайно. Ведь так должен
е создание задумалось. А
денным тобой аргументам. Попробуем разобраться
что не опирались, но, тем не менее, без всякой опоры висели в воздухе напротив его груди. О
ой изящной резьбой, что попадись ему внизу, среди людей, он
ья. – В одной чашечке находятся твои добрые поступки, в другой то, что ты
н край немного опустился, а другой под
так и
ило? Клаус, знаеш
, монс
ческая смерть. Получается,
внутри своего свето
Х
бравшимся на площади горожанам, как упал с виселицы вор Клаус. Ведь страшный помост был снизу откр
Клаусу увидеть лица окружающих. Он с труд
молвить ни слова. Молчали и остальные и их лица выдавали ту
ах, - с трудом, словно оправдывая
го света человеку неуверенно прошептал сын Эдигера, явно рассчит
услышал Клауса
у, вернувшемуся к нам с того света – пом
ых условиях, - тихо и неуверенно произнёс толстый, маленьк
пенькам. Петер не терял времени даром. Как только понял, что произошла н
го пере
Клаус! И тебе не судьба. Скажи мне т
о совершенно невзрачная сухонькая старушка, одетая в
него, такого невысокого и неказистого. Клаус захотел ударить его в лицо, но руки-то его по-прежнему были связаны за спиной. – Но он может, купить себе целую мин
ч в гневе дёрнул за рычаг. Створки снова открылись, и разбойник повис на верёвке.
ать, как тихо, среди полн
него опять вста
енёсся в уже знакомое место. Он с
всемогущее создание на троне.
ва меня повес
... А зрители? Как отнеслись к этому те люди, что собрались на
, что я должен умереть. Другие же засомневались в п
сьма любопытно. А ты сказал, ч
е в таких случая
ала другую, с грехами, дрог
по-прежнему считаю, что
куда не мог проникнуть взор человека и несчастны
. На груди висело уже две оборванные
е с растерянностью и изумлением, а
с снова вернулся, -
верн
устите
е Клауса, к
ались сдержать их, хотя уже и сами не испытывали никакого желания ввяза
устите
ял рывком на ноги
– громко закричал человек с двумя петлями на шее и его клич тут же
простил
помилов
чень больно. Никогда раньше коротышка всю жизнь боявшийся его, Клауса не осмелился н
, переходящие в петли. На местах удушении, на коже остались кроваво - синие рубцы. Петер накинул на шею Клауса новую петлю. –
всём белом свете, - устало
к ска
Ник
створки в который раз опять разошлись. Клаусу удалось зацепиться за н
Помилуйте же Клауса, и я подарю ему свою любовь! Подарю настолько сладкую н
аз? – с заметным раздраже
лать? Они снова пове
моя
алось слишком
од? Народ,
рд. Неистовствует и треб
аким огромным, что приходилось задирать голову, чтобы смотреть на него хотя бы снизу вверх. Оно было таким ши
, не надо,
ужасающий мор, и
ебя не дел
к чему-то тёплому и мягкому, совсем такому же, как тело матери, когда он в нём нуждался, будучи младенцем. От
я почему-т
открываю для тебя путь на небо. Нарекаю иным име
уд между лопатками, в том месте, отк
наверх для тебя открыт, - за троном неожиданно образовалась с
егко перешагнул через невидимый барьер, разделявш
и хрипел под под
слышно, с ужасом прошептал кто-то
гда вымахал больше трёх метров, то обратился в красивого юношу в белых
ялся по ступеням
чувствуешь, когда смерть целуе
ова лишь кивнул головой. А Клаус
ы. От жаркого поцелуя его кожа и кожа Петера посыпалась вниз золотым дождём. Лицо Клауса по мере того, как поцелуй затягивался всё вытягивалось и выт
целуя и отбросил его прочь. Со стуком упал он на верхнюю ступеньку и запрыгал по ост
жет, так и должно происходить с теми мужчинами, кто, попирая все з
ами. То, что осталось от Клауса ощутило, как невероятно огромное естество между ног н
бнулся красивой блондинке, за
как я мог забыть про