Учительница

ъехать от Кл

нем

ня своими прищуренными тёмными глазами. Нога за ногу, руки в карманах, взгляд исподл

... п

лечом, губы дёр

и болтают, нет ли у вас шашней с Кл

огла только не

Вы тут ни с кем не спите, вся

волос под его недетским, насмешливым, оценивающим взглядом. Дура, д

к могла строго и х

аботился моей репут

полгода. Пять месяце

дочку, - снисходительно и с усталой жалостью. Вместо ответа он пожал плечами, и я тотча

тям, которых я учу, что я им не враг, наконец возым

рошептала я, сглот

нув за порог, бр

в голову, ми

ло - х

опустошённая. Пять месяцев, восемнадцать дней их пренебреж

лировало. Ещё ни разу я не позволяла себе разреветься на людях. Только в своей

са. Вернее, раньше

как фон, незатейливый, серенький такой фончик для её персоны, но, как бы там ни было, многие учебные задания мы делали вместе. Редактор студенческой газеты, где мы стажировались, требовал

взахлёб объясняла она, обшаривая сумочку в поисках диктофона. - М

чуть не отброс

узорами одежде, с заплетенными в косы черными волосами, кое-где выбеленными сединой, появился в зале, сразу н

его оказался глубоким и низким. Я слушала, и сердце у меня

ысл

олгода, я убедилась, увидев своими гла

ой пра

вшись от произведенного на неё «настоящим вождём» впечат

заговорить, хотя то и дело разевала рот, как рыба на суше. В конце концов, я обнаружила,

вопросительно

я только хотела спросить... отнять у вас только одну мин

задрать голову. Его чеканное лицо было немолодым и очень усталым, в уголках глаз залегли морщины.

рые открывает ваше Движение для индейских детей.

ей постоянно растёт, - ему, наверно, надоело дожидаться, когда же я с

её. Мне хотелось узнать... для себя. - Я глубоко вобрала в себ

строфи

верситет, и мне... Я... понимаете,

будто прыгнув

т. И мягко улыбнулся, увидев, наверно, как вытянулась моя физиономия. - Вы, очевидно,

двадца

ю машину и не уехал, а продолжал стоять рядом со мной, привл

м ни приличного дохода, ни

! - горячо пе

чески под

же для в

засмеётся, я почти с

зу! По-настоящему! Знат

рдит моя собственная ненужность и застарел

в мои тринадцать лет - неуклюжего застенчивого подростка, - как подобрала бы бездомную кошку. С одним отличием - кошек, которых у неё было ровно двадцать две штуки, она любила, а меня - терпела. Впрочем, как и я её. Я с

как я могла сказать об этом Бирсу?! Я обречённо ждала, что

еня рассматривать, Би

ровень безработицы у нас зашкаливает. Повальное пьянство, сегрегация полиции. Вот в таком мире растут наши дети. Учить их нелегко, потому что белому учителю сложно завоевать их доверие. Они с раннего детства видят от «васичу», от белых, слишком много зла.

, словно речь шла о результатах

я его и ужасаясь собственной невоспитанности, но ничего не могла с собой

о голово

, прижимая кулаки к груди. - Испыта

университета, я получила и работу от Движения американских индейцев. Бирс всё-таки

о самым что ни н

жу, как пришитая, на стуле после ухода Люка и блаженно улыбаюсь в пространство. Ну не дура л

о. Как всегда. Утешало только то, что не

ятами, потому и уцелел. И Совет племени отдал его на усыновление, по квоте. Каким-то беложопым придуркам. А он удрал. Он всегда удирал отовсюду, он - уасака, упрямый! - в голосе Люка звучало подлинное уважение. - Возвращался сюда, его ловили, сажали

просто с уважением, но

улся? - с запин

же пошёл, - помед

счадие ада, был почти

о же он

не могла н

ул остры

скотину загоняет. - Он ухмыл

Лю

отел я сказать. Чего ему, с перьями в жопе перед турист

о рукой

у мачехой. У половины трудоспособного мужского населения резервации не было работы, и, видя, как подвыпившие парни с сигаретами в зубах, в низко

ло

ально через две недели после того, как я начала работать в школе и сняла комнату у Кларков, Дэйв и ещё четв

е. И одновременно - в пятках. Я видела этих парней и раньше - трудно притворяться слеп

во

пивку в его неполных восемнадцать, тем более в резервации, где спиртное было запрещено законом! Из-под его распахнутой, несмотря на холод, куртки виднелась зам

росил наконец Дэйв.

отупев от испуга, я подумала только о

тр

стите... - п

лчьей. - Я спрашиваю, хорошо ты даёшь Кларк

ловно во сне, я вскинула руку и изо всех сил ударила по маячивше

кости затрещали. Слёзы полились ещё пуще, но, прикусив губ

лились, как-то растерянно переглядываясь. Я прижала к груди пульсирующую болью кисть, глядя, как они уходя

а тобой должок, у

ё ска

еня однажды, второй раз уже не захотел бы смотреть. Я была невзрачной белёсой мышкой и с парнями не то что никогда не встреч

подружились. Она встречала меня по утрам теплой улыбкой - очень смуглая, коренастая, спокойная женщина с падавшими почти до пояса иссиня-черными

ха

- занесённую снегом ледяную злую землю, ледяные недоверчивые глаза детей, молчаливой толпой заполнявших по утрам класс,

бы

ехала, местное отделение БДИ настояло бы на том, чтобы закрыть бунтарскую, альтернативную школу, а учеников вернуть в интернаты. Собственно, и они это знали, поэтому не донимали меня так нещадно, как мог

не немедленно съехать от Кларков, заботясь о мо

ки-идеалистки, я стала «в

быть ка