ПРОЕКТ "ХРОНО" За гранью Реальности

ль, не раздеваясь, но утром оказалось, что все же ночью вставал, не иначе как по нужде, и одежду снял, раскидав по полу у кровати. Так же выяснилось, на автомате вчера лошадь завел в стойло и расседл

давались в голове колокольным звоном, да

свинарником, а не двор», - пробормотал Андреич. Небо над лесом, со стороны Чертова болота стремительно темнело, словно наливалось ночной чернотой, с каждым порывом, ветра. Ведь только что поднималось яркое утреннее солнце, а теперь

ль по двору и барабанили по жестяной крыше дома и надворных построек, порывы ветра норовили свалить с ног. Словно упала с небес стена воды. Неба не видно, лишь отблески молний с треском чередуются с р

опатин было потянулся к дверце, но потом сглотнув кадыком, нахмурившись пробормотал: «Хватит...». Скоро должна была, как обещала, на месяц приехать дочь. Стало невыносимо стыдно, до чего он себя довел. Андреич сел на табурет у окна и в который раз дал себе слово, что в ближайшее время зай

бом Василию в грудь, потом поднял морду и пристально посмотрел ему в глаза. Лопатин, который раз, до дрожи в теле поразился какой-то нечеловеческой мудрости в кошачьих глазах. Вспомнил, как Маша говорила, что один кошачий год - семь человечьих. Стало быть, Лаврентий был что тебе старик столетний.... Лопатин погладил кота по голове, Лаврентий прижался к нему и застыл, как бы стараясь успокоить и утешить. Василий огл

кам поползли скупые мужские слезы. Он прижал к себе кота и прошептал: «Ты только меня один понимаешь, Лаврюшка, одни мы с тобой остались...». Рвали душу милые лица с фотографий, сквозь слезы он смотрел на них, и они расплыва

в следующую пятницу, через шесть дней. Посидев еще минут десять под звуками барабанившего по крыше ливня и под кошачье урчание, (кот дав

азогнать низкие облака. Василий взял в сенях ведро и пошел к колодцу. На крыльце остановился. Глубоко вдохнул чистый после прибитой ливнем пыли, свежий воздух. Над лесом загрохотало, и Василий сначала принял этот звук за запоздалые раскаты грома, но потом увидал в разрывах облаков что-то большое, стремительно спускающееся, почти падавшее по пологой траектории. На

здался гул, слабо слышимый треск ломаемых деревьев и глухой удар, Лопатин вжал голову в плечи, ожидая взрыва, но его не последовало.... Андреич заметался по двору, не зная, что делать. По всему выходило, что упала тарелка эта где-то километрах в полутора о

болота он сроду не протаптывал, без нужды было, поэтому ломился через подлесок, словно лось с диким треском, собирая на себя всю оставшуюся на листве дождевую воду. Сразу же проклял, задыхаясь, все вчера выпитое. Мучаясь отдышкой, Лопатин па

болота диск не долетел. Вокруг валялись поваленные ели и осины в окружении сломанных веток и вывороченных корней. Лопатин ошарашенно остановился у края просеки, не веря своим глазам, тяжело дыша, ноги дрожали от сумасшедшего бега, сердце неистово колотилос

тые иллюминаторы, и сразу было понятно, это - кабина. На выступе вились какие-то буквы, не на русском уж точно, и цифры. Чувство нереальности все возрастало. «Без военных тут не обошлось...» - подумал Лопатин, переводя дух. Может, космонавты какие.... «Что-то н

прокинув голову в шлемофоне с лицом, перепачканным кровью. Второй стоял перед ним на коленях, спиной к Лопатину, а рядом с ним на земле валялась шлемофон и защитного цвета сумка с красным крестом. Вокруг рассыпались

равильными чертами лица, перепачканный кровью. Облачен он был в комбинезон, в ботинки с высокими голенищами. На поясном ре

- немецкий. Тут Василия проняло не на шутку, он понял, что казалось ему таким странным. Он только что осознал, что на боку диска, черный прямой крест, как виденный в детстве, а потом неодно

лес и в окружении поваленных деревьев, вывороченных корней, лежало большое металлическое блюдце еще недавно, как сам он видел, летавшее по небу. Слишком странным и не похожим на что-либо это выглядело. Более всего на свете хотелось оказаться где-т

ку брось. От греха п

ого самого момента, как выбежал из лесу на просеку, оставленную падавшим кораблем. В том, что это был летающий корабль, он уже не сомневался. Василий хотел что-то сказать, но слов

своему кораблю. Лопатин подорвался, радуясь, что хоть теперь можно заняться чем-то осмысленным. Видя, что он направился к телу

го скрутило болью, он зашатался и обессилено присл

тоже на груди заметил орла со свастикой, и петлицы рунами СС и ку

о... -

рвал, слабым, но

л на спускавшийся от овальной двери трап и скрылся внутри корабля. Через

он по-военному, нача

ожно вытащил цилиндр, примерно метр длиной и сантиметров тридцать в диаметре и о

оматом висящем на ремне через плечо. Лопатин в

о? - спросил, тяже

лий Ло

о бат

... Анд

вать Юрием. Вот что, я вам потом все объясню, пост

Как Гагари

Ладно, не до Гагариных с

но закивал, не св

или яма какая побольше? И вообще, о

юда овраг. Пасечник я, пасека моя в лесу, один живу. В часе

едчувствие. Перед глазами стояло черное пистолетное дуло смотрящее в лицо, кресты на боку корабля, кровь и мертвый летчик лежащий у диска, свастика и эсэсовские руны на форме. Он вдр

ехать, никому ничего сообщать. - Пилот попр

а подкосились и он, впав в ступор, безвольно осе

том взгляд остановился на черепе с костями на знакомой с детства кепке с отложными полями и

ичего плохого не сделаю, возможно, даже буду полезен, а сейчас

Овраг был не сильно широкий, но глубиной почти три метра с пологим восточный склоном и крутым западным. По дну бежал ручеек с мутной, красноватой от болотного железа водой. Когда они о

наконец, узнать, что и как. Пилот видимо почув

- тихо произнес о

что ли? - выдавил,

. и отец русский

о от сердца, но пилот про

дашев, обершарфюрер СС, особо

начала болеть голова, да т

тояние мужика и, открыв глаза,

вас так пе

русский! Предатель значит! Эт

, он вскочил на ноги и стал

народу погубили, отца моего, дядьев, деревню соседнюю вовсе спалили! М

едшегося пасечника снизу-вв

рика и вдруг замолча

т двадцать пять, как Кольке моему, какой он к хуям фашист? Русский, это точно, а я-то с ума схожу не

истерику? - хрип

оди с официального обращения на фамильярное, когда считал нужным - не удивля

слабо, раз из головы все вылетело, ишь вот чем дальше, тем хуже ему. Бл

тница. Смоленская область, село Чернево отс

ебя напялил? И что это за таз, на котором вы летаете, и откуда? И как это, никому сообщать не надо? У вас тут авиакатастрофа, и товарищ тво

л рукой, прерывая

вил, явно сам себе, а не Василию, - видимо, тут ничего уже не изменишь и н

человек, скажи,

ернется в будущем, самом близком будущем. Можешь мне и вовсе не верить, но в моем положени

адно, вот

радостно закивал головой, - я национал-социалист, но в да

ржи, молод еще издеваться! -

, что и как, вот и слушай молча, а потом все и спросишь, что хотел! У меня сил и так н

, ладно,

хотел, а она такая... У нас, в моем мире, сейчас 1956 год, и, как я понимаю, многое не так, как в привычной тебе реальности... У нас тоже была Вторая мировая война, как и у теб

дела как пустой котел, он чувствовал

. - Но, пойми одно, чего бы не было в твоей жизни, от моего мира это никак не зависит, и винить меня в чем либо, кроме

дух, Василий тоже молчал

м было, но все объяснения, уж извини, будут потом. А с

пилоту подняться и вылезти из оврага, хотел было

сидите тут в овраге, чем дольше, тем лучше. Да, хоть до вечера, а лучше не просто сидите, а л

что можно? - не

я пилот. Он снял с плеча автомат и протянул Василию, - это

ь, направился в сто

кими же, неуместными в смоленском лесу 1979 года, символами и готическими буквами. В голове было пусто. Хотелось влить в себя, не отрываясь, полбутылки доброй лопатинской медовухи. Думать ни о чем не хотелось. Василий Лопатин отнюдь не был тупым деревенским неучем, хотя и не пошел в тяжелые послевоенные годы учиться дальше Черневской восьмилетки. Бывало, любил и книжки почитать, если время выкраивал. Почитывал, что приносила дочка из Черневской библиотеки. Читал даже про полеты на другие планеты и про маш

Длинный магазин торчал из пистолетной рукоятки вниз. Чуть повозившись, Василий нашел защелку и вынул из рукоятки магазин. Он был полон патронами. Вставив

нь в пилотном комбинезоне с орлом и свастикой, вроде и русский, назвавшийся Юрием Кудашевым, в то же в

м забывший про него, оружие пр

и голову. Они замерли. Шли секунды, ничего не происходило. Андреич приоткрыл глаза, пилот лежал по-прежнему лицом вниз, укрыв голову. Василий хотел уже его что-то спросить, но в

й встал на четвереньки и, как пес, отряхнулся. Пилот уже сиде

вернутый таз, нет тела погибшего летчика. Про это, видно, говорил Кудашев: «еще самое важ

ова и сбивался. С угла губ показалась и стекла за воротник струйка крови, - я тебе, вам, тебе... правду сказал. Не враг я тебе, а ты мне, но, чем больше обо мне людей узнают, тем ху

Он не питал иллюзий на счет того, что Кудашев сильно сгустил краски по поводу ненужного свидетеля, он мн

дин разговор, и тут мне никакой КГБ не указ. - Василий Лопатин поднял карабин, щелкнул затв