Последний из могикан или Повествование о 1757 годе

Пролог

Я до сих пор помню его таким. Хрупким снаружи и сильным внутри. С наивными широко распахнутыми голубыми глазами. Взгляд — как у ребенка, который озадаченно и в то же время восторженно рассматривает новый для себя удивительный мир.Это определенно были глаза. Они цепляли. В них было что-то такое, что заставляло сердце трепетать. Он и вправду оказывал удивительное воздействие благодаря этим глазам: обезоруживающее. Полностью подчиняющее. Или это сработало только со мной?

***

Я родился и вырос в крошечном городке, где-то в глуши центральной России, с численностью населения в десять тысяч человек. Сейчас, живя в мегаполисе, это кажется мне почти смешным.

Город — одно название. По сути, это была большая деревня, где каждый знал друг друга по имени-отчеству, где со всех сторон нас окружали леса, и где для того, чтобы пройти его вдоль и поперек, требовался от силы час. Я учился в одной из трех имевшихся там школ, и мне было семнадцать, когда мы встретились.

Разумеется, я видел его раньше и встречал в школьных коридорах, потому что просто невозможно было не знать всех, кто там учится. Мы были в параллельных классах. Он учился в А и был довольно заметным учеником, едва ли не отличником. На школьных линейках ему регулярно вручали призы за какое-нибудь очередное академическое достижение, и все вокруг вежливо хлопали, когда он с самым скромным и невинным выражением лица выходил вперед, чтобы забрать свою грамоту. Но тогда еще я не обращал на него никакого внимания и не удосужился даже запомнить его имени.

Впервые по-настоящему мы познакомились на баскетболе. Должен сразу сказать, что я с детства обожал спорт, и иначе как «спортсменом», меня ни во дворе, ни в классе не называли, ибо это было правдой. Все немногочисленные доступные нам в городке виды спорта (футбол, волейбол, теннис, лыжи, ну и баскетбол, разумеется) давались мне на удивление легко. Я регулярно ходил защищать честь школы на все возможные соревнования, кроссы, забеги и веселые старты — черт знает чего я только не делал! Мне нравилось активно двигаться, до тех пор, пока не начинали болеть мышцы, а тело не переставало чувствовать конечности. Такой была моя жизнь. Насыщенная. Стремительная. И, как я теперь понимаю, достаточно пустая.

По вечерам в школе у нас организовывались кружки. Удивительно, но они были даже бесплатными, для всех желающих: пожалуйста, приходи и занимайся. Я так и сделал, когда наш учитель физкультуры объявил о том, что набирает для тренировок спортивную баскетбольную команду. Мол, будем тренироваться, чтобы выиграть городские соревнования, а там и на областные поедем. Ну, раз такое дело — я и пошел. Не уроки же учить по вечерам, в самом деле… Так, наверное, я тогда рассуждал.

Ребят подобралось, как и ожидалось, немного — человек десять. Но что меня действительно удивило, так это то, что среди этих десятерых был и он. Парнишка — Саша, как представил его тренер, мягко говоря, не производил впечатления любителя спорта. Он был худенький, тонкий и гибкий — ему, пожалуй, больше подошли бы какие-нибудь танцы, но хореографического клуба в городке у нас не имелось. Впрочем, я тогда не обратил особенного внимания на его присутствие: ну хочет человек укрепить мышечный тонус, ну что ж в этом плохого?

Были среди пришедших и три девчонки, одна — из моего класса. Все они были разговорчивыми и активными, а у нас таких девиц большинство: пробивные, вечно неумолкающие, они создавали в зале основной шум, и они же — основной шарм. Возможности сделать две отдельные команды для девочек и мальчиков у тренера не было (слишком мало народу), поэтому он решил работать с тем, что имелось.

Помню, на первой тренировке мы тогда для начала просто бегали, разминались, потом набивали мяч. Затем, разбившись на пары, бросали его друг другу. В пару мне попался тот самый парнишка, и мы вполне неплохо сыгрались. Вот только делая очередной бросок, я метнул мячик с такой силой, что Саша испуганно увернулся, вместо того, чтобы принять подачу.

— Эй, ты чего, ловить разучился? — я был крайне недоволен тем, что мне приходится бежать за укатившимся мячом, пока остальные продолжали упражнение.

— Извини, — сказал он, и это, кажется, был первый раз, когда я услышал его голос. Я тогда уже знал ответ, но все же спросил из вежливости:

— Как зовут-то тебя?

— Саша.

И он посмотрел на меня своими небесными глазами, взгляд которых отпечатался во мне навсегда.

— Ага, здоров. Меня Макс.

Мы пожали друг другу руки, и я с удивлением заметил, как он улыбнулся: это было так искренне. Впрочем, может быть, мне только кажется, что я все это помню?

Как оказалось, Саша был совсем не так безнадежен в баскетболе, как я сначала полагал. Он быстро бегал и умело совершал передачи, хотя с меткостью у него явно были проблемы; кажется, когда мы тренировались забрасывать мяч в кольцо, он попал в него всего пару раз.

Как я уже сказал, мы учились в разных классах. А потому кроме как на баскетболе, да еще на переменах иногда, мы больше нигде не сталкивались. А вот регулярные вечерние тренировки, зачастую проходящие в жарких баталиях, ругани и дурацких шутках каким-то чудесным образом сблизили нас всех, и меня с ним тоже. Мы с ребятами не говорили о чем-то конкретном, так, ерунду обсуждали, да сплетничали. Саша говорил немного, больше слушал, зато от души и очень заразительно смеялся, и я видел, как девчонки бросают на него в эти моменты весьма проникновенные взгляды.

Впрочем, чем больше проходило тренировок, тем комфортнее он себя чувствовал. Девочки очень старались как-нибудь втянуть его в беседу и, кажется, у них действительно это получалось. Он даже сам начал периодически подшучивать, и хотя я в жизни не вспомню, были ли эти шутки смешными, все же прогресс общительности был налицо.

В тот самый день проходила очередная тренировка. На дворе стояла зима, кажется, декабрь, и за окнами спортзала царила чернильная темнота, хотя было совсем не так уж поздно — около семи часов. Но у нас всегда рано темнело, а потому никого не смущал факт, что мы тренируемся словно под покровом ночи.

Тренировка тогда вышла какой-то особенно веселой. Уж не знаю, с чем это было связано, может, у нашего учителя были какие-то семейные проблемы, но он практически пустил занятие на самотек. Проконтролировав разминку и выполнение нескольких упражнений, он поделил нас на команды, и мы начали игру, в то время как он скрылся в своей тренерской каморке и не выходил оттуда до самого конца занятия.

Мы, почувствовав слабину, пустились во все тяжкие. Все грязные приемчики, неприличные ругательства и жестокие толчки в ребра — все то, что обычно мы держали при тренере в узде — вырвалось наружу. Я играл в команде с Сашей и еще двумя парнями. А в противоположной команде были все девчонки, среди которых главенствовала моя одноклассница — Юля.

Про нее, пожалуй, стоит сказать отдельно. Юля училась со мной с первого класса, и хотя ее нельзя было назвать красивой в привычном смысле этого слова, все же было в ней что-то такое, что неизменно тянуло к ней парней как магнитом. Юля, очевидно очень рано раскрывшая в себе сексуальность, уже тогда использовала все доступные женщинам приемы, заставляющие мужчин бегать за ней хвостиком. Одним из этих весьма дешевых приемов были ее наряды. Сколько раз учителя ругали Юлю за излишне глубокие вырезы и чересчур облегающие кофточки, я и посчитать не смогу. Вот только ей все было нипочем: она одевалась так, как считала нужным, и я внутренне где-то ее за это даже уважал.

Благодаря успеху среди парней репутация Юли не отличалась безукоризненностью, и по поводу ее «раскрепощённости» в городе ходило множество слухов. Но ее это, кажется, тоже не волновало. Она флиртовала со всеми подряд просто на всякий случай: вдруг пригодится на будущее?

Собственно, свой стиль одежды Юля соблюдала и на занятиях по баскетболу. Кстати, странно, что она вообще захотела ходить сюда, но кто ж разберет, что творится в голове взбалмошной десятиклассницы. Так вот, на тренировках Юля всегда выглядела максимально… неприлично. Нет, другого слова даже и подобрать было нельзя.

Плевать, что стояла зима. Юля занималась исключительно в маечках-алкоголичках, которые выставляли на всеобщее обозрение ее, как правило, яркое нижнее белье. Не удивлюсь, если она это делала специально: любой парень, засмотревшись в ее декольте, был готов выпустить из рук мяч, а она в это время отбивала его и передавала своей команде. В общем-то, суть не в том, насколько коварной была Юля, а в том, насколько будоражащий эффект она оказывала на всех нас. Ну представьте сами: подростки в самом расцвете пубертата, а перед ними практически в неглиже ходит девушка с аппетитными формами. Подобное мы могли видеть лишь на определенных сайтах в интернете, и открывались они только когда родителей не было дома.

Вот и в тот вечер на Юле была очередная маечка в обтяжку, а еще шорты, которые едва прикрывали хотя бы половину ее ягодиц. Мы, конечно, бегали быстро и много, но я понятия не имею, как она ухитрялась не замерзать в своем прикиде. Так что в тот вечер, будучи полностью бесконтрольными, за Юлей внимательно следило несколько пар голодных глаз.

Я порой замечал краем глаза, что Юля будто специально вставала к игрокам нашей команды спиной и вступала в самый что ни на есть «ближний бой» за мяч. Разумеется, парни тут же терялись, стоило ей провернуть подобное, и как результат — мы продули игру со страшно позорным счетом, и как бы громко не спорили за каждое очко, все же результат был очевиден и честен.

После окончания урока тренер, выглядевший так, будто проспал все это время, похвалил нас за старания и протянул мне ключи от спортзала.

— Макс, закроешь дверь, когда все уйдут. Я тороплюсь, мне домой срочно нужно. Выручишь, ладно? Ключ потом сдай техничке на выходе.

И он, не дожидаясь моего ответа, покинул спортзал раньше всех, явно отправляясь домой досматривать прерванный сон. Для меня это не было проблемой. Я и так почти всегда уходил последним: собирался медленно, не торопясь, домой сильно не рвался. Так что я, как самый примерный спортсмен, занялся уборкой инвентаря, сложил все мячи в комнатку с матами и проверил везде свет, прежде чем выйти из зала.

Школа вечером представляла собой необычное зрелище. Темное и таинственное. Шагая по коридорам, гулким эхом отражающим мои шаги, я чувствовал себя призраком или невидимкой. Тишина стояла оглушающая. Днем в коридорах стоит такой рев и галдеж, что невозможно даже представить, что это место бывает таким тихим. Поэтому я шел к раздевалке, медленно вдыхая пыльный (и все же приятный) запах родных стен, и хотел насладиться атмосферой уединения как можно дольше. Впереди открылась дверь и, внося негромкий шум разговора в благодатную тишину, мальчишки нашей сборной толпой вышли из комнаты и направились вверх по лестнице.

Я, войдя в раздевалку, залитую ярким светом, был немного удивлен, обнаружив там Сашу. Он, похоже, не очень торопился, потому что все еще был одет в спортивную форму. Меня слегка удивило, что он стоял ко мне спиной, и даже когда я вошел, лишь повернул голову на звук, но не обернулся. Впрочем, я решил не обращать на это внимания и сам начал переодеваться. Кажется, в школе реально никого не осталось, кроме нас двоих и техничек с охранником. Я стянул с себя мокрую от пота футболку и сказал недовольно: