Дорога на Тмутаракань

Всю жизнь я была невыносимо правильной. Училась на одни пятерки, закончила с отличием университет. Я всегда очень много беспокоилась за других и старалась всем угодить — родителям, сестрам и брату, преподавателям, друзьям. И вот, мне 22, завтра у меня День Рождения, а я чувствую себя абсолютно… одинокой. 

Можно ли чувствовать себя одинокой, когда вокруг так много людей? Когда у тебя есть близкие и дорогие люди? Это чувство одиночества ведь абсолютно иррационально.

— Сэм, не спи, посмотри на четвертый стол. 

Я вздрогнула от резкого оклика Артема, администратора кафе, в котором работаю. Повернулась в сторону четвертого стола. Молодой парень активно махал рукой, пытаясь привлечь к себе внимание. Поспешила к столику.

— Готовы заказать? — слабо улыбаясь, задала привычный вопрос.

За столом сидела компания из трех человек, одна девушка и два парня. Я быстро приняла заказ и пошла дальше вдоль закрепленных за мной столиков, чтобы проверить, нужно ли кому-нибудь что-то еще. Пиликнул коротко телефон в кармане брюк. Вытащила его, чтобы посмотреть, кто написал.

“Все еще не хочешь праздновать завтра?” — на экране телефона светилось новое сообщение от Эммы, моей младшей сестры, которой через месяц исполнится двадцать. Нахмурилась, убрала смартфон обратно в карман. Отвечу позже. 

Эмма самая тихая, спокойная в нашей семье, всегда витает в облаках, обожает играть на фортепиано, пишет музыку и даже стихи. А еще мы с Эммой раньше были очень близки, пока родители не умерли.

Я тяжело вздохнула. Хотелось ли мне праздновать? Пожалуй, нет. Меня не вдохновляла мысль, что придется собираться с сестрами и братом в родительском доме и слушать поздравления. Я справилась со смертью родителей. Так мне казалось. Но были вещи, которые никогда не станут такими как прежде. Вещи, до сих пор причиняющие боль.

— Сэм, пятый столик, — раздался злой голос Артема. 

Я вздохнула и поплелась в указанном направлении. 

Честно говоря, работа официанткой уже начала мне надоедать. Я закончила экономический в одном из самых престижных вузов Москвы, потому что родители сказали, что у этой профессии много перспектив. А я… в то время не знала, кем хочу быть и что делать, поэтому решила послушать их совета. Да, я и сейчас до сих пор не знаю, кем хочу быть, если говорить предельно честно.

После вуза проработала год в банке, а полгода назад, когда родители умерли в автокатастрофе, уволилась, устроилась работать в небольшое кафе в центре Москвы и переехала в маленькую квартиру неподалеку. 

Я не могла больше жить в доме, где когда-то были счастливы родители. 

Раньше мы жили в ближнем Подмосковье в небольшом двухэтажном доме. У нас была дружная, большая семья: родители, я, две младших сестры и старший брат. Теперь я не могла находиться в родительском доме. Каждый раз заходя на кухню, я вспоминала, как мама с папой любили с утра вместе завтракать. 

В мыслях появилась такая реалистичная картинка из прошлого: посередине светлой, просторной кухни стоит островок с барными стульями. Вот я захожу на кухню. Папа, как всегда, в кашемировом свитере, сидит спиной, читает газету и пьет чай. Мама крутится на кухне, тихо напевая под нос. 

Они были прекрасной парой. Темноволосый Джек и светловолосая Вера. Именно благодаря папе у нас в семье такие необычные имена — Александра, Эмма, Рози, Кристофер. Папа обожал английские книги, имена, фильмы, язык. Он прожил полжизни в Англии, пока его семья не переехала в Россию, где он и познакомился со своей будущей женой. 

Хотя только мое имя было более привычным и обычным в России, потому что мама настояла на том, чтобы назвать меня в честь своего умершего отца, которого она очень любила. Моя бабушка в те года еще была жива, а вот дедушка умер буквально за несколько месяцев до моего рождения, что и стало причиной того, что вместо имени Саманта, которое так хотел отец, меня назвали Александрой.

Да, папа всегда мечтал, чтобы меня звали Саманта и называл меня ласково “Сэмми”, поэтому в итоге ко мне приросло прозвище “Сэмми” или “Сэм”. Все смирились и привыкли, и начали тоже ко мне так обращаться. А я, когда подросла, сама уже стала представляться этим именем.

Я улыбнулась воспоминаниям. Образ родителей в мыслях был таким четким и настоящим, практически осязаемым.

Мама всегда встречала теплой, ласковой улыбкой. У нее была волшебная улыбка, согревающая, как солнечный свет. С утра на кухне обычно гудела кофемашина. Мама каждое утро готовила ее фирменный кофе. Вкуснее кофе на свете просто нет. На столе с утра всегда лежали теплые круассаны. Мама обожала их на завтрак. 

Я замотала головой, отгоняя непрошенные мысли.

Полгода назад все вдруг стало другим. Работа в банке, которая, итак, казалась мне всегда скучной, стала просто невыносимой. Даже друзья начали раздражать. Они были напоминанием. И я поменяла все в своей жизни, кардинально. 

— Сэм, ты сегодня очень медлительная, ускоряйся, клиенты ждут! — рявкнул в очередной раз Артем. 

Сегодня я действительно целый день витала в облаках. Я глубоко вздохнула, посмотрела на часы. Осталось 30 минут моей смены и свобода. Какое облегчение. Ноги уже гудели, хотелось выйти из душного кафе в весеннюю прохладу города, почувствовать порывы ветра на разгоряченном теле. 

Телефон в очередной раз пиликнул, я вытащила его, чтобы посмотреть сообщение.

“Детка, я тебя уже жду. Ты скоро?”

Быстро напечатала ответ: “30 минут, заходи пока попить кофе”.

Я подошла к небольшому бару в центре кафе, чтобы заказать кофе для Майка. 

Мы встречались уже несколько месяцев. Хотя наши отношения сложно было вообще назвать отношениями. Мы оба не стремились узнать друг друга лучше, не рассчитывали на что-то серьезное. Нам просто было хорошо вместе, и этого было достаточно.

Кто-то смачно шлепнул меня по попе. Я подпрыгнула, от неожиданности вскрикнув. Повернулась, вздохнула, видя широкую, довольную усмешку Майка. Еще раз сделала глубокий вдох, чтобы поутихло раздражение, и повисла на шее Майка, отрывая ноги от земли, целуя его в щеку, заросшую щетиной.

— Привет, красавчик, — ласково прошептала.

— Я соскучился, — промурчал Майк на ухо. От его дыхания стало щекотно, и я тихо захихикала.

— 30 минут, и я вся твоя, — быстро проговорила, звонко чмокнула и отпрыгнула в сторону. 

Как только я немного отошла от Майка, то нахмурилась, потому что сзади стоял Тим, которого я просто не переварила. Он был заносчивый, грубый, всегда ехидничал и подкалывал меня. 

Я перевела недовольный взгляд на Майка, но он лишь пожал плечами в ответ на мой осуждающе-вопросительный вид. Резко развернувшись на пятках, пошла быстро рассчитывать столики, чтобы закончить смену.

Парни ушли ждать на улицу, поэтому я спокойно доделала все дела и переоделась. Через сорок минут, я распахнула дверь кафе и с удовольствием втянула прохладный, вечерний воздух. 

— Итак, куда мы собираемся сегодня? — двигаясь в сторону парней, поинтересовалась у них.

Майк и Тим припарковали байки прямо у входа и уже стояли со стаканами кофе, ожидая, когда я освобожусь.

Тим был выше Майка на полголовы. Майк был шире его в плечах, с заросшей щетиной, которая уже, скорее, переросла в небольшую бороду, коричневыми волосами и такого же цвета глазами. Он был похож на мишку. 

Майк не был дохликом, но и не был особо спортивным. Его тело, скорее, было следствием не спортзала, а активной работы в автомастерской, где он проводил большую часть времени, благодаря чему был достаточно подтянутым. Майк всегда был расслаблен, с такой непередаваемой ленцой, видимо, поэтому напоминал медведя. 

Тим в противовес ему всегда напряжен, хмур, собран. Его волосы более темные, хотя тоже каштанового оттенка и обычно в каком-то хаотичном беспорядке. Он был поджарым и накаченным, явно проводя больше времени в спортзале. В отличие от Майка на щеках у него всегда была лишь легкая щетина. 

Тим всем своим видом и поведением показывал, что он “плохой” парень. И он стопроцентно был любимцем женщин и обожал менять их как перчатки. 

Раньше такое распутное поведение я наблюдала только в книгах и фильмах, но в случае с Тимом я, кажется, ни разу не видела его с одной и той же девушкой дважды, зато каждый вечер он был с новой. 

Если на лице Майка часто была улыбка, и он в целом всегда был в хорошем расположении духа, то Тим был его полным антиподом. 

Мрачный, темный, молчаливый. Но красивый. У Тима были более резкие черты лица, достаточно пухлые губы, которые он часто недовольно поджимал. 

Я, честно говоря, не понимала, что у них общего, и почему они вообще дружат. 

— Крошка, у нас сегодня заезд с командой Серого, помнишь? — ответил Майк.

Я вздрогнула от этого “крошка”, которое звучало как-то дешево и глупо на мой взгляд. Тим усмехнулся, заметив, как я скривилась.

— Забыла, — покачала головой. — Поехали? 

— Прыгай, красотка! — Майк приглашающе похлопал по байку.

Я подошла к мотоциклу, и Майк поймал меня в свои объятия. Руки парня легли на задницу, сжимая, а язык погрузился в мой рот. 

На мне сегодня были синие, обтягивающие джинсы, простой белый, легкий свитер и черная кожанка. На улице была поздняя весна, май, поэтому уже значительно потеплело, но вечерами было еще достаточно прохладно.

У меня были длинные светлые, пышные, золотистые локоны длиной до самой попы. Они от природы всегда лежали мягкими волнами, и я любила их подкручивать. Я была миниатюрной, достаточно худой, при этом попа и грудь были на месте. Честно говоря, я гордилась своими формами, всего было в меру, и я точно знала, что мужчинам нравилось мое тело. Я редко занималась спортом, особо не следила за питанием, поэтому мое тело, скорее, было следствием генетики. От мамы я унаследовала и светлые волосы, и фигуру. 

Глаза насыщенного зеленого цвета, длинные ресницы, пухлые губы мягкого вишневого оттенка. Мою внешность можно было с легкостью назвать милой, даже нежной. Я не красилась ярко, чаще просто подводила глаза тушью, а на губы наносила блеск. И всегда пользовалась одними и теми же духами с легкой цветочной ноткой. 

Мы с Майком смотрелись… интересно. Я — “золотая”, правильная, утонченная девушка, и он — бородатый, на байке, постоянно с сигаретой в зубах.

До знакомства с Майком я ни разу не ездила на байке и уж тем более никогда не дружила с байкерами. Наверное, узнай мама, что я встречаюсь с ним, она была бы в шоке. Мои бывшие парни всегда были молодыми, симпатичными, популярными, “правильными”, как и я сама когда-то. Например, последний парень был капитаном футбольной команды. 

Майк, наконец, отпустил меня из своих объятий. Я легко перекинула ногу через байк и уселась сзади. Надела шлем, прижалась плотнее к нему и обняла. Подняла футболку и прижала руки к голому, горячему животу парня. А дальше… скорость, невероятная, будоражащая скорость. Я зажмурилась от удовольствия и прикусила губу. 

Мы летели по ночному городу, когда я почувствовала вдруг возбуждение. Оно яркой стрелой пронеслось по телу, внизу все запульсировало. И я, недолго думая, опустила руку ниже с живота Майка и сжала его член. Послышались неразборчивые слова. Я расстегнула пряжку ремня, верхнюю пуговицу и запустила руку в трусы Майка. Бормотание стало громче и уже больше похоже на ругательства. Я тихо захихикала. 

Байк резко поехал направо, мы съехали с основной оживленной дороги. Затем еще раз повернули и по бокам уже вместо домов был лес. Майк проехал немного вперед и остановился, слез с байка, снял шлем и повернулся ко мне. Я тоже сняла шлем и озорно улыбнулась. Он схватил меня за руку, стащил с байка и повел вглубь леса. Повернул лицом к дереву, резко прижал и начал лапать.

— Озорная девчонка, — бормотал Майк, продолжая меня хаотично ощупывать.