Я проснулась, окутанная белым светом, который жёг мои глаза.

Это был не естественный свет, а тот, что используют в клиниках, резкий, как в операционной. Стены сверкали нечеловеческой чистотой. Всё пахло дезинфекцией. Запертостью.

Моё тело не отвечало.

Я почувствовала тяжесть языка, как будто спала с камнями во рту. Металлический вкус вызвал тошноту. Я вырвала только воздух.

Тишина была настолько абсолютной, что я слышала своё прерывистое дыхание.

Где я? Кто я?

Гул пронзил мой череп. Я приложила руку к лбу. Не достала. Что-то сдерживало моё запястье. Капельница. Другая рука была привязана к краю кровати белой лентой.

Ужас поднялся по спине холодной рекой.

Тень сдвинулась слева от меня.

- Каталина? - Мужской голос. Глубокий. Мягкий. Как шёлк, скрывающий нож.

Я повернула голову. Увидела его.

Лицо - изваяние, элегантное, с опасной красотой. Тёмные волосы, безупречный костюм, и эти глаза... слишком светлые, чтобы быть тёплыми.

Я его не знала. Но моё тело - да. Мои поры узнали его раньше разума. По коже пробежал ток.

Его присутствие было мне не чуждо.

Меня тошнило. И хотелось. Одновременно.

- Где я? - спросила я тихо.

- В клинике отдыха, - ответил без колебаний. - Безопасное место. Рядом с морем. Италия.

Италия. Это слово показалось мне нелепым, словно выдуманным.

Я огляделась. Всё казалось слишком идеальным, чтобы быть настоящим.

Слишком роскошным, чтобы быть больной.

- Что со мной случилось?

Мужчина не ответил сразу. Его глаза изучали меня, как учёный наблюдает за экспериментом.

- Ты серьёзно повредила себя, Каталина.

Он проглотил слюну.

- Ты пыталась... исчезнуть.

Я почувствовала дрожь в пальцах. Не знала, страх это, гнев или холод.

- Кто ты?

- Витторио Леоне.

Он говорил так, будто этого было достаточно.

- Твой жених.

Сердце остановилось на мгновение.

Жених?

Это слово звучало абсурдно на моих губах.

Я не помнила, чтобы любила кого-либо. Не помнила ничего.

Но что-то болело при этих словах, словно потерянное во мне плакало о возвращении.

- Почему я тебя не помню?

- Ты была под седативными. Твой мозг... нуждался в отдыхе. Сильные эмоции переполняли тебя.

- Меня наркотизировали?

Он поджал губы.

- Мы защищали тебя. От самой себя.

Комната закружилась. Холодный пот. Головокружение.

Я попыталась сесть. Витторио быстро схватил меня за руку. Его пальцы были тёплыми и крепкими.

Прикосновение вызвало озноб. Я хотела отстраниться, но мышцы были ватными.

Он держал меня смесью нежности и контроля.

- Не напрягайся, - прошептал он. - Ты была очень больна. Тебе потребуется время, чтобы привыкнуть.

- Привыкнуть к чему?

Витторио улыбнулся. Это не была счастливая улыбка. Это была натренированная улыбка.

- К правде.

Прошли часы. Или дни. Часов не было. Только солнце и тени, сменяясь у окна.

Медсёстры говорили мало. Некоторые избегали моего взгляда. Другие были добры... слишком добры.

Как будто я была чем-то хрупким, что может разбиться от прикосновения.

Витторио приходил каждый день. Всегда с цветами. Всегда с тем мягким голосом, в котором скрывалось что-то ещё.

Однажды он принес фотографии. Нас.

Улыбки. Каникулы. Кольцо на моём пальце.

- Это было в Греции, - сказал он, показывая снимок, где я улыбалась рядом с ним.

- Здесь ты говорила, что хочешь провести со мной остаток жизни.

Я не узнала себя. Было словно мне показывали фото незнакомки.

- Почему я ничего этого не помню?

- Потому что твой разум заблокировал то, что было дальше. Авария. Кризис.

- Какая авария?

Он не ответил.

Вместо этого подошёл и поцеловал меня в лоб.

Моё тело отреагировало волной тепла. Я закрыла глаза на секунду.

И в этот момент...

...мимолётный образ пронёсся в голове:

Комната в огне.

Женщина, кричащая моё имя.

Закрытая дверь.

Я резко открыла глаза. Дыхание участилось.

Витторио смотрел на меня.

- Что ты увидела?

- Ничего. Воспоминание, кажется.

- Отлично. Ты начинаешь исцеляться.

В ту ночь я не спала.

Сидела на кровати, глядя на луну, отражающуюся в море. Всё было слишком тихо.

Я начала писать на обороте книги, найденной на тумбочке. Разрозненные слова. Фразы, которые, казалось, я не думала:

Не доверяй никому.

Не всё, что чувствуешь - реально.

Кожа тоже лжёт.

Я встала. Идти босиком к двери.

Закрытой на ключ. Снаружи.

Пощупала ручку. Ничего.

Витторио говорил, что это для моей безопасности.

Но я не чувствовала себя в безопасности.

Я чувствовала себя заключённой.

На третий день я нашла телефон в ящике тумбочки. Кто-то забыл его там. Или оставил специально.

Он был заблокирован. Но я попробовала отпечаток пальца. Сработало.

Сердце колотилось в горле. Я открыла галерею. Фото. Видео.

Целая жизнь, которую я не помнила. Улыбающаяся Каталина. Загорелая. Влюблённая.

Но я испытывала отвращение.

Что-то не сходилось.

Я нашла папку под названием «ТОЛЬКО ЕСЛИ ЗАБУДУ».

Открыла её.

Одно видео. Только одно.

Я появилась на экране.

Растрепанные волосы. Тёмные круги под глазами. Паника.

Я. Но другая.

Голос дрожал.

- Если ты это смотришь... значит, забыла.

Я проглотила слюну. На видео и в реальной жизни.

- Не доверяй Витторио.

Пауза.

- И себе.

Видео прервалось.

Я застыла, с телефоном в руках, чувствуя, как мир разваливается под ногами.

Когда Витторио вернулся той ночью, я притворилась спящей.

Я смотрела на него из-под ресниц.

Он сел рядом с моей кроватью. Долго смотрел на меня.

Потом достал из кармана баночку. Поставил на тумбочку. Розовые таблетки.

- Для твоих снов, - прошептал.

Он погладил меня по щеке тыльной стороной ладони.

- Я не хочу потерять тебя снова.

Я почувствовала слёзы в глазах. Не знала, мои ли это или другой Каталины, которая говорила на видео.

Той ночью мне приснился сон.

Я была в саду. Тёмном. С чёрными цветами.

Там была женщина спиной ко мне. Длинные волосы. Белое платье.

Она повернулась.

Это была я.

Но глаза были пустыми.

Я проснулась, крича.

Витторио не было. Но дверь была открыта.

И в коридоре на полу были мокрые следы.

Маленькие. Босые.

Я шла за ними до конца коридора, дрожа от страха.

Дверь была приоткрыта. Темнота внутри.

Кто-то дышал. Медленно. Глубоко. Как будто ждал меня.

Рука легла мне на плечо.

Я вскрикнула от испуга. Обернулась.

Никого не было.

Когда я вернулась в комнату, телефона уже не было.

Я упала на кровать, дрожа.

Дверь снова захлопнулась с сухим щелчком.

Я почувствовала себя заключённой.

Но самое страшное было не в клетке.

Самое страшное - что глубоко внутри меня голос говорил:

Ты выбрала это. И это...

пугало меня больше любого воспоминания.