Возлюбленный враг
остыни, развешанные на веревке, казалось, светились в лучах солнца. Фиренз довольно ул
о дрожи в коленках, но за столетия знакомства Фире
риветствия — сразу понятно, чт
асправила простыню и оберну
взглянув на вешалку с бельем. — Может, пошлешь все к черту да рванешь
славными мушкетами, которые зорко следят
развлечением. Она скучала по пьянящему азарту погони за дичью, который так сильн
боты. — Фиренз обреченно кивнула на три кор
я тебе тогда помогу, что ли. Вместе быстрее упр
неизмеримом великодушии предлагает мне помощь
о я снизойду до твоих проблем, жалкая смерт
, что наберет чистой воды для бедной-бедной Фирхен. — Фире
на веревку и, закатав рукава легкой белой руб
ближе к нему. Но, чтобы наполнить огромный медный таз, все равно нужно было сделать четыре
умудряясь оставаться величественным даже с обшарпанным деревянным ведром в руках. Готфрид часто помогал ей по хозяйству, колол дрова, таскал тяжелые вещи, и хотя
ливая в таз последнее ведро. — Вот это бандура.
бисеринки пота со лба. — Сегодня такая жарища. Поэтом
Альбрехта, принялась полоскать. Гот
л, пристально смотря на нее. Просто смотрел и все. Но Фиренз ощущала, как в такие моменты что-то сладко сжималось внутри, по коже пробегали приятные мураш
лся, Фрид? — про
ней и небрежно кивнул на белье. — Да вот думаю, не явить ли мне сего
абивать и таскать — занятия для «настоящего мужика», а совсем другое — полоскать рубашки. Та
шли сами себя, о Великий! — Фирен
. — Готфрид хмыкнул
рубашек, чуть приподнял на
т возьми! Мне было бы
— Это дорогое фламандское кружево. Есл
и угрожает. — Готфрид картинно вздох
рополоскал рубаш
реснуло. — На лице Готф
иренз в ужасе ус
ей улыбкой продемонстр
утишься, остряк. — Она
арательно пыхтел рядом. Вдруг что-то булькнуло, и в лицо Фиренз ударили с
кого
кнул и снова пле
рила, что хочешь освежить
ро сощурилась и резко шлепнула п
чить и чуть отбежал, так что
вас, госпожа. — Гот
илась в притворном гнев
едро и попыталась окатить Готфрида с головы до ног. Он отша
вместе со мной. —
ю, липнущую к телу ткань. — Я в тебя — совсем
житься. Да не волнуйся, выс
ась к Готфриду, собираясь отпустить какую-нибудь шутку по этому поводу, но так и застыла безмолвной статуей. До нее вдруг дошло, что она впервые видит его без верхней одежды. Взгляд помимо воли заскользил по его обнаженному торс
прикоснуться. Она вся сейчас превратилась в одно это желание: гладить, ласкать. Ее взгляд уцепился за чт
Или солоноватая от пота? Лизнуть… Попроб
отфриду вплотную. Он напряженно смотрел на
Фи
фрид судорожно вздохнул, вздрогнул. И вдруг резко накрыл ладонь Фиренз своей, прижал к груди точно там, где билось его сердце. Она почувствовала, как оно беше
она отшатнулась от Готфрида, испуганно взглянула на него и увидела в его глазах отражение с
дятся? — почему-то шепотом спросил Готфрид
, мысли о том, что произошло сейчас между нею и Готфридом,
амзоле, который, тем не менее, явно когда-то был весьма роскошным. Он затравленно осмо
скликнул мужчина на вен
успела толком сообразить, что происходит, а он у
раву, Готфрид старательно
тот. — Пустите! Я князь
, устремил на Фире
блять хватку, он уперся коленом в спину отчаянно дергающ
львании. Но что-то не припомню, чтобы они были князьями. Хотя я уже
мужчине, вгляде
м непрезентабельном виде у а
Вены, где Габсбурги держали меня в пл
ись, Фиренз перевела
умаю, он
типу? — Готфрид нахмурился. — Он т
адается, что ты — первый аристократ своей
выточенные, как у простых крестьян, да и осанка, насколько Фиренз успела разглядеть, была гордой, как у дворяни
тро поднялся, но только лишь для того, чтобы практи
какое это счастье видеть вас воочию, госпожа! — благоговейно воскликнул он, целуя ее руку. — Я столько слышал о прекрасн
арован, мальчик. Сейчас я лишь жалкая прислуг
ент Фиренз краем глаза заметила, что Готфри
Фрид», — подумала она, решив, ч
ьму? — осведомился Готфрид, скрестив руки на
ось невысказанное: «За ка
й народ милостью! Люди стонут под гнетом завоевателей! Крестьяне умирают с голода, потому что весь урожай, до последнего зернышка, забирают проклятые австрияки. Истовые кат
я своими владениями. Да что там, даже побывать там, и то она не могла! Но она надеялась, что Альбрехт, в котором она
росли и сомнения. Ведь в доходивших до нее обрывочных сведен
в тирана, а по какой-то другой, гораздо более прозаичной причине и теперь рассказывает
готовы в любой момент подняться против Габсбургов, они уже столько натерпелись за эти годы. И если с ними будете вы… О, госпожа Венгрия, вы вдохнули бы мужество в их сердца уже одним своим присутст
речивые чувства. С одной стороны, от мысли о том, что ее люди с
. Да и надо еще проверить слова Ракоци. Хотя, если я поеду с ним, то увижу все
т — это разумный выхо
аливо слушавший Готфрид. — Фирхен, Брехи же играет тво
мои люди проливали кровь. На долю моего народа и так выпало много испытаний… Я
уже не поможешь,
знать, прав, госпожа, — заметил, наконец, вставший с
абранные из крестьян войска! Я не хочу видеть
в руках, чем от побоев австрийског
тфрид. — Если что, я помогу оружие
, на минутку… — Фиренз подхватила
о сторону? Мне показалось, он теб
. Надо взять в руки оружие и показать очкастому тюфяку, что ты не просто горничная! Основные войска Брехи скованны войной
ловой. — Ракоци ведь может банально
с ним и убедис
запрещено покидать
ть. Ты же говорила, что его вроде бы неделю не будет. М
ньше? Ей же влетит по п
отфрида расширились от удивления, в голо
усости! — Фиренз мгновенно взвилась,
к страха, который угнездился в ее душе за годы жизни под властью Сулеймана. И она ничего не могла с ним поделать. Она боялась. Боялась снова оказаться поверженной, боялась второго поля под М
смотреть в глаза Готфриду. Она не хотела быть с
зглянула на Ракоци, который терпел
оехать с вами. Я хочу попроб
о, боюсь, вы ничего не добьетесь. И если вдруг решитес
ал ворчать, что она должна сразиться с Альбрехтом. И сама Фиренз уже готова была с ним согласиться,
в поездку по моим землям. Увижу все своими глаз
но всегда держал эмоции при себе. Фиренз не рискнула его беспокоить просьбами и дождалась следую
олго отвлечь? — Фиренз осторожно
далось с др
реверансе — она наловчил
окумент и выжидающе взглянул на нее. — Проблем
все в п
лась с духом
оговорить с вам
тут же
бсудили этот вопрос еще
ем для начала н
рехт. Но я так давно не была в своих владениях.
и ей даже не пришлось особо притворяться,
мли. Уверена, Беатриче сможет некоторое время справля
екрасная горничная, и без тебя эта нерадивая девчонка тут все разнесет, а другие слуги совсем распоясаются. Не
оценил ее заслуги, ведь она действительно старалась работать на совесть. Но сейча
илась. — Или, может быть, вы просто не хотите, чтобы я что-то увидел
ьбрехт, казалось, возмутился совершенно искренне, но
, но заткнуть уши и закрыть глаза я тоже не в состоянии. До меня доходили кое-какие новости, сплетни… О
обратилось в каменную, ни
о мы тоже обсуждали, удивительно, что мне приходится тебе напомин
не лезь в эти дела, так, что ли? Уж прост
но управляете моими землями, они процветают под вашей рукой. А су
хт. — Возвращайся, пожалуйста, к работе. Между прочим, ты отвле
ола какую-то бумагу и углубился в чтени
л прав, Фрид. Разгов
ла за дверь, не отказав себе в удовол
ешь по-хорошему, будет по-плохо
го гнездышка. Теперь Фиренз во что бы то ни стало собиралась проверить правдивость сл
*
адьбы в самом скверн
е? Раньше ведь ты, не задумываясь, по
ычной ему Фирхен — сильной, смелой, гордой. Дерзкий огонек в зеленых глазах потух, а вместо него пришла покорность. Готфрид ненавидел это ее смирение, спокойное принятие своей судьбы вечной служанки. Хотелось схватить ее за плечи, как следует встряхнуть, заорать: «Борись, Фирхен!
ть Альбрехта. И не только за то, что он делал из воительницы Фиренз безропотную горничную. Готфрида доводила до белого каления одна только мысль, что рядом с Фиренз находится какой-то мужчина. Хоть он и догадывался, что Альбрехта она совершенно не волнует как женщина, это не имело значения. Главное — его Фирхен принадлежит другому. Вынуждена выполнять чьи-то прихоти, подчиняться… Чувство собственничества, которое всегда жило в нем и особо громко заговорило о себе пос
валось много свободного времени, он останавливался в гостинице в городе и наведывался к Фиренз каждый день. Ему действительно просто нравилось быть с ней рядо
стного. При одном только воспоминании низ живота отдавался ноющей болью… А когда она провела рукой по его груди, ему показалось, что он взорвется. В этот момент он мог думать
азе князя остудили р
сшевелить? Вырвать из этого мерзкого смирен
ился в усадьбу, хотя это было весьма рискованно. Обычно Готфрид старался не появляться там, когда хозяин был дома, он опасался с ним пересекаться, догадываясь, что чопорный аристократ вряд ли будет рад ви
клинки. И ждал этого с нетерпением, желая втоптать соперника в грязь и наглядно продемонстрировать, что бывает с теми, кто смеет покушаться на его собственность… Но пока Готфрид вынужден
ность, ему не терпелось узнать, чем же
, ничем
рался через старую живую изгородь и отправился на поиски Фиренз. Она обнаружилась во дворе возле
еседа с Жутким Тираном Брехи? —
аясь на ноги. — Вчера я с ним поговорила, и он с каменной мордой
яной тон Альбрехта и
, что разговоры бесполезны? —
Я собираюсь отправиться в свои владения
ре… Похоже, резня протестантов действительно была. Правда, об это
з сверкнуло пламя. Пока еще вспыхнуло лишь на краткий миг, но
тит мне за все. — В голосе Фиренз послышалась у
а дома, он ведь за нами с Беатриче внимательно следит, работу проверяет, распоряжение раздает. О
и или куда ты там собираешься, дай мне знать. Я пришл
Готфрид вопросительно взглянул на нее, заметил,
во двор, была открыта, и
та, я внимательнейшим образом слушаю. Что ты там гово
ся. Интересно, сколько он успел услышат
дной своей военной кампании. — Фиренз
ьбрехта сложно было понять, пове
мою горничную от работы своей болтовней? — Он выгнул бровь, сделав
глашение, я приехал к Фирхен, а
ва заметно
се, моя служанка и у нее н
рехт, я не… — Фиренз
нотки. — С тобой я поговорю позже… А ты… — Презрительный взгл
ж пятки сверкают,
ты отправишься в темницу за подс
таки услышал
а Готфрида. Находясь в своем доме, он явно чувств
жу? — Готфрид широко улыбнулся, схватил его з
звук, он согнулся пополам, закатил глаза, а ко
, быстро опустилась возле Альбре
хнула и с легким осуждением взглянула на Готфрид
ерьезнел. — Брехи все равно обо всем догадался, так что другого выхода не
Альбрехт не поднял тревогу. — Губы Фиренз растянули
Фиренз связала ему руки и ноги найденной тут же вер
— Готфрид фыркнул. — Не понимаю
друг пом
ликта можно даже не рассчитывать… Ладно, к черту! Теперь у
бенок, подгоняя своего жеребца, неслась навстречу ветру и весело смеялась. Готфрид едва поспевал за ней, хотя и так старал
верхом! — Фиренз вдохнула полно
сь, как ты терпела так долго и не забиралась в седло, — хм
а бешеная скачка! — В улыбке Фиренз проск
одрил ее Готфрид. — Вот побьешь Брехи, стане
сте со
жется, что ты веришь в меня даже больше,
я, что, возможно, она и права. Он верил в нее и в
ке они ос
а по этой дороге можно добраться до Пресбург
лась. — Даже через столетья я все равно ее узна
ься к себе. Мы ведь действуем, как договаривались? Как только ты прибудешь к Ракоци
ием, это фактически будет означать, что ты объявил Альбрехту войну. Ты ведь сам мне говорил, что не х
ла наемников. Их сейчас везде полно. Не обязательно орать на каждом углу, что Пруссия поддерживает бунт Венгрии.
оворы… Запутанная европейская полит
то любой стране всегда приходится копаться в этом дерьме? Уж на что я ненавижу дипломатические игры,
рассм
пор, разве что теперь думаешь ч
нным в этом безумном мире, — Готфрид
аться, Великий и Неизме
твоего письма. Обязательно прикажи гонцу передать
ему и, ударив пятками по бокам
след, а затем развернулся в с