Я и мой монгольский тиран

а. Мне страшно. А он отвел с моего лица волосы, погладил их. Медленно, перебирая пряди, опу

шевеля губами.

кулак и сильно подтягивает к себе, наклоняя над своим пахом и расстегивая ширинку. Попыталась отпрянуть, но его р

тем, что ты должна делать молча и покорно

ают штаны, он слегка тряхнул меня, в

се сталь, и тон не

а, по

авнодушие. Ни одной эмоции. Мрак. Без единого проблеска света. Он психопат

нее остановившимся взглядом, потом протянул руку и потрогал мои соски. Покрутил сначала один, потом другой. Что-то про

смуглые пальцы извлекают член. Он еще не стоит, и Хан сжимает его у основания рукой, и нагибает меня так, чтоб моя грудь коснулась его

ои соски - о

свою грудь, сжимаю

крути, ч

к, что я тихо всхлипнула и почувств

о орудие пытки, которым он чуть не разорвал меня ночью. Сейчас оно казалось мне еще больше и толще, чем несколько часов назад. Каждая вена добавляет объем, а отсутствие крайне

ми его

не поместится, и я не умею. Я задохнусь.

не м

он наклонил меня над самым органом

грать в какую-то сопливую игру. Тебе заплатили за твою целку, за твой рот и за все дырки на твоем теле, которые я собираюсь оттрахать,

на шоу пришла. Я за Па...шу, – и слезы при одном упоминании ег

раздраженно, соверш

же насилие... человека нельзя вот так выкра

а... слышит

ты. Я заплатил. Д

а тихий гортанный стон и слово на чужом языке. Тело Хана чуть выгнулось навстречу ко мне. От солоноватого вкуса рот наполнился слюной, а от осознания, что его орган у меня во рту, ощутила легкий спазм тошноты в горле. Наклонил еще ниже, толкаясь глубже, и я чуть не подавилась, из глаз потекли слезы, а го

наверх, выходя из моего рта

ой глуши? Ты бездарна настолько, наск

алуйста... я ником

чтоб все это прекратилось. Пусть отпустит. Я же безда

авай. Не зли мен

стый ствол дв

го грудью. Он

коже, протянул руки и сдавил его моей грудью сам, начал толкаться, приподнимая бедра, хватаясь то за соски, то за сами полушария. А я смотрела на его лицо. Вблизи оно было еще более устрашающим. Тяжелые ве

лась головка его члена, как стала багрово-красной, и на самой вершине показалась мутноватая капля. Эт

я продолжала смотреть на его лицо... Какой же он жуткий, огромный и дикий. Не человек. Животное, не брезгую

сиденья и посмотрел на м

ся сбежать – выдеру

ы меня о

а, потом швырну

ись и

е ответил, и я очень

вы меня

ней, если не насто

а мы

, продержаться. Это не может продолжаться долго. Тетя будет меня искать... наверное. И тут же понимание,

е большей мрачности. Хан идет впереди меня своей тяжелой поступью, его иссиня-черные волосы так же отливают в свете фонарей. Костюм сидит на нем, как влитой, и широкая спина заслоняет от меня центральный вход, который маячит далеко впереди. Я плетусь сзади все так же босиком в махровом халате из отеля. По сравнению с ним и с этим огромным домом я кажусь себе маленькой молью, с оборванными крылышками

ие, присмотрелась – там раскачивается детская

му слуге, который склонился перед ним в поклоне и не подн

к вс

бернулся

в глаза своими мёртвыми глазами, –

трашнее этого человека, так это его ужасный дом, похожий на ч

х черных одеяниях, расшитых вышивкой по краю длинной рубахи, подпоясанной широким поясом. Я не могла определить, на каком языке он говорит, о

ные звери, холодное оружие на шкурах животных, украшенное сухими ветками. Жуткие композиции из перьев и сухих цветов. Мы прошли мимо огромной библиотеки со стеллажами

ахнули двустворчатую дверь с масс

постель, застеленную черным покрывалом, ноги тут же утонули в ковре. Я прошла по комнате и села на краешек

ступать. Время шло, а он не приходил, и я все же встала с постели, прошлась по комнате, разглядывая вычурную мебель. Постояла у з

ий ближе к окну. На нем красовалась свежая газ

, как Хан, был выпущен под залог из тю

ужую жизнь ни во что, который сам лично ломает людям хребты и черепа, как яичную скорлупу, избивае

овожадный и беспринципный зверь, должен был сидеть за решеткой до конца своих д

улаки были сжаты и обмотаны кровавыми тряпками. Судорожно сглотнула и опустила газету. Монго

женщину. И это имя... я повторила его про себя несколько раз. Красивое. Коне

изошло и как с этим жить дальше..., а точнее, как среди всего этого выжить. О Паше вспоминать больно, так больно, что внутри все о

от ощущения чьего-то присутствия, тут же все тело окаменело от напряжения. Хан находился в комнате. Он был раздет до пояса и стоял возле камина, в котором потрескивали дрова. Огонь отбрасывал блики

ый в какой-то транс. Каменная глыба, жуткое изваяние, вросшее в пол. Все мое тело сковывало суеверным страхом рядом с ним. Какая-то невозможно мощная первобытная сила скрыва

аю, зачем встала с постели и сделала несколько шагов по направлению к нему. Совершенно неожиданно Хан обернулся, схватил меня за горло, поднял на вытянутой руке и силой тряхнул. Бездна сверкнула огненной маг

е подходи к

нно без зрачков. От них становится так холодно и так тоскливо. В них появляется

му плечу, то к другому, и вдруг схватил м

убил тебя!

стало страшно пошевелиться. Рука сжала горло с такой силой, что казалось он меня

вы... обещали.

ижив сильными ногами, зажав мое тело между ними.

Продажная,

с умру. Он меня ра

.ви...тесь....

начал меняться, становиться осмысленным. Волосы, упавшие ему на влажный лоб, прилипли к коже, а губы дрожали. Руки на моей шее начали постепенно разжиматьс

ла по другую сторону постели и дрожала всем телом, обхватив шею ру