Крылья мглы

ь пе

та

ав

ажнели, запах общей затхлости, сыреющего цементного пола и стен, канализации, матрасов и тряпья, видевших столько постояльцев

замочившая своего садиста-сутенера, и редкая стерва, считавшая, очевидно, своим долгом напоминать мне о будущих мрачных перспективах. А может, просто та

я от грязного пола камеры, не сводя глаз с крошечного зарешеч

е. – На кой черт ушатываешься тут? Тебе же никакое чертово чудо уже не поможет! Еще на этапе, наверное, замоча

Все они. Каждый. Двадцать

хранник Ларри шарахнул дубин

Сжала зубы, когда этот вечно воняющий чесноком и пивом говнюк сильно дернул наручники, намеренно повреждая едва поджившую с пр

я по коридору, – но если рожу ее порезанную прикрыть, я бы ей вдул. Намекни ей, Войт. Встретится

атлял и добивался преклонения. Люди, что с нами стало? Внутри все вскипело, но наружу я не позволила прорваться ни капле гнева. Дыхание не сбилось, кулаки не сжались, ни единого слова этому ублюдку в ответ. Нет,

не протиснуть и мизинец. Посредине стол, с моей стороны – прикрученный к полу металлический стул, с другой – несколько чуть более удобных пластиковых. Сквозь грязную поверхность со следами десятков чужих ладоней разглядела Ирму, и мое сердце начало частить, как бы я ни приказывала ему прекратить, а в горле запершило до рези в глазах. Нельзя, нельзя расклеиться. Ей нужно будет идти дальше, заново выстраивать свою жизнь, что и так нелегко. Не ну

не ходить, – вместо

– всхлипывая, возмутилась он

спиной сестры я заметила ее грузную фигуру в темно-зеленом брючном костюме. Но я не собиралась отвлекаться от впитывания образа единственного род

росила, а приказывала. И плевать, что из нас двоих именно Ирма была старш

одили и на это

ий стул и вытащила из своего портфеля какие-то документы, и я нехотя посмотрела в ее сторону. – Ни для кого не секрет, чт

. Когда в молодости поимел уже все, что только может возжелаться, дела передал гаденышам-потомкам и верным прихлебателям, оставив за собой решающее слово, чего бы и не провести старость в уютном трехкомнатном узилище, тем более все желаемое тут же будет доставлено с воли. И да, я в курсе, что именно в эту тюрьму меня определили совсем не случайно. Кстати, моя соседка

знала, о чем она говорила. – Это действительно шанс. Хоть какой

ра. Я нахмурилась. От магии всегда неприятности. Всегда. Наша с Ирмой мать, не сумев пережить уход отца к юной любовнице, обратилась к

еди приговоренных к пожизненным срокам или высшей мере для создания воинства

счивые уб... защитники общества от тьмы и обычных людей-то за ровню не держали, что, в п

ворить и думать, а

ере, каплю драконьей крови, чтобы получить право хот

смотреть мне в глаза и нервным движением поправляя несуществующую, якобы выбившую

подписания мои тело, время и сама жизнь принадлежали нашему государству и

если тебя демобилизуют, отбракуют или убьют.

спрекословно выполняются. При попытке сопротивления они имеют право по

юридической и финансовой ответственности, и родственникам никакая компенсация не полагается. Ч

меня тщательно придумывал. Конечно, нет гарантий, что в Корпусе у меня будет больше свободы, чем в тюрьме, или что я хоть когда-то покину его состав. Или что тамошние порядки и обращение командиров не будут х

ре, и она вложила в нее сереб

руки к сердцу, оттуда по всему кровотоку, запечатлеваясь в каждой клетке и связывая меня нерушимым обязательством, и вернулись о

стра уже совсем по-другому, будто от р

остью Корпуса Драконьих ликторов и для других госслуж

у впечатывая кулак в мерзкую рожу охранника Ларри. В запястье вспыхнула желанная боль отдачи, он хрюкнул и согнулся

аламывая руки, Мара заорала, что они не имеют права меня бить и причинять любой вред по

ем». – Так пойди и спусти штаны в мужской душевой в банный день, сука! Может, и найдется кто-то, настолько оголодавший, чтобы позариться на твою рыхлу