Жизнь после жизни

йчиво диктовали ритм часы. Валентина читала книгу, чутко прислушиваясь к шорохам, исходящим из палат. Вот кто-то встал. Шаркающие ноги до

ного посиде

те, - улыбнула

росить за вчерашний

уверила Валентина. – Я же

ваться в туалет. Даже если бы мочевой пузырь лопнул! А сейчас не только отпросился бы, но и спутнице предложил нужду справить, -

тина. – Просто удивительно, как т

азал, что

е заходил

приспособились к переменам и начали поклоны в церкви бить. А я перестроиться не смог. Всю жизнь в атеистах. И примеров для подражания вокруг не было. Пра

о пути. А вера, она, как маячок, путь указывает. Растерянным мыслям ориентиры ус

е? – иронически спрос

т пренебрежительно относиться к деньгам, -

икторович, решив перемени

ина и, словно в оправдание, пояснила.

из мыслителя превращается в наблюдателя. И неудивительно, что книги классиков пылятся на полках. Молодым не хватает времени рассуждать над прелестями рассвета, читать описание того, как распускается бутон цветка или следить за рассуждениями главного героя, озабоченного извечными вопросами: «Быть или не быть?» и «Что делать?». А вот окунуться с головой в перипетии быстротечного сюжета низкопробного детектива или боевика – с огромным удовольствием! Там нет «сюсюкания» и отвлечённых рассуждений. Вперёд и вперёд! Часто по трупам. Не подумай, что я молодых осуждаю. Мы ничем не лучше. Года два назад во дворе столкнулся с соседом, моим ровесником. Он выносил аккуратно упакованные связки книг и складывал в «Ниву». «Вот, ремонт надумали делать, -

льного. А он, наткнувшись на голу

Каждый со своими мыслями лезет. Днём молод

сказала Валентина. – Молодые люди мне

Ка

коротко ответи

лся, то и жизнь, считай, прошла. Далее одно: ожидание смерти. А если здоровье богатырское? Много времени можно на лавочке просидеть, уткнувшись безразличным взглядом в свет божий... Я вот себя сейчас как чувствую? Как парашютист. Своб

ет быть, торнадо? Но вырвался и вновь лечу ошеломлённый, пото

спросил Алекс

состоит из слов, поступков, переживаний. И наша зад

взлетел при жизни, тем дольше его след после смерти. И наши воспоминания о покойнике поддерживают его ауру. Оттого душа одних быстро растворяется в информационном поле Земли, а других долгое время парит в пространстве. Но в конце концов и она разбавляется, становясь всё более аморфной

не повторилось снова,

годы прошлого столетия западные и американские демократы вскормили гитлеро

ться, - умоляюще сло

рякнул Алексей Викторович. – Но

и молча. Первым загово

с испуганный, дребезжащий. Что-то говорит в зале суда, умоляет простить его. Мама начинает плакать. И вдруг все звуки перекрывает истошный крик старшей сестры. Она дёргает маму за подол и просит ни в коем случае не прощать. Сколько мне тогда было? Лет пять? Сестрёнке – семь. А может, мне – три, а Таньке – пять? Первый это был суд или второй? Дважды мама пыталась развестись. И дважды прощала... Батя был очень трудолюбивым. Делал мебель, что в те времена ценилось на вес золота, катал валенки, мастерил сани и телеги. При этом любил, чтобы все хвалили, восторгались его трудовыми достижениями. Откуда такая жажда славы? Наверное, от неграмотности. Всего четыре класса окончил. Война тому виной. С двенадцати лет вынужден был работать в совхозе. Мужчины ушли на фронт, вот женщины и дети встали на их места. По мере сил старались восполнить утрату рабочей силы. Досталось ему, не спорю. Маме тоже пришлось с детства работать. Оттого и повзрослели раньше времени. И поженились, когда обоим едва семнадцать исполнилось. Сестру мама в восемнадцать родила, а меня в двадцать, под завывание январской вьюги. Отец тогда ушёл в загул. Пьяницей себя не считал, но, когда к бутылке прикладывался, меры не знал. Между двумя похмельями приехал за нами в районную больницу. Мама говорила, что чуть меня не выронил, так руки тряслись. И понёсся домой по снежной целине. Снега тогда много выпало. Мама просила ехать помедленнее, но

остили? – спро

узы. Так батя на телеге приехал, будто на свою бахчу. До Нового года лакомились... Мама с батей всегда экспериментировали на огороде. Поначалу с картофелем и помидорами, позже с болгарскими перцами, патиссонами, баклажанами. Мы раньше всех в деревне ели свежие огурчики. А помидоры! Большие, жёлтые, сахарные. Съешь один - и наешься. Когда особенно радовал урожай, батя приписывал такой успех своим стараниям. Когда же что-то не удавалось, вини

лыбнулась Валентина. – Говорит, что

осла, посолила и пригласила меня отобедать. И ведь отобедали! Как потом мама ругалась! Нет, она никогда не кричала. И голос скорее укоризненный, чем осуждающий. «Что же ты, доча, наделала! Брата помоями накормила!» А мне понравилось. Добавки просил. А от маминой еды за уши не оттащишь! Когда к нам на уборку солдаты приезжали, маму всегда в поварихи определяли. Впервые она стала готовить на полевом стане, когда ей только-только тринадцать лет исполнилось. Часто про свой дебют рассказывала. Первый послевоенный год. Жили впроголодь. Трудно было бабушке одной с тремя детьми управляться. Дед с войны не вернулся. Погиб при форсировании Днепра. Вот и подала идею родная тётка старшую дочь поварихой на полевой стан пристроить. Мама моя и рада была хоть чем-то семье помоч

мчиво разглядывая трещинки на стен

спросила Валентина. – Может,

восстанавливается. Поспишь часок-другой и чувствуешь себя бодрячком. Иногда

а больным больше отдыха треб

дохнул Алексей Викторович. – Трудно один на один с мыслями. А

одят? – участливо с

к матери в деревню перебралась. Сын в Новосибирске. Не знает он о моей болезни... Да если бы и знал, не факт, чт

л и, выдержав небольшую пауз

в пух и прах. В сердцах она выкинула мой подарок на помойку, и мир вернулся в семью... Я это к чему говорю: все поступки наши имеют свойство бумеранга. Иногда мы этого не замечаем, а иногда... Когда батя на нашей свадьбе дебош устроил, Катюша очень резко против него выступила. И в дальнейшем добилась разрыва отношений с моими родителями. Годами к ним в гости не ездили. А сын вырос и невестку с таким же характером нашёл. Переругались наши женщины. И увезла невестка сына в Новосибирск... Пытались мы отношения налаживать. Но каждый раз - холодный приём. И деньгами задобрить не смогли. Даже спасибо не дождались за квартиру, которую им купили. Все деньги тогда вложи

но одн

мысли Алексей Викторович и по

шись, грус

го... А может, и согласится! Такая же одинокая... Не всегда же любовь правит бал. Есть ещё и сострадание

костыль, удал