лание, обида, непонимание. Я подняла взгляд на него, но тот, кто стоял передо мной, уже не был тем мужчиной, который только что притягивал меня к себе. Его зеленые глаза полыхали яростью

лся? - спросила я, почти шепото

прозвучал,

ловом он ранит меня глубже. - Я сказал, что ты мне не интересна! Я не собираюсь тратить свои силы и время на глу

осмелилась ему открыть. Это было слишком. Я слышала каждую фразу, но не могла поверить. Только что о

выдохнула я, но от

- внезапный, непредсказуемый, уничтожающий все вокруг. Что я сделала не так? Я только пыталась быть с ним чес

тут происходит? - спросил Итан, уди

е всего на свете хотела исчезнуть. Скрыться от этого унижения, от гнева Александра,

у, но все-таки собрала остатки

о. - Я ждала тебя, Итан. Мы с твоим отцом немного погово

как каждое движение дается мне с труд

ерьезный разговор, - добавила я, игнорир

осто ярость. Это что-то большее, что-то, что он скрывал, возможно, даже от самого себя. Но мне не было легче от этого. Его взгляд уничтожал меня, оставляя после себя лишь горький осадок.

шло всего минуту назад.Я повернулась к Итану, который все еще стоял неподвижно, подозрительно глядя то на меня, то на своего отца. Он, конечно, заметил, что что-то не так. Наверное, я вы

- сказала я тише

у, но я не оглянулась. Не могла. Когда мы поднялись наверх, я ощутила, как дрожь пробегает по всему моему телу. Будто остатки тех чувств, которые нахл

о это бы

ох, стараясь справить

о даже сама почувствовала

таясь успокоиться, пре

готов и хочешь работать преподавателем немецкого... Мой сотрудник неожиданно взял отпуск, а у меня полно

дел немного растерянным, будто

предложил тебе нанять меня. Я не отказываюсь. Лето всё равно скучное, мне нечем

хотя внутри всё

я. - Я буду твоим наставником. Сп

казал он с улыбкой, и его тон был лёгким

-то внутри меня сжалось так сильно, что я едва не потеряла самообладание. Я под

твёрдо, но голос всё же немного дрогнул. - Ты славный парень, и поверь, если бы ты был постарше, я бы, возм

незапной волной горечи, кот

росто не та, кто тебе нужна. Я давно потерял

у. Я горько улыбнулась, на мгновение позволив этой маске упасть. Невероятно, как это всё сняло с меня защиту. Ита

ть я жду тебя в своём офисе со всеми твоими знаниями немецкого! Мы всё обсудим: зарпл

верх. Когда я спустилась вниз, всё вокруг казалось странно тихим. Александра не было. Его отсутствие больно кольнуло меня, но я отмахнулась от этого

а я, слыша собственное разочарование в голосе. -

очему его холодность разрушила всё моё самообладание? Я должна была чувс

сломать! - прошипе

и пусто. Как будто я сам

прорывалось из меня. - Я не позволю никому,

еркало заднего вида, как будт

, почти как обещание самой себе. -

три всё ещё была пустота. Пропасть, которая

совсем иначе. Вместо этого я сижу здесь, одержимая им, его образом, его словами, его эмоциями. Эта одержимость мне не нравится. Она выворачивает меня наизнанку. Я ненавижу то, что чувствую. Ненавижу, что так потеряла голову из-за него. Это игра, но она не идёт по моему плану. Это не должно было быть так. Он, наверное, догадался, что у меня есть план. Он слишком умен, слишком опытен, чтобы не понять этого. Вот почему он решил всё нарушить. Он понял, что я играю. Ему кажется, что у меня есть какая-то опасная цель. Возможно, он думает, что я хочу его разрушить. Но это не так. Всё, что я хочу, - это его. Физически. Меня тян

о нём - о взгляде Александра, его голосе, о том, как его слова обрушились на меня, как холодный душ. Я не могла сосредоточиться на чем-т

какие-то бумаги. Увидев меня, он улыбнулся, словно ничего в мире не могло нарушить

лос звучал так ярко, что мне хо

аставила себя улыбнуться.

а стала ещё шире. - Чт

ол, и я разложила

тель немецкого языка, срок - две-три недели. Обсудим зарплат

его голос был п

нности, график. Он кивнул, всё принимая с л

вительно важно для меня, - сказала я, пытая

ным. И знаешь, мне даже инте

дентам, шутил, объяснял материал с такой лёгкостью, будто делал это всю жизнь. Я поймала себя на том, что улыбаюсь. Он спра

акончилась, я

ился. Даже лучше, чем

бнулся, немного смущённый. - Это бы

том, как рад работать, как ему нравятся сту

шанс, - сказал он, отк

таралась улыбнуться искренне, хотя вну

нова возвращались к Александру. Его голос, его взгляд, тот поцелуй... и его ярость. Почему он так разозлился? Почему оттолкнул меня, когда я была так бли

я прекрасно, и студенты, казалось, были очарованы им. Я должна была гордиться, радов

почти оглушающей, но мои мысли не утихали. Александр. Его голос, его прикосновения,

рошептала я

о мной такую власть? Почему я