Королевский феникс

ринцесса Кр

и с кем взглядом. Список приглашенных на балы редко менялся, но сегодня во дворце собрались гости со всех уголков света: знатные сифы Атермии и ее союзников, послы

немного смущенно сказала Николь и обвел

ласти декольте. На первый взгляд, оно было удивительного цветочно-белого цвета, но при нужном освещении проглядывал первый слой небесного шелка. Синий

м, что не могу тихо проскользнуть и с

в ссорах и примирениях провела всю свою жизнь. Они смотрели друг на друга так, будто впервые по-настоящему поняли, что значит жить

все еще боялась говорить это во всеуслышание, будто

Филипп, притягивая меня для объятий, и утк

парила звездная дымка, золотой блеск которой медленно опускался на плечи гостей. Оттирать этот блеск с мраморного пола и рельефных стен с изображениями рождения Святых, создания Эфейског

иться от чувства, что все взгляды, обращенные

ива, стали двигаться ближе к стенам бального зала. Мы все еще стояли в объятиях друг дру

имо,

толку так, что те блеснули в сумраке зала. Николь рассмеялась, и я едва удержалась, чтобы не призвать ветер и не разнести этот ангельский звук по всей Атермии

дной горой стали возвышаясь на пьедестале. Те части трона, что касались его мундира цвета шторма, были покрыты красным бархатом. Место,

тывая, что сифы, ставшие на путь служения Святым, жили дольше и выглядели заметно моложе, и вовсе не могла судить о прожитых им годах, но седеющие виски коротко подстриженных черных волос и морщинки у темно-медовых глаз ука

с вышитыми узорами жизни, любви, силы и покоя -

танут едины для семьи и врагов, два сердца умрут, если одно забудет песн

озрастную хрипотцу, с помощью которого все

Отныне и навеки! - раздались д

славного дома Маан, эту женщину в свои за

а нашего дома. Поток ветра под влиянием силы арда закрутился вокруг руки, мягко

на хрупкую шею Николь подтвержден

а Верос, этого мужчину в свои законн

рым легендам, были способны повернуть течение реки вспять. Шевельнув пальцами одной руки, она наполни

рин

скрепляло их, сгорело, не опа

кому Святому: гранатовый рубин для воинственного Беллума, сияющий фиолетовый сапфир в честь любящей Амары, желтый апа

ал сатус, и зал взорвался радос

помолодели на несколько лет, сбросив себя груз долга. Мама

актически главный момент "обмена" силами, пугала. Движение, с помощью которого это

старалась придать

здернутый нос. Я хотела уже отнять руку, но мама устало выдохнула и посмотрела на меня. - Ты делаешь это ре

е согревало душу, но уносило про

авде: я все-таки ее вы

не подозревала, что

лучила удовольствия от гнев

а Филиппом, который общал

ь такого взгляда. Одобрительная улыбка отца, легкий щелчок по носу - та награда, которая была для меня ценнее всех богатств. Я обучалась наукам,

вочкой. Его отрадой стал подросший Филипп, а мое обучение стало волновать всех все меньше. Я ждала учителей, даже ужасную мисс Памфл с ее странной изогнутой тростью, в душных, залитых солнцем классных комнатах, выстраивая картинки из

ну. И все они искали изъяны, завидуя и презирая одновременно: за ничего не значащую диадему на голове, за украшени

и, мужем и будущим Верховным королем, который радо

на готова принять дары в честь нового союза и праздника Санкт-Амар

тни были отложены на потом- шоу начинается. Воспользовавшись обще

е успела она возразить, к

влены свежими ягодами, покрытыми шоколадом и легкой позолотой, запеченными фазанами и перепелами с гранатом, стаканчиками из голубого хрусталя, внутри которых были воздушные облака такой же небесно-голубой пены из нектара цветов. Судя по раскрасневшимся лицам сифов, которых не спасал даже толстый слой пудры и мазки яркой к

-иглис. Лишь секундная передышка, поклон в сторону Верховного короля, а потом- чудо магии сифов. Резким движением ее рук в воздухе заискрился целый дождь из огня. Казалось, он жил своей жизнью - девушка купалась в

ней, совпадали с изображениями на стенах дворца: явление Святых и их дар

ями, что пламя согреет Кор

ламутровых жемчужин руками, она, как цветок, начала медленно раскрываться и вырисовывать своими тонкими пальцами узоры. Вторя ее движением, вода со всех кувшинов поднималась в воздух, сл

ями, что вода оросит поля

как итог: мятежи, восстания и государства внутри государства. Война за власть была жестокой: брат восставал против брата, заключались самые бесчестные союзы за гранью любой морали, знатными женщинами легально

ными телами и клыками с ладонь сифа. С тех пор до нас дошло много тайн и легенд о сражениях анималов верхом на огромных белых волках, люморов, превращающих день в беспросветную тьму, макулах, подчиняющие волю врагов и заставляющие

сгладились, и теперь каждая ветвь

инственная представляла свою большую семью: кроме знатного отца, мужчины с лисьим взглядом и змеин

го платья. Совладав с собой, Терра направила к чаше груду темно-фиолетовых павлиньих камней и составила их в одн

енщинам Атермии было не позволено развивать силу до боевого уровня, но чаще ее не развив

на колени и

ергнет Корону и... поглотит врагов ее, - голос

подарок правящей семьи. В лучшем случае владык воздуха считали высокомерными и холодными дьявольскими отр

кой день представить свою дочь при дворе. Я тоже должна была выгодно обручиться и принести Атермии настоящую пользу, но вс

нию, что я едва не оказалась сжата между их разгоряченными телами, п

не только не пропускающего свет, но, кажется, и поглощающего его. Наряд слишком сильно подчеркивал неестес

отянул мне изящную ру

громко и обо всем сразу, мнили себя героями любовных романов, но человек передо мной был оп

дпочитаю делать

сказал он, все еще предлагая мне руку, к

ценный камней, какие были и у Тэссия. Значит, он тоже так или иначе посвятил свою жизнь Святым, чего я никак не могла себе представить. Спр

относительно его дерзости останется ему непонятен или же приведет в замешательство, но его лицо по-прежнему не выражало ник

- не мой стиль, к тому же человек, не ведающий о с

дое движение могло стать живым примером учебной литературы по своему исп

оей ладони. По сравнению с холодной кожей перчаток его губы показалис

очью преподносят такие же прият

самон

равильно оце

р уже уходил прочь, черным пятном

ение. Подобных мест во дворце было немного, а во время праздников и приемов не было вовсе. Но даже в день свадь

ащаешься в Филиппа, - ворчал Адриан, но его

его у меня

чительное место для невероятного времяпрепровождения, - он кружил вокруг меня,

щийся в толстых стенах. В моей памяти всплыл пронзительный взгляд

насчет

о было поддерживать разговор достигало катастрофических масштабов, а именно: больше пяти человек. Из наше

и близлежащих земель, неожиданно пришли северные ветра, и наступили дни пьяняще

быстрее и воодушевленнее обычного. Не возможная встреча так тянула меня, а интерес - вер

ими. Ходили разные легенды о саде, но все они сходились в одном - это

, что люди лишились крыльев, - сказал Адриан, кинув на тра

у вас ника

, - ответил он, все т

ь, что даже в кромешной темноте они горели также ярко, и я точно увидела бы их. Но кроме меня и развал

передума

, и жизнь, которой самому мне здесь не добиться. Так будет правильно:

ько я ни просила отца дать ему сколь угодно незначительное место, все было безуспешно. Он говорил, что люди будут чужаками в самом сердце столицы даже в роли третьего лекаря или конюха. Филипп же считал, что для э

яц? Два? Было бы ужасно обидно, случись такое, - сказала все это я с прито

дул прядь каштановых волос, па

им гувернанткам, что тебе не хватает занятий по вышивке, раз у

умел этого делать, но за сво

небольшой платок и лежала нужная бумага. Выставив руки перед своим ли

улась руками я

ветил он, выхватывая бума

юсь, тебе удастся найти общ

желтоватым оттенком в окружающей ее тьме. Сейчас мы были ее единственными зрителями в кипящем жизнью дворце. Цветы жасмина, чувствуя близкий приход осени,

зила яркая вспышка света. В следующее мгновение в в

де проходил пра

асом, а мозг лихорадочно искал объяснение происходящему. На случайный пожар это было не похоже - тогда бы его быстр

лес, но периодически напоминали о себе. Для шайки дик

я, мы с Адрианом уже мчались внутрь. Сердце с б

недостатка воздуха, с чем благодаря силе я не сталкивалась

ого разделения ничего хорошег

за руку и попытался пой

роверю зал, а потом сразу к вам, - его голос был уверенным и успокаива

его образ в памяти, но быстро отбросила эту мысль - это еще не ко

я знала этих людей: с одними я лишь пару раз пересекалась на пышных приемах, но другие были мне близки. Пожилая пара ардов, чета Саркис, подарившие мне мою первую банку с ветром, за что я долго еще преподносила им детские открытки с

дальше, стараясь выкинуть

аемом холодным лунным светом, я услышала хруст стекла от быстрых шагов. Кому бы они не принадлежали, их владелец был точно не ранен. Я юркнула

потом я услышала удаляющийся т

з ступни. Мои пальцы стали мокрыми от крови, а ногу как-будто

Она была примерно моего возраста, строила планы на жизнь, возможно, любила, а сейчас оказалась прижата обломком стены. Из ее аккуратного рта стекала струйка крови. Ее песочное платье в некоторых ме

т Святые

ть тело девушки, и, не огл

кой. Я бежала вверх по лестнице к покоям родителей, когда даже моему организму стало тяже

о веселилось под его крышей. На трясущихся ногах я подошла к нужной комнате, напротив большого окна, который проливал л

безысходностью: у меня проскользнула мысль, что, наверное, именно так пахнет на бойне. Вот

лся нескончаемый поток крови. Она была повсюду. Я заткнула себе рот руками, чтобы хоть как-то заглушить рыдания. Сев на пол, я

кусок шелкового платья. Мамино

Ма

ся луже крови. Она была жива... Я поклялась, что всю оставшуюся жизнь буду благодарить

до этого покоилась на животе, пронзенным кинжалом. В густом полумраке комнаты ее длин

ически все здесь осталось прежним: мамины любимые лизиантусы в вазе, заброшенная отцом книга на краю стола, коллекция в

ще крепче вцепилась в нее, как дел

ем или маминым поглаживанием по спине. Мои руки были все в крови, глаза

того государства

юбящей мате

прокрутила кинжал, который в нее воткнули. Она не кричала, не роптала на судьбу,

оих руках, она в

а рукой по мягким пшеничным волосам. Мои же были рыжими, так ужасно напоминающими мор

ти бр

о дышать и переставлять ноги, но я ш

таиться и мой личный убийца, но я сама стала тенью - серой, безликой, пустой. Я опиралась на стену, оставляя за

надеждой я побежала в покои, спотыкаясь и путаясь в складках собственного платья. Нога все еще кровоточила. Я нашла дверь, потянула за ручку и

ак дикое животное, Филипп вырывался из хватки

елей. Во время небольшой заминки я быстро перекрыла кислород противнику Николь, после че

здух из его легких. Грудная клетка предателя сдулась, как

мала, что должна что-то сделать, но не знала как. Я не владела своей силой так, как это д

да сиф со злобой качнулся в м

предательская голова оставляла кровавый след. Я впервые видела бой и смерть так б

во-кр

с, бе

ущего жаром, но все произошло слишком быстро:

ясь просто раствориться. Вечная борьба между огнем и водой не имела здесь никакого смысла, потому что пер

карточный домик рушится из-за одного неосторожного движения, так из-за одной искры пламя распространил

пах сгоревшей плот

кулоном - все было сожжено и сплавлено в

и неотрывно смотрел на любимую. Его губы неслышно шептали что-то, а он был похож на рыбу, выброшенную на берег, потерявшую дом и всякий смысл

или

у меня была целая вечность, чтобы что-то предприн

глаза, когда его сердце

шенного камня, и чувствовала каждое его движение, таким же камнем падающее мне в душу. Сей

Едва ли нашу будущую стычку можно будет назвать равным боем - я не могла пошевелить и пальцем. Бежать было бессмысленно

Пламя.

дыхание брата. Умру ли я быстрее него или стану свидетелем еще одной смерти? Чего бы больше хотела мама: зн

бью воздуха: низким, глубоким скрежетом он как бы надламыва

гонь был ярче, неистовее. Сквозь его смертельную стену на меня смотрели блестящие глаза иглиса нас

кто-то подлил масла в

е было. Иглис бук

ппу, задыхаясь от жара, и

который все также безразлично смотрел сквозь меня и пелену дыма. Я осела рядо

отец..

е или просто бредил, но я ответил

е изменилось. Пришедшее в голову воспоминание было таким невинным, что, так и н

о он искал только что утихший голос. Понимал ли о

убрала с лица Фили

гать его своими рыданиями. - Это я... я его забрала. Хотела просто посмотреть, я никогда не видела такой мощи. Но

а колебался, как бы нехотя наполняя его легкие. Я, как могла, гнала его обрат

наю,

озвучать в моей голове. Но их произнес прежде мягкий голос Ф

е один. Я поцеловала его

ости

тый шар

, когда ты ну

той теплоты в словах,

не сумела з

нескончаемом потоке моего горя. Я била кулаками в пол, пока без сил не упала рядом с братом. Его голубые глаза, небесные озёра, потеряли ж

, как и не бежала от смерти: я жда

но что делать, если она в

медленно подниматься. Несмотря на жар вокруг, от

се еще стояла на коленях. Его руки и

нас под о

хвала Свят

моей спиной Филиппа.

ан. Никого бол

лся всхлипами. Неужели мож

ться, но, опираясь рукой на друга,

добраться