Я - злодейка!

го своя забота, своя проблема. Основная, конечно, в том, чтобы протолкнуться сквозь толпу в именно свою раздевалку, отыскать свободный деревянный кр

ветровки, либо же по наставлению матери таскает сменную обувь, покуда

зным привинченным к полу стулом. Получается ужасно. Я всегда ношу в мае легкую курточку – она малиновая, и очень «дышащая». Еще один подарок от близкого человека, ага. Несмотря на ужасную жару, этой мой мале

повс

сли меня захотят спросить особо мстительные учителя. Почему я так сделала? Ну, с учеников станется своровать мои вещи, пока я мучаюсь

тмыва. Широкие подоконники, всегда занятые перед уроками мелкотней, а после первого урока уже взрослыми популярностями школы. Сегодня у подоконников на редкость пусто, только какой–

телефоны. Уговариваю себя не делать этого, тут же сдаюсь – руки сами тянутся к капюшону, и я, поддаваясь соблазну, накидываю его сверху, а также пускаю по

это я понимаю сразу, стоит мне опустить с головы капюшон, немного выпрямиться и взглянуть на класс. Они пришли заранее, потому что хотели видеть мою растерянность. Хотели этого эпичного момента, ждали с животным не

во улыбаясь. От этой улыбки тошнота берет, вот только одноклассники немного

льше все само пойдет... – тишина повторяется, прерываемая лишь шорохом моих учебников. Поднимаю голову, кисло улыбаясь. –Расслабься, я шучу. Если в

ыдает самую ядовитую улыбку, на которую только способен, и я впитываю в себя его безмолвные ауры ответа. Он

нижает слабых и тех, кто не может за себя ответить, только чтобы выглядеть справедливым и хорошим в глазах учителей, он постоянно пользуется полномочиями старосты, и даже пару раз доводил учеников и учениц до

зывая к тишине. Рональду лет сто, если не больше, так твердят все учащиеся у него ребята. Он любит рассказывать то, как все было раньше, подолгу смотреть в окно вовремя диктовки конспектов, а также стучать

ак последняя отличница, молчу и тщательно записываю все нужное. Под конец обвела в рамочку даты. Пририсовала черепашку с восклицательным знаком. Потом потянулась доставать из пенал

а, а парни натягивают улыбки. Вслед за учителем выхожу

лише сюжета гора тетрадей падает, разлетаясь и ускользая на полу в разные стороны, некоторые забиваются под ближайший гигантский шкаф для учебных пособий каждому желающему, а одна даже прос

его не сказать о сбившей меня девушки. Поборов порыв сказать пару нелицеприятностей, протягиваю ей руку. Она благодарно прини

так долго, волнуется небось, переживает, неужели настолько тяжело, но нееет! Они специально в коридорах задерживаются, я сама разговоры подслушала. А потом еще и по кабинетам бегают, внутрь заглядывают, балуются

стати, вдруг подозрительно нахмуривается. Черноволосая и зеленоглазая – прекрасной внешности. Маленький аккуратный

ты.

поднимаюсь, стряхивая пыль со штанов. Уже собравшись было уходить обратно в класс, всяко лу

от и подумала, вдруг ты проявишь милосердие, благородство, и все такое, и поможешь бедной несчастной мне донести? Нет,

как-нибудь по-другому. Раньше болтливые люди вызывали у меня лишь раздражение и желание поскорее уйти, но эта де

опку девчонка берет поудобнее, обхватив руками снизу и сверху. Копирую ее захват на собственной порции тетр

мягко сказано. Бег почти что. Интересно, у нее во всех делах такая ужасающая скорость,

дных дел совершила, столько! Целый список длиннющий, вот. Мне директор лично руку жал, и к себе чай пить в любое удобное время зовет, и еще обещают в газете школьно

скорбление. Мы проходим под окном, и солнечный луч освещает ее ставшие изумрудными глаза. А я в первые секунды встречи и не обрати

рудиться. Там постоянно помощь нужна, учебники старые разбирать, новые из коробок всяких доставать, по папкам ставить... Это непростое занятие! А ещ

алости ускорять шаг, следуя за ней. Девушка останавливается перед кабинетом завуча, деловито смотрит в расщелину, видимо проверяя, за

поверхность и пристально глядит на меня. Присоединяю свою часть к остальные тетрадя

злодейкой» называть? Психол

дет? Злодеюшка. Поработитель

тся следом, на ходу перечисляя последующие варианты, словно вздумав выбесить меня и вспомнив былую мощь шарахнуть

ка, Опасная Красавица, Свет Моих

акую–то легкость на душе. Будто жила пять лет на Северном Полюсе в полном одиночестве, и теперь наконец поболтала с кем–

имся, мила

нь улыбка сползает с

ется звонкий смех, Шайра смотрит весело и укоризненно, и только зародив

с родаками вернулась, как только все кончалось, так что твоя дурная слава

ьно–привычной тишина не беспокоит так сильно. Зато вот взгляды, посылаемые

еся воображение или паранойя – на стуле замазкой, долгосохнущей,

мой, детка. – гаденьк

*

жно, они даже старались специально меня не выделять сегодняшним днем, потому что один раз на уроке геометрии я подняла руку единственная из класса, надо заметить, почти сра

нул меня испытать удачу, ведь в школьном инстаграме написали, что сегодня на обед макароны с сыром. Школьная еда – пои

одейка, но есть

подряд мелкотней, а уроками – старшеклассниками, у которых неожиданно разболелась голова, и вместо похода к

преимущественно. Ботанов, как называют их жестокие подростки. Я беру синий, исцарапанный блюдцами и чашками по несколько раз в день поднос, ставлю на железные путы и выбираю, что буду сегодня. Обеды у нас

та майонеза возникают вопросы не только у меня – тарелки с оливье почти в полном объеме. Но я решаю рискнуть, ставя и это. Кладу рядом два кусочка хлеба,

ы, там любящие коллекционировать бабочек, а там собаковеды». Все делятся на три ступени популярности. Два стола в середине – средний класс, для обычных учащихся, шумных или спок

ю компанию ребят – моей новой знакомой не видно. По крайней мере, черные волосы как у Шайры там лишь у одной девочки, но она, насколько позволяет мне разглядеть зрение, на п

сайдеры, или просто люди, которые не желают соблюдать правила школы, и садятся где попало не посмотрев. Оборачиваюсь обратно,

л лузеров правдоподобными лузерами. На мое махание никто не отвечает, девочки продолжают разговор, видимо пытаясь сделать вид, что меня здесь нет. Уверена, одно мое присутстви

тарелку прилетел огрызок яблока, вместе с вложенной внутрь запиской. Ну уж дудки, читать я это точно не собираюсь!

и поэтому поворачиваюсь очень раздражённо, осматривая притихшую столовую. Пауль, со своей стандартной

ери? Надеюсь, моя прип

й голос парня с другого конца вто

это жестоко? Она, конечно, на

! Вы забыли, как оккупирован был город, как мы все запирались в домах во время битвы? Вы забыли ее взгляд ненависти и эти напыщенные слова, что показывали по телевизору? Так вот я напоминаю! Я не

самый огрызок в руке за спиной. Если Морган и научил меня чему–то не совсем злому, скорее входящему в число нейтраль

адавшие только по твоей вине, и жаждущие возмездия, а также чисто уличного и школьного учения. Таких наберется... ну, вся школа, к примеру. Каждый должен получить по заслугам, и ты получила слишком мало. – губы Пауля ра

й тогда, но сможем сейчас. Без сил, суперспособностей и амулетов ты никто, и зв

перлась в столовую. Хотя, наверное, если Пауль так грациозно и без запинки говорил напыщенные слова, то наверняка трени

и, детка

шись, швыряю в него огрызок яблока. Раздается тихий звук удара, парень шагает назад, удивленно округляя глаза и касаясь лба, куда прилетел ог

бе

й выходке наверняка уже идет молва, а Пауль тренируется делать жалобное лицо и яростно тереть лоб ногтями, чтобы показывать его в кабинете директора –крас

ервно застегнуть. Оставшееся десять человек в классе смотрят удивленно и недоверч

ямой, либо обогнуть, поднявшись на лестницу и пройдя по второму–третьему–четвертому этажу, спускаясь прямо перед входом в раздевалку. Но там же и столовая. Экстренно решая думать по ситуац

идоре. О безопасности директор как–то забыл подумать, и пока что желающие не сидеть на последнем уроки, и разочаровавшиеся в школьной, не выпускающей их охране ученики,

же ж

точка. Моя курточка. То, что рядом с ней находятся ножницы мне со

вернешься прямо сейчас. Ты не права

щему внутреннему бурлящему огню. Иону хочется порвать на маленькие Ионочки,

ая в место на куртке, где предположительно могло бы быть сердце. Под напором об

лючи, запремся и побьем. Может, до крови дело не дойдет. Хотя, наверное, дойдет. Возвращайся,

аю горестно, сейчас даже не контролир

екрасно действует – Иона шокировано замирает, давая мне в после

спрыги