Мой ангел-хранитель

чёрт ты увяз

ебе под нос какую-то простенькую незатейливую мелодию и совсем не торопится удовлетворять меня ответом. Я не понимаю: то ли Макс действитель

н поворачива

ть. Если это поможет семь

худыми плечами и так

не знает, к чему при

прижимает меня к стене, не оставляя

. С недавних пор - поход в одну и ту же школу. Тихие беседы в спальне посреди ночи, воспроизводимые практически неслышным шёпотом, чтобы родители не поймали нас за столь страшным прес

ть была категорически против, и кое-где пришлось немного схитрить: я сказала, что это неопасно, что рядом со мной будут маги-лекари (на самом деле, я очень хочу, чтобы это оказалось так). И, хей, это же идеальный способ обустроить моё бу

од их тяжестью и смотрю на собственные ноги, на то, как они медленно, неторопливо, словно с каждым совершённым шагом только замедляясь, ступают по неровному асфальту. Я не могу сказать, что сильно завишу от чужого мнения, но когда взгляды всей округи устремлены на тебя (причём, эти взгляды явно недовольн

ься в ко

сь. Я смот

перестань. Мы

мум штук сто, но я никогда не считала. Окна выходят в обе стороны и имеют прямоугольную форму, как и окна любой другой многоэтажки, и только размеры выдавали всю реальную важность и незаменимость этого здания. Конечно, он не н

скивает руками Макс, выражая всё своё

аже ещё гораздо более высоким, чем есть на самом деле. Возможно, будет дождь, поэто

го заклинание обездвиживания. Волнение захватило власть над разумом и телом. Я буквально не могу сдвинуться с места. За этим шагом последуют иные, незнакомые лица, а после... Что будет после? Наверное, какая-нибудь огромная лаборатория с у

ы и

. Иду медленно, всё ещё неуверенно, сердце в груди отбарабанивает скорый ритм. Вблизи здание оказывается ещё более огромным, своей мощностью словно при

Кажется, они замечают меня ещё до того, как я появляюсь в их поле зрения, ведь их взгляды тут же оказыв

Кажется, у меня неплохо выходит, вот только лица охранников после моих слов принимают удивлённый и недов

них, тот, что стоит слева в чёрной бейсболке, из

доверяют людям, называющим себя добровольцами. Какой сумасшедший пойдёт просто так рисковать собственной жизнью? С другой стороны, такие билеты, как и разрешение на участие в эксперименте, выдаются только людям, прошедшим специальную проверку и предварительный медосмотр. Человек, участвующий в эксперименте, не

крашены в серовато-голубой, а к одной из дверей, той, что правее, прикован домофон... Вернее, нечто похожее на домофон. Те же цифры от одного до девяти, но нет разъёма для ключей. Зато имеется небольшой прямоугольный экранчик под рядом кнопок, похожий на терминал для оплаты картой в продуктовом магазине. Охранник, что без бейсболки и значительно старше первого, с поредевшими вол

ахо

широк и занимает грубо говоря половину этой самой стены. Со стороны он кажется мягким, причём, на удивление даже слишком идеальным, без единой царапинки или пятнышка, словно только что из магазина. Рядом с обеих сторон стоят горшки с какой-то растительностью, достаточно высокой зеленью, доходя

за экраном которого еле-еле виднеется маленькая тёмная головка работающей за ним жен

вольцы, - я вновь достаю из кармана смятый талон и протягиваю женщине. Макс проделывает то же самое со своим талоном. Девушка, молоденькая и

начинает нажимать по клавишам на клавиатуре, судя по всему, что-то печатая. - Фролова Владисла

одятся лестница и лифт. Я благодарно

х. Художник явно знает толк в своём искусстве. На следующей картине изображено поле. В отличие от предыдущей, скромной, спокойной, но при этом поразительно завораживающей, она вся такая яркая и лучистая, как и солнце, изображённое на ней. Здесь солнце светлое и жёлтое, точно весенний одуванчик, и такое же круглое. Оно стоит над поляной, почти под прямым углом, но всё же чуточку ближе к земле. Непонятно, утро это или вечер, н

чаще всего наоборот отпугивает, нежели завлекает). Тут стены светло-серого оттенка, создающие уют и успокаивающе действующие на зрение, уставшее от слишком

еденными на ней циферками. «Сто тридцать восемь». Это наш номер. Что же за этой дверью? Гигантская лаборатория? Комната пыток? Хотя... Д

а в два светлее. Да, тут большое окно, в которое вваливается бледный свет скрытого тучами солнца, стены будто нарочно окрашены в белый, отчего немного даже слепит глаза. Стул, стол, стенды с различными пробирками... Люд

т мою руку, - Вижу, Максим тоже с тобой.

у, вследствие чего выяснилось, что проблем со здоровьем у него нет. Это значительно сокращает риск, как заявили врачи, однако гарантировать лучший исход не может никто. Пока мы с Эрикой мило бе

и воздушные, длиной своей почти доходящие до изящных тонких плеч своей хозяйки. Волосы парня, напротив, прямые и чёрные, словно уголь. Длинная чёлка практически полностью закрывает правый глаз. И взгляд... Несмотря на схожесть цвета глаз, их взгляды абсолютно различны. Эрика смотрит

ождении крепкого лобастого воина, на форменной ку

шей кое-что в этой жизни, но пока что слишком молодой для того, чтобы иметь внуков. Неужели она тоже пришла на эксперимент? - Меня зовут Тамара Львовна, я директор О

ерилось гораздо больше, нежели в её слова. Хотя было в этой женщине и что-то, что принуждало не опроверг

рика предупреждала о вас. П

у своего нахождения, призывая

одобного. Точнее, нет, ожидала, конечно же, но всё равно не могла отреагировать совершенно спокойно. Глаза чёрные, словно залитые нефтью и достаточно крупных размеров; толстые чёрные рога тянулись вверх, выбиваясь из-под копны золотистых волос, и немного сгибались к концам в сторону друг друга, словно намагниченные; из-за спины виднелись два больших чёрных крыла. Возле правого глаза, пусть и не сразу, я замечаю нечто пох

страничках в учебнике истории. Но всё равно: наблюдать со стороны и столкнуться лицом к лицу - вещи абсолютно разные, хочу я вам сказать. От демона исходило нечто оттал

ится заметна. Он ухмыляется, и теперь я обр

чтобы таким нестандартным методом постебаться надо мной. Голос у него низкий, од

все

и стараюсь казаться храбрее, ког

ив внимание на мои подкосившиеся ноги. - Это абсолютно норма

ходством, и смотрит на меня, как император на бедного крестьянина, которого в любой момент может приговорить к смертной казни,

му счастью, этого мне делать не приходится, ведь директор обхватывает меня за оба плеча и резко оттягивает наза

ала женщина, всё так же держа меня за пл

т, всё ещё не

ам доверять -

оняясь корпусом чуть вперёд. Мурашки по моей спине пробегают д

не был

нахально

ми себе. Странный

сводя пальцы обеих кистей друг с друг

условия меня вполне устраивают. Что,

что ваши фокусы с нами не пройдут. Попытаешься сопротивляться ил

пещере, в которой, оступившись, утонешь раз и навсегда. Чувствую, как мои конечности холодеют, а сердце ухо

омрут? Это от

им хочешь сказать? -

могу обещать, что

ой целью. А я стою, застыв, будто каменная статуя. Будь он человеком - не побоялась бы врезать. - Это зависит от того, наскольк

вствую на себе эту кр

всё. Забавно, не правда ли?

о даже насмешливым) тоном, что, очевидно, раздражае

е можешь пров

во время войны столетней давности, воспоминаниями о которой вы, людишки, так необузданно дорожите, ангелы довер

, кажется, резко вспомни

наверное, п

н имеет ввиду, но Тамара Львовна, похоже, понимает, и на лице женщины читается неловкость. Что он имеет ввиду?

ет свой взгляд

жете отказаться

ельно мот

будь по

Похоже, героев у нас в городе больше, чем я могла себе предполагать. С одной стороны, быть первым в очереди - это очень даже хорошо. Отстрелялся, так сказать - и на выход. И не нужно томиться в коридоре, тесном и душном из-за большого количества потребителей кислорода, нервно дожидаясь собственного череда (хоть коридоры в здании достаточно большие, и, к тому же, я не знаю точное количество собравшихся). Но с другой стороны - пугающе и даж

глаза и р

но он однозначно говорит что-то. Голос, его голос убаюкивает меня, точно колыбельная песня матери, под которую я засыпала ещё в далёком прошлом, в раннем-раннем детстве. В глазах темно, их хочется разлепить, но я не делаю этого. Не только потому, что запретили, но и п

он л