Искушение.

меня быть хор

слушной. Мудро

хорошей девочки

ортсмена? – я смеюсь, пада

глазами. Мы валяемся на большом садовом диване на за

ирокая улыбка расцв

льная и та

о дому в поисках тихих уголков, с надеждой уединиться. Последним слинял Кирилл, недвусмысленно увле

ма ко рту, скрывая безупречную улыбку за очередным глотком. – Иначе просто нез

долетает до моих ушей, и я т

спорт, – чуть погодя отвечает он, делая вид

усь и, заполучив из его рук

усь, беспомощно размахивая руками. Тело моментально бросает в жар. Приложив тыльную сторону ладон

– по-доброму смеется он, наблюда

вляя после себя тягуче-медовый привкус на языке. Я киваю вместо отв

движением он отбрасывает пару прядей волос с лица, и я вс

по мне. Обрывки прошлого словно призраки восстают из бездны. Заполняя пространство, между нами. Становится трудно дышать. Он закладывает руку за голо

а, поднимаю бутылку вверх, как

поздно, – дела

озь темноту до меня доносится его бархатистый смех, и бутылка рома исчезает из моей ладони. Вихрь ностальгии закручивается тугой сп

крытия сессии была в самом разгаре. Море выпивки. Гремящая музыка. Сокурсники сновали туда-сюда перед глазами, а я подводила итоги уходящего г

е красится, не носить коротких юбок и быть поскромнее – остались далеко позади. Теперь я могла быть кем угодно. И стала. Послав родительские наставления к черту, я сразу устроилась на работу в небольшую кофейню в центре города. И не чураясь обслуживать людей и дополнительных смен, довольно быстро скопила немного деньжат, которых с лихвой хватило на небольшой гардероб и пару бьюти-процедур к началу учебного года. Поработав над стилем, манерами и немного над фигурой – буквально за лето из невзрачной зубрилы-отличницы уже к сентябрю я превратилась в красотку-первокурсн

ства девушек. Перед его обаянием не мог устоять никто. Одна половина потока его откровенно желала. Другая лицемерно делала вид, что не замечает его красоты. Парни, кто поумней примкнули к нему образовав круг близких друзей. Другие же тайно его ненавидели. Но факт остается фактом – заполучить его внимание хотели все. И мне это удалось. Я позволила маленькой закомплексованной школьнице раскрыться, повзрослеть и отхватить своего «принца», доказав само

вина. Задумчиво глядя сквозь стеклянную дверь, я наблюдала как белоснежные хлопья снега ложатся на задний двор и наслаждалась моментом. И не подозревала, что всего через па

р

ого фонаря на крыльце. Высокий. Атлетически слож

изменилась

холодильника и, ловко открыв ее, подошел к барной стойке. Глоток. Пара капель растаявших снежинок сорвалис

в

ило свой ход. Все вокруг незнакомца стало сочнее, будто кто-то выкрутил насыщенность на полную мощност

же не

, со мной. Я тут же отзеркалила этот жест

д

ток, до момента, когда рука Дэна

лючил его в дружеские объятья

ондина ст

ринку? Никак не привыкну,

икарный блондин тот самый старший брат Дэна, который по

ем, познакомлю тебя со всеми. Вон, например, м

аются, и я вижу, как интер

ыриваю из нахлынувших воспоминаний,

лядом небосклон. Россыпь созвездий здесь, куда не очень-то достаёт сияние мегаполиса, сегодня кажутся особенно яркими. И этот ка

ане в гостиной. Слушаю десятки интересных историй, которые рассказывал Макс, пока оранжевый огненный шар вновь не поднялся над горизонтом. Легко. Ненавязчиво. Но дико интересно. Умело завладев вниманием и расположением оставшихся – он рассказывал про себя, про свое агентство по переводам, которое основал еще во время учебы в инс

оса. Смех. Взгляд на мир. Фатализм, свойственный людям, которые много путешествуют по миру. Я понимала, это не нормально, но он тянул меня точно магнит. Дэн больше не казался привлекательным. Каждое его движение, взгляд, острая шуточка – все стало блеклой копией Макса. Он б

ететь на Марс? – спрашиваю, вгляды

тся и его брови удив

рышу. Я вспыхиваю и отвожу глаза, надеясь, ч

е же обычные смертные, как

оправ

бутылку и делает смачный глоток.

сто хочу, чтобы он говорил. Не важно о чем. Хочу просто слушать з

он усмехается,

азывать меня этим слащ

чем мечтать о Марсе? – прямой взгляд пронзительных гл

разу не покидала пределы с

округляю глаза, притворяясь, что обид

аясь на подушки. Я не могу сде

ия! – скрываю ее за нов

Слишком. Я прикрываю глаза чтобы пережить очере

вно через вату.

ане уже стопроцентная уверенность – терять мне абсолютно нечего. Зомбируя взглядо

на Марс... – реальность предательски

пустую пачку Мальборо, сад

его слова обжигают хуж

и снова заваливается рядом. Закладывает одну руку за голову, неспешно затягиваясь. Медленно. Красиво. И черт возьми, так

захочу, – белоснежные клубы взмывают в

Да

орция дыма растворяется в воздухе. –Лучшее, что ты

на него и не могу понять, как можно быть одн

ью мою руку, и я мучительно-сладко сжимаюсь. Всякий раз

бормочу, под его и

лицу и рассматривает бу

цы? Очень изящные. Могла бы на инстру

красота. Даже там, где ее нет. А уж

чуть ближе, чтобы почувствовать аромат его

лы дозволенного. Развязывая язык. Делая поступки смелее.

рачивает мою душу на изнанку. – Иначе завтра ты не пойдешь ни-ку-да

льефными мышцами, перекатывающимися под кожей при каждом движении. Наше знакомство поистине было насыщенным. За столь ценный экземпляр воспоминания мне стоило благодарить неизвестного, что сломал замок в ванной. И его безупречное тело серфингиста я увидела уже на следующее утро после новог

забирая ром. – Вечеринка оконче

лки ровно о

я тянусь к бутылке, отчаянно с

очь не кончалась.

ся он, вытягивая руку дальше за голо

стойко продолжаю наступление. Бу

ьеф его сильного тела и по коже пробегает ток. Ощущаю его горячую ладонь крепко обхватившую мою талию и низ живота сладостно, поч

орит Макс в ответ, пр

близко.

«нельзя» и жить в оковах ограничений. Хочу позволить себе мыслить другими категориями – «х

и се

шанса

Тянусь еще немного вперед. Расстояния, между нами, все меньше. Его лицо становится серьезней, но

гда до его губ остается всего лишь пара сантиме

о щекам. Чувство стыда и чего-то

м и, плотно сжав губы, резко перекатывает меня на соседнюю по

уждения окончательно рассеивается, возвращая окружающему миру резкость. И я внез

тех пор, пока он не скрывается в доме. – Вот, черт... – стону я, пада