У войны не женское лицо

Маленькая грибодевочка, открыв глаза, увидела перед собой прекрасный сумрачный лес. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что растет прямо из земли. Что-то теплое и приятное струилось по ее венам, разливаясь по всему телу.

– Алира, пора! – высокая девушка-гриб с белоснежной, как и у самой Алиры, кожей и шляпкой ласково обхватила девочку за талию и с небольшим усилием потянула вверх. Оторвавшись от своих корней, Алира почувствовала, как теряет связь с чем-то очень важным, но это происходило так легко, как будто белая шляпка сорвала с дерева спелый плод, поэтому девчушка совсем не волновалась.

– Вот так, умничка! – улыбаясь, сказала высокая девушка. От ее ласковой лучезарной улыбки Алире сразу стало так тепло, что она тоже не смогла сдержать улыбку, и, протянув ручки к девушке, обняла ее голову.

– Теперь попробуй встать, – опуская малютку на прохладную землю, сказала девушка. Алира чувствовала под своими маленькими пяточками жухлую траву, осыпавшуюся листву, несколько камешков и маленькие веточки. Неуверенно пошевелив ногами, она потянулась к белой шляпке, но та тут же слегка отстранилась.

– Давай, двигай ножками, ко мне! – протянула шляпка руки. Алира хотела было сделать шаг, но не удержалась и упала. – Ничего, ничего, попробуй снова.

Вдруг раздавшиеся из-за деревьев крики насторожили девушку. Быстро схватив Алиру за руки, она побежала сквозь густую чащу. В этот момент из ближайших кустов выскочили два зеленокожих монстра. Они были ниже белой шляпки, но при этом в руках сжимали какие-то блестящие вещи, увидев которые, девушка-гриб очень испугалась и, резко свернув в сторону, скрылась в высоком папоротнике.

***

Резвое ржание запряженных в крытую телегу лошадей разбудило Кикутаке.

«Приехали…» – полотно из жесткой ткани защищало очередную группу матсутаке, называвшихся в простонародье гриболюдьми, от дождя и ветра, но не давало им видеть, что происходит вне повозки.

– На выход! – скомандовал суровый бас снаружи, сопровождаемый стуком копья о деревянный борт телеги. Кику вместе с остальными торопливо встала и вылезла на промокшую, покрытую грязью и слякотью дорогу. Светло-серые ноги гриболюдей моментально окрасились в темно-коричневый цвет, а грибные шляпки, растущие на голове каждого матсутаке, быстро намокли под проливным дождем. На Кику и ее сородичах не было ни одежды, ни обуви, потому холодный ветер пронизывал матсутаке до костей, заставляя дрожать, словно листья на ветру.

«Здесь больше сотни матсутаке», – оглядываясь, считала Кикутаке. Тех, кто выбрался из повозки, стражники уводили вглубь лагеря.

– Пошевеливайтесь! – командовал широкоплечий самурай, вооруженный двуручной катаной. Металлическая пластина, повязанная на лоб, заставляла его коротко стриженые волосы торчать вверх. Кику постаралась самостоятельно встать куда следует, но ошиблась, за что тут же получила болезненный укол справа: – Вперед! – рявкнул здоровяк, отчего его и без того острые черты лица показались словно вырезанными из камня. Строй неуклюже зашагал вслед за другими отрядами, подгоняемый вооруженными охранниками.

«Невероятно! Здесь нас будут учить держать оружие в руках, защищать родные земли, здесь мы сможем отдать долг нашей Империи», – восхищалась про себя матсутаке, проходя мимо шатров с припасами и телеги с огромным котлом. За исключением этого, лагерь представлял собой просторную площадку, в центре которой стоял большой шатер, украшенный знаменами воинства Империи.

– Стой! – скомандовал ведущий их воин, когда они поравнялись с другой группой матсутаке. Дождь лил, словно из ведра, но девушка уже привыкла к холодным каплям и почти не дрожала, когда из большой палатки, вышел статный самурай в дорогих прочных доспехах. На нем не было шлема, лишь тканевая повязка, аккуратно опоясывающая его длинные прямые волосы цвета темного каштана. Самурай выглядел молодо, но осанка, гордо поднятый подбородок и пронзающий насквозь взгляд говорили сами за себя. Перед матсутаке стоял настоящий командир.

– Десятники, преступайте к перекличке! – властно скомандовал он, при этом ведущий Кикутаке воин вынул из-за пазухи свиток пергамента, развернул его и начал зачитывать имена. Девять воинов, каждый возле своей десятки повторили за ним.

– Иошитаке!

– Здесь! – послышался недовольный возглас прямо позади Кику. Высокий матсутаке в первом ряду обернулся, чтобы посмотреть на соратницу, но тут же согнулся от удара ножнами катаны в живот.

– В строю вы должны быть неподвижны словно скала! – строго отчеканил ударивший его здоровяк.

«Глупый матсутаке, не знающий, как себя надо вести…» – про себя возмущалась Кикутаке. Ее длинные темные волосы насквозь промокли и липли к коже, а невысокий рост и худое телосложение растворяли ее среди сородичей. Сама она стояла натянутая словно струна, и уже ни дождь, ни ветер не могли заставить ее шелохнуться.

– Хиротаке!

– Я! – хрипло крикнул матсутаке в первом ряду, похоже, удар в живот не прошел для него бесследно.

– Судзутаке! – коротко стриженая девочка с широкополой шляпкой, ростом чуть ниже Кику и стоящая перед ней, подняла руку, однако десятник, не смотревший на отряд, не заметил этого. – Судзутаке! – рявкнул он снова. Пытаясь обратить на себя внимание, малютка начала подрыгивать на месте, размахивая правой рукой.

– Какого черта?! – наконец заметив ее попытки, он раздраженно направился к девушке.

– Подождите, пожалуйста! – преградил ему путь Хиротаке, почтительно склонив голову. – Господин, Судзу от рождения не может говорить, но она все понимает и хорошо послужит великой Империи.

– От рождения, говоришь? – десятник украдкой покосился на своего командира и, поймав его неодобрительный взгляд, тяжело вздохнул. – Ладно, но если она в чем-то провинится, то отвечать будешь ты, – после этого он вернулся на свое место и продолжил.

– Кикутаке!

– Я! – с силой выкрикнула Кикутаке, однако ее голос был куда более хриплым, чем она рассчитывала, ей стало стыдно за себя, но, похоже, мечнику не было до этого дела. Закончив перекличку, десятник свернул свиток и торопливо зашагал к своему командующему.

– Господин Рюдзо, третья десятка построена и ждет ваших распоряжений, – склонившись и приложив кулак к открытой ладони, отчеканил здоровяк. Рюдзо едва заметно кивнул и, дождавшись доклада последнего десятника, обратился к продрогшим матсутаке.

– Мое имя – Такеши Рюдзо, отныне я ваш господин, любое мое слово для вас закон, неподчинение моим приказам или приказам ваших десятников будет сурово караться. Вы были рождены, чтобы сражаться во имя величия Империи, и я научу вас, как правильно держать оружие и без страха смотреть смерти в лицо. Здесь вы узнаете, что для воина значат слова: честь, доблесть и гордость. Десятники, приступайте к раздаче оружия и брони.

– Слушаемся, – в один голос отозвались командиры и разошлись по своим группам.

– Запомните, матсутаке, мое имя Гэнкито Мамору, но вы должны обращаться ко мне не иначе как господин Мамору. Вам ясно? – презрительно произнес десятник, стоя напротив новобранцев.

– Да! – нестройным хором ответили они.

– Не слышу! – рявкнул Гэнкито.

– ДА! – в один голос крикнули матсутаке.

– Уже лучше. Для начала мы отмоем вас. Идите за мной, и да помилует вас небо, если вы собьетесь с шага! – новобранцы послушно последовали за командиром. Сойдя с центральной площадки, они начали быстро спускаться к реке.

– Бегом в реку! – скомандовал здоровяк, указывая на покрытую рябью от тысяч дождевых капель воду.

«Как же холодно! – хотела воскликнуть Кику, но вместо этого лишь беззвучно охнула. – А Судзу все нипочем!» – удивилась она, глядя на весело плескающуюся соратницу.

– Мойтесь быстрее! – подстегнул их командир, что, впрочем, было совсем не обязательно. Матсутаке торопились выбраться из ледяной воды так быстро, как только могли. – Грязные животные, никакого чувства стыда, – приговаривал Мамору, наблюдая, как мужчины и женщины моются вместе безо всякого стеснения. Едва смыв с себя грязь, гриболюди торопливо выбирались на берег, где под навесом их уже ждали два матсутаке в простых кимоно, держа в руках сухие тряпки. Толкаясь и спотыкаясь, новобранцы брали протянутые им куски ткани и быстро обтирали свои продрогшие тела.

– Построились! За мной! Бегом! – кричал Мамору. От холода и спешки Кику едва соображала, что происходит вокруг: вот они куда-то бегут под дождем, укрывшись в тряпки, вот уже под просторным навесом, впереди покоились большие набитые тюки. – Встали в линию! Подходим по одному, берем одежду и идем дальше! Живо! – подгонял их десятник.

Стоя за немой Судзутаке, Кику было видно, как возле тюков еще двое матсутаке раздают новобранцам вещи. Один из них с силой сунул ей в руки сложенный комплект одежды, другой положил сверху сандалии.

– Быстрее! Не одна здесь! – нетерпеливо ткнула ее в плечо Иоши. Высокая матсутаке с синими глазами и парой светлых длинных хвостиков, уткнув руки в пояс, угрожающе смотрела на Кику.

– Не стоит толкаться, так ты только задержишь ее и нас, – вступился за Кикутаке Хиро. Стоя прямо за Иоши, он все видел и не стал стоять в стороне.

– Не толпитесь, проходим! Чего застряли? Быстро на выход! – заглушил их спор Мамору. После получения одежды они оказались в просторном шатре с высоким куполом, где даже Хиротаке смог встать, в полный рост.

– Эм… а что же дальше? – спросил он, глядя на остальных. Высокий, хорошо сложенный, с растрепанными темными волосами, нагой и босой, он слегка дрожал, держа одежду в руках. – Мы уже можем надеть это?

– Приказа не было, – отрезала Кику. – Еще не хватало, чтобы нас наказали за самодеятельность, хотя еще немного, и я сама окоченею.

– Какого дьявола мы должны тут стоять и мерзнуть? – возмутилась Иоши, надевая свое кимоно. – Я не собираюсь помирать тут от холода!

– Ты с ума сошла, Иошитаке? – покосилась на нее Кикутаке. – Ты смеешь сомневаться в нашем командире? Если бы не люди, не Империя, нас бы не существовало. Просто жди, сейчас придет господин и скажет, что делать дальше.

– Как простодушно, – скривилась Иоши. – А ты, Хиро, так и будешь притворяться невинной марионеткой?

– Всем тихо! – прервала их Кику, заметив недвусмысленную жестикуляцию Судзу: та, подпрыгивая, указывала на вход в палатку и изображала идущего человека.

– Живо одевайтесь! – рявкнул десятник, заходя в палатку.

– Слушаюсь! – выдохнула Кикутаке, торопливо натягивая на себя просторное серое кимоно, такие же серые широкие штаны, обвязавшись поясом и, нацепив деревянные сандалии, выпрямилась, прижав руки к бедрам.

– Быстрее, быстрее! – начал подгонять их Мамору, когда в палатку вошли матсутаке из другой десятки, сжимая одежду в руках. – Пошевеливайтесь, через противоположный ход, бегом! – и матсутаке как один устремились прочь из шатра.

– Господин Рюдзо будет недоволен, если мы не успеем к ночи… – услышала Кику бурчание десятника, пробегая мимо. Выйдя вслед за Судзу, она оказалась под другим навесом. Здесь по краям стояли стойки с нагрудниками, на столах лежали наручи и поножи.

– По одному, живее! – крикнул рабочий матсутаке, раздающий нагрудники. Рядом с ним стояли два сородича, одетых в такие же простые кимоно, помогающие каждому пристегнуть свой нагрудник. Пока Кику разглядывала доспехи, очередь дошла до Судзутаке, один из рабочих рывком надел на нее доспех, другой пристегнул ремни на плечах и под рукой.

«Так, кажется, я поняла, как он надевается, нужно вовремя просунуть руку и дать обернуть себя, затем застегнуть ремень на плече, тогда все будет в порядке», – думала Кику.

На деле все вышло иначе, доспех перекосился, и она запуталась в ремнях, отчего гриболюди, помогающие ей одеться, сердились лишь сильнее. С нагрудника свисали пластины, закрывающие бедра, а поверх доспеха, в месте, где заканчивался нагрудник и начинались набедренники, завязывался прочный пояс.

– Слишком много думаешь! – язвительно произнесла Иоши, когда помощники, наконец, закончили с Кику и принялись за нее. Та ловко забралась в нагрудник и без всякой помощи застегнула ремни. Самой Кику в этот момент помогали надеть на предплечья и голени пластинчатые щитки.