Эти странные немцы

Селена

Говорят, все счастливые невесты похожи друг на друга, но каждая несчастливая — несчастна по-своему. Не знаю, зачем и почему я размышляла об этом с самого утра, пока разглядывала отражения в старинном напольном зеркале, а вокруг меня то и дело носились все кому не лень, за исключением разве что жениха. Приготовления к грядущей церемонии завершались. До момента, как я выйду замуж, оставались считанные минуты. Гости тоже давно собрались. Сквозь распахнутые настежь двери балкона ветер достаточно отчётливо доносил их голоса и смех на фоне живой музыки, как и витающие в саду запахи цветов, угощений, а также алкоголя. Вся вилла Оливейра пропитались ими. Даже моё свадебное платье.

Ещё бы…

После двенадцати-то выпитых мной бокалов шампанского.

— Лунная, ты до сих пор здесь? — разнеслось за спиной в какой-то момент моих мысленных терзаний. — Застряла что ли?

Вошедшая в спальню подружка невесты одарила меня проницательным взором и нахмурилась, остановившись в паре шагов, у прикроватной тумбы. Немного погодя и вовсе всех из комнаты выгнала, только потом вновь сосредоточилась на мне.

— Скоро спущусь. Подвязку не успела надеть, — вынужденно отозвалась я.

Мы с Викторией слишком давно знакомы, чтобы она съела моё враньё, поэтому этого оказалось недостаточно.

— Что-то случилось? — поинтересовалась она настороженно.

Мой взгляд сам собой уцепился за тумбу около неё. Ещё по приезду сюда, я оставила на ней одно напоминание из прошлого, в виде шкатулки, которая до некоторых пор была надёжно запечатана.

И это самоё моё прошлое именно сегодня не давало покоя…

— Нет. Всё в порядке, — почти не соврала я.

— Что-то не похоже, — подозрительно прищурилась Вика, подходя ближе, разворачивая меня к себе. — А ну-ка, давай-ка посмотрим, что тут у нас, — обошла меня со всех сторон, смерив показательно оценивающим взглядом. — Платье шикарное, на зависть любой, фата не отвалилась и на месте, причёска тоже в порядке, выглядишь как богиня, — принялась перечислять, не менее показательно загибая поочерёдно пальцы на левой руке. — Жених, поверь мне на слово, тоже не так уж плох, всё-таки быть наследником целого клана — достоинство неоспоримое, — подмигнула лукаво. — Возможно, даже не опоздает. Звонил пять минут назад, сказал, уже выехал из аэропорта, мчится к тебе со всех ног и обещает замолить все свои грехи перед тобой в самом ближайшем времени. Сказал бы тебе напрямую, но ты оставила телефон в гостиной, — хмыкнула, помаячив воздухе тем самым принесённым гаджетом. — Что ещё от жизни надо? — задала риторический вопрос и улыбнулась.

Рафаэль Оливейра — младший племянник главы клана огненных волков, обладатель того самого всеми почитаемого альфа-гена, он же, мой будущий супруг, и тот, кто в будущем займёт место своего дяди, — управлял огромной нефтедобывающей компанией, очень много времени проводил в разъездах, связанных с этой деятельностью, и последние предсвадебные дни не стали исключением.

— Да уж, — согласилась я с ней на свой лад, забирая свой телефон. — Ты возвращайся к гостям, пока они там весь сад не разнесли, я скоро тоже спущусь. Сама, — заверила, спроваживая её из комнаты.

Та неохотно, но всё же подчинилась.

— Смотри у меня, если вдруг надумаешь сбежать, учти: счёт, выставленный тем дорогущим рестораном, который поставил нам еду и официантов, оплачивать всё равно придётся, — шутливо пригрозила пальцем, будучи в дверях.

— Ну, если придётся, тогда свадьбе по-любому быть, — усмехнулась я, прежде чем закрыть за ней дверь.

Спальня, наконец, полностью опустела. Правда, вместо того, чтобы всё-таки надеть подвязку, которая сиротливо покоилась на краю постели, я остановилась и замерла около шкатулки.

Пальцы дрогнули, но всё же открыла…

Среди стен разлилась незатейливая мелодия. Из-под крышки показался распускающийся бутон розы, окрашенный в нежный персиковый цвет. Внутри него — миниатюрная девочка в длинном белом платье, с белыми крыльями за спиной и серебристым лунным серпом в тёмных волосах. Подняв руки над головой, она закружилась на самых носочках вокруг своей оси, а её танец слишком уж был похож на настоящий, отчего сердце знакомо-болезненно сжалось, пока я наблюдала за этим дивным творением мастерской работы.