Скиталец тьмы

– Остин, это что… за?! – задаю глупейший вопрос в данной ситуации. Бутылка шампанского падает из рук.

– Я получаю удовольствие, которое ты мне дать не способна, – он даже не смутился, продолжает зажимать незнакомую мне бабу.

Называется, хотела сделать сюрприз. В итоге «подарочек» получила знатный. Даже до дома его дойти не успела. Мой волк прижал ее к дереву и покрывает во дворе. Хотя о чем я, какой он уже мой…

Его откровенная наглость вгоняет меня в ступор. А ведь я сегодня собиралась ему сказать о важном для нас решении. Переступила через многое, чтобы хоть немного открыться ему и дать шанс нашим отношениям.

– Полгода, Остин, шесть месяцев отношений, и ты решил мне это сообщить подобным способом? – пытаюсь не выдать эмоции. Он их не заслуживает. Снова жизнь повернулась ко мне пятой точкой, в моем случае норма.

– Простите… извините… я не знала, – пищит его «возлюбленная» даже в темноте видно, как она покраснела, дрожит.

Знает, что могу переломить ей шею двумя пальцами. Только руки марать неохота.

– Не фиг было приходить без предупреждения, – все же прекращает свои отвратительные фрикции. Одергивает платье любовницы, дает ей подзатыльник, – Пошла вон!

– То есть, я еще и виновата? – от его наглости у меня глаза округляются. И я по–прежнему не могу сдвинуться с места.

– А кто, Кэрол! – застегивает ширинку. – Всякому терпению приходит конец, и ты только представь, как ты меня достала, что даже, несмотря на выгоду отношений с тобой, я меня больше нет сил терпеть. Я больше не могу притворяться! – разводит руки в стороны.

– Выгода… – горько усмехаюсь.

Один-единственный раз за долгие годы рискнула довериться, подпустила его близко к себе. Задумывалась, а вдруг у нас может получиться семья… Я так устала быть одна, в царстве кошмаров и боли…

А Остин польстился на моего брата… точнее, на перспективы, которые он может получить от союза со мной. Брат стал старейшиной, от его решений зависит многое в мире оборотней. А я стала лакомым кусочком для таких вот горе-любовничков…

Только в этот раз, чуйка подвела. Доверилась. Сделала шаг навстречу, чтобы меня окунули в дерьмо по самые уши. Слишком он был убедительным… или мне отчаянно хотелось поверить хоть кому-то. А возможно, семейное счастье брата, порождает желание получить и на свою долю хоть каплю счастья. Глупо… наивно… страдания и одиночество, вот та компания, с которой мне предстоит провести остаток жизни.

– А что еще? – нагло смотрит на меня. – Выдавливать из себя улыбки, говорить комплименты, и видеть перед собой чудовище, до омерзения противную холодную тварь. Нет! Никакая протекция старейшины этого не стоит. Свой хер дороже, – его так накрывает, что вместо рук появляются волчьи лапы. – Нет, сначала повелся на твою мордаху смазливую, реально заинтересовала… а потом… Кэрол… да никто в здравом уме, при твердой памяти с тобой не будет. Я не знаю, какие золотые горы надо твоему братцу пообещать тому несчастному! – и столько презрения в его глазах.

Вот она, правда, теперь Остин искренен. Надо отдать ему должное, волк мастерски добрался до моей исковерканной души. Сумел пробить броню, ударил четко в цель, по сокровенному.

– Мне бы тебя пожалеть, ты так долго терпел. Заставлял себя быть со мной. Страдал! – внутри все закипает. Едва сдерживаюсь, чтобы не перекинуться и не вгрызться ему в шею. Мой зверь внутри беснуется, просится на волю.

Но нельзя. Это ниже моего достоинства. Говорит, холодная… надо соответствовать образу. И брат, если узнает, от него мокрого места не оставит. В том и дело – «если» я никогда не скажу… Не опущусь, не унижусь до подобного.

– Да! Ты же фригидная. Где волчья кровь, Кэрол?! Где страсть?! Ты же, как жаба, холодная. С тобой все опадает. Так и импотентом стать недолго. А твои поцелуи… этот язык… – его лицо кривится так, словно его сейчас стошнит. – Никакой отдачи… и это твое «подумаю… я не уверена… может… дам нам шанс»… Кем ты себя возомнила?

Самое отвратительное, что именно сегодня я пришла, чтобы дать нам этот чертов шанс. Хотела сблизиться с ним эмоционально, открыться… Конкретная идиотка… До сих пор не пойму, как меня угораздило так вляпаться?

– Так долго в себе дерьмо носил, что сейчас решил вылить на меня все разом? Последствий не боишься? – не следовало мне говорить последнюю фразу, это мелочно, угрожать. Надо бить иначе, хитрее. Но не в том я сейчас состоянии, чтобы анализировать.

– Хуже чем с тобой быть не может, – ударяет кулаком в дерево. – Я долго ждал, когда ты меня с братом познакомишь. Но нет же… ты, дрянь, тянула. За полгода меня опустошила. Я готов любую суку покрыть, только бы себя самцом ощутить, вспомнить, как оно, спариваться и чувствовать, что под тобой текут.

Реально счастье, что с Артасом познакомить не успела. Все тянула, присматривалась. Хоть тут чуйка на подсознательном уровне сработала.

– Кобель? Ты, Остин? – хохочу, надрывно, зло. – Чтобы получить отдачу, нужно уметь зажечь партнершу, пробудить в ней ответный зов. А у тебя ни фантазии, ни силенок… орудие-то слабое, импотенция уже подбирается… Ты и рад притворным стонам случайных самок. Три раза дернулся, спустил семя, вот и все твои постельные подвиги.

Вздрагивает. За живое задела.

В чем-то он прав. Ни Остин, ни кто-либо другой не сможет пробудить то, что во мне давно погибло. И я могу сколько угодно изображать нормальную, но таковой никогда не стану. Ад выжигает клеймо, он никогда не уходит бесследно, и я давно должна принять эту реальность.

– Импотенция, говоришь! – рычит, глаза кровью наливаются. – Что ж, так и быть, преподнесу тебе прощальный подарочек. Чтоб навсегда запомнила.

Доля секунды, и он кидается на меня. Вцепляется рукой в горло. Другой задирает мне платье. Мне бы среагировать раньше, перекинуться, дать отпор. Пусть Остин и сильнее меня, но я должна сражаться. А его действия пробуждают кошмары. Выпускают на волю утробный ужас. Парализуют. Лишают сил. Могу лишь беспомощно хрипеть и слабо вырываться. Перед глазами, сырые стены подвала… цепи… то, что мне никогда не забыть…