Нечто в лунном свете Призрак в лунном свете Тварь в лунном свете

Ты хочешь быть прав или

счастлив? Выбери и не обижайся.

Если так будет продолжаться, я совсем разучусь думать, - пришло в голову Герду. Он уже пять минут пытался сосредоточиться на логической задачке, нацарапанной на стене, но ничего не получалось, дальше первой строчки решение не приходило. Впрочем, к чему оно теперь, это решение? Сколько еще придется торчать в камере? День - два? Неделю? Нет, неделю уж точно нет, уже почти две недели прошло, никто здесь так долго не сидит. И вся-то загвоздка – выбрать вид казни, именно этим они сейчас там занимаются…

Герд поднялся со скамьи, которая заменяла ему и стол и кровать, и подошел к узкому зарешеченному окну. Там, на улице, на воле, поднимались над верхушками деревьев гигантские сиреневые астильбы, запах от них разносился сейчас по всей округе и по лагерю, и если ветер дул в нужном направлении – то и до самого города… Хотя город далеко, вряд ли что-то сохраниться от запаха пока ветер его донесет. Эх, Герд, Герд, как же тебя угораздило так? Чем ты не угодил судьбе-матушке, что она так с тобой?

Он вернулся к задаче на стене возле скамьи, но опять не смог сосредоточиться. Ему представлялись разные казни, и разные наказания, и еще где-то с краю сознания трепыхалась мысль, что, может быть, все обойдется, не такая уж там вина… может, король остынет, махнет рукой и скажет «высечь, да отпустить»… Не скажет, твердил другой голос. Что королю твоя жизнь – тьфу. Высечь – так уже секли, все мало. Герд провел пальцами по рубцам. Они уже не кровоточили, заживали, но боль еще не забылась.

Стены в камере были пропитаны соком пьяной травы, сок постепенно испарялся, в голове от этого было туманно, страхи совершенно не пугали, и думалось как-то непривычно тяжело. Наверное, в чем-то это даже проявление милосердия, что пленники не испытывали того реального ужаса ожидания, который мог бы навалиться, думай они в полную силу. Наркотик успокаивал и усыплял, спалось от него по двенадцать-четырнадцать часов.

Засовы заскрипели, в замке провернулся ключ, и дверь открылась.

- На прогулку, - буркнул охранник.

Герд вышел из каморки.

Охранник повел пленника во внутренний тюремный дворик, сам сел на топчан и затянулся табачной самокруткой. Герд не курил, и запах курильного дыма его всегда мучил, но здесь особо выбирать не приходилось, так что он просто отошел в другую часть дворика и там принялся расхаживать взад-вперед, потому что все равно больше нечем было заняться.

Голова немножко проветрилась от камерного наркотика, мысли обрели более завершенную форму. Я надеюсь на то, во что не верю… понял он. А я не верю, что все закончится мирно. Не стали бы они тратить наркотик, или не стали бы проветривать меня от этого наркотика, нет – им нужна моя ясная голова, но вместе с тем, чтобы я не успел придумать какую-нибудь неожиданную глупость вроде побега или прощальной речи. Но, с другой стороны, то, что им нужна моя ясная голова, означает, что что-то может от меня зависеть. Например, все ждут приезда короля, а он собирается меня допросить лично, чтобы исключить все сомнения. Да, такое возможно. Даже очень вероятно. Нет… это во мне опять надежды глупые говорят, зачем ему меня допрашивать, когда все уже выспрошено, и то, так, больше для отчета! Потому что всем и каждому ясно, что никакой вины за мной нет. Но тогда, почему же они медлят?

Герд так и не нашел ответа.

Когда он вернулся с прогулки, стены уже блестели новой пропиткой, и этой новой пропитки было на порядок больше, чем в прежние дни. Не случайно. Запах наркотика ударил в лицо, у Герда перехватило дыхание, глаза сразу стали слипаться. Последняя мысль сверкнула в глубине сознания: значит, завтра. Уже завтра.

Утром сонного Герда вытащили во двор, окатили из ведра ледяной водой, чтобы скорее очнулся. Перестарались с пропиткой – отрава неохотно покидала завоеванное тело. Герд едва открыл глаза, как понял, что его опять куда-то ведут, но на этот раз не в камеру и не на прогулку, куда-то дальше. Тюремный двор заканчивался, у самых ворот стояла повозка, на повозке громоздилась клетка, сбитая из стволов древесных астильб.

Клетка была новая, Герд это сразу понял. Наверное, сколачивали специально для него… И вот тут Герду стало совершенно не по себе. Клетка? Не слишком ли помпезно для простого солдата? Нет, это будет не просто казнь. Это будет зрелище. И не зря так суетятся вокруг мордовороты из отряда сопровождения, а знакомый охранник постоянно отводит взгляд. И не зря почти две недели его держали в этом отстойнике – готовились! Они не просто придумывали казнь, они готовились к ее проведению. Что это будет?

- Ты, это… - пробормотал охранник, указывая копьем, - сам залазь. Да?

Герд понял, что охранник знает.

- Что со мной сделают? – спросил он охранника вполголоса. Лицо у того перекосилось, как от зубной боли, он отвернулся и сказал: