Нежность к ревущему зверю

Нужно пройти через пропасть,

чтобы оказаться на другом берегу.

Так начинается всё новое.

Эльчин Сафарли

— Дочь, присядь на минутку, — именно с такой фразы начался кошмар под названием «карточный долг».

Мой отец меня проиграл в карты. Живого человека! Да что там! Он свою дочь проиграл в гребные карты! Как такое возможно? Как такое вообще могло произойти со мной?!

Вот уже полчаса стою посреди своей комнаты и не знаю, как быть. Что делать со своей жизнью. Мыслей в голове нет, абсолютная пустота, вакуум открытого космоса. Но одно чувство выходит на первый план — омерзение, такое сильное, что не сдерживаюсь и чуть не плюю на ковёр в собственной же спальне. Хотя, сколько мне здесь осталось находиться? Час? Два от силы?

Возвращаюсь на кухню, отец всё так же сидит, понуро опустив голову, вся его поза вопит о чувстве вины, но он уже сделал глупость. Жалости во мне нет и капли к этому человеку.

— Кому ты меня проиграл? — важный вопрос, а ответ в сотню раз важнее, если не в тысячу. Задерживаю дыхание в ожидании своего приговора. Хотя, где-то глубоко внутри знаю чёртов ответ, мне нужное простое подтверждение.

— Назарову.

И всё, на этом можно со мной прощаться. А я себе даже место на кладбище не присмотрела, что уж говорить о его выкупе. В двадцать лет как-то не думала, что перспектива быть похороненной заживо может оказаться куда приятней жизни.

Только глухой и слепой не знает, кто такой Назаров. Да и то не факт, даже коты в переулках начинают шипеть, как только слышат эту фамилию, что уж говорить о людях.

— Да ты издеваешься?! — получилось сипло, с надрывом, в неверии смотрела на отца, постепенно погружаюсь в шок. И чем больше я понимала в какой жопе оказалась, тем больше погружалась в шок.

Отец ещё что-то там лепетал на своём карточном-алкогольном диалекте, а мне было фиолетово на все его слова.

Развернулась и ушла к себе комнату, закрыв дверь на ключ. У меня не было сил даже на то, чтобы прислониться к стене и съехать по ней на пол. Застыла, где стояла, прямо как истукан.

Порой случаются такие ситуации, что вынимают из тебя стержень; то, благодаря чему ты ещё держишься на плаву, пытаешься двигаться дальше и не утонуть в том дерьме, что льется на тебя словно из рога изобилия. Надежда умирает последней? Фигня! Моя скопытилась, как только... Человек на кухне назвал имя того, кому я теоретически принадлежу. Как ещё можно назвать в такой ситуации собственного отца? Гандон? Пожалуй. Мало того что я на собственных плечах тащу его закидоны вот уже два года, со смерти мамы, так он ещё и такой подарок решил мне сделать.

Добродетель, иначе никак не назовёшь! Чувства во мне бурлили не самые красочные и приятные, такие только матами описывать стоит. Прям «ни в сказке сказать, ни пером описать»!

— Как, блядь, такое возможно? — шепчу себе под нос, пытаясь понять произошедшее.

Что делать? Куда идти? Ведь нет же какой-то организации по защите прав жертв карточных долгов? В полицию? Ха! Вот прям три жирных «ха». Меня сами менты приведут к Назарову, да ещё и бант на голову прицепят. У Малика всё под колпаком. Сраный мафиози! Чтоб ему век пусто было!

Живя в двадцать первом веке и порой слушая по телевизору такие новости, кажется будто это всё абсолютно нереально, происходит где-то там далеко - далеко от тебя и никогда не коснётся напрямую. Меня же эта дрянь не только коснулась, но и прожевала и скоро выплюнет прямо в руки этому уроду.

Чёрт! Что мне делать? Я ведь жить хочу!

Начинаю метаться по комнате в поисках решения, нужно найти хоть какой-то вариант для выживания. Не думаю, что есть в этой материи какие-то экспресс-курсы в сети, даже искать не буду. Хочется лезть на стены от безысходности.

Выхожу из спальни и направляюсь в сторону кухни, мой бывший отец ещё там.

— Ника, — он посмотрел на меня и уже было начал подниматься, но я остановила его одним жестом.

— Не утруждай себя. Во сколько за мной приедут? — поджав губы, жду ответа. Руки скрестила на груди, иначе будет видно какой мандраж меня колотит.

— В пять... А что? Ты же не... — я поняла, что он хотел спросить: не сбегу ли я. Брезгливо поморщилась. Какой же трус! Проиграл и вот боится, что могут его забрать вместо меня. Правильно сделают, раз уж на то пошло. Взрослый человек должен уметь платить по счетам и отвечать за свои ошибки.

Могу поспорить, он кожей почувствовал всё отвращение, что я к нему испытала в то мгновение.

— Ты мне больше не отец.

Что он там говорил — не знаю. Снова закрылась в своей комнате и стала судорожно измерять пространство шагами. Мне нужно бежать. Это единственное решение. Куда? Да хоть на кудыкину гору, главное, чтоб меня не нашли. Хотя бы сразу. Придётся путать следы и очень хорошую путать.

План уже начал назревает в голове.