Нежданное Возвращение Нежеланной Жены
Секреты Отвергнутой Жены: Она Засияла Вновь
Замуж за Миллиардера: Вечное Счастье
Нежеланная Жена, Вожделенный Гений
Нерушимая Любовь
Возвращение Любимой Наследницы
Возвращение Любви: Завоевать Бывшую Жену
Сбежавшая Жена: Ты Никогда Не Покинешь Меня
Бессердечный Бывший Хочет Вернуться
Возвращение к Светской Жизни
Черное, грозовое небо рвалось навстречу неизбежному, хоронило в себе солнце. Под рокот копыт наступающих всадников Апокалипсиса небо раскалывалось на куски под напором стихии. Искривленные электрические разряды вышивали на черном с кровавыми подпалинами полотне свой узор. Ветер, подобный снежному бурану, колючий и хлесткий, прижимал кроны деревьев к земле, срывая с них зеленую листву. Содранная твердь и сухие ветки танцевали с ветром свой безумный танец — пляску зла, пляску-молитву. Раскатистый рев грозового неба закладывал уши.
Среди плотной черной клубящейся завесы грозовых туч прорезалось единственное око, явившее призвавшему бледный лик изменчивой Луны. Хитрый прищур единственного глаза Луноликой, который смотрел вглубь кричащего сосуда, выискивал то самое, отличительное, уникальное, то, что ценнее всех сокровищ, утерянных и возможных.
— Я отдам тебе свою душу! — выкрикнул подтянутый высокий мужчина с длинными ухоженными волосами, что крыльями разлетелись за спиной. Он еле стоял на ногах от срывающего дерн с земли ветра и прикрывал рукой глаза, сжимая в ладони ровный узорчатый деревянный посох. — Я отдам свою вечность! — мужчина кровью чертил пентаграмму на сухой земле, маленьким ножом вспарывая себе вены, ведя одну ровную непрерывающуюся линию, вдыхая в свой рисунок жизнь. — Я уберу полог с городов! Возьми всех, кого захочешь! Только дай мне… Дай мне… — крупные соленые капли слетали с длинных ресниц, стекая с бледных щек и впитываясь в мертвую твердь, — ребенка…
Человек на коленях, с распоротой веной на левой руке, был в отчаянии. Посох сжимали побелевшие пальцы, а в душе разверзлась зубастая пропасть Харибды, голодная и ненасытная. Это его последний шанс, последняя возможность. Надежда. Он откроет «Охоту», призовет того, чье имя не произносят, лишь бы получилось. Ему никого не жалко. Никого. Им не было его жаль — и он никого больше жалеть не собирается! Предательство будет знать его имя, но оно же и разомкнет мышеловку.
И прошел Темный узкими тропами, закрывая глаза живым, гася встречающиеся фонари. Будто не из крови и не из плоти, а из морока сотканный, Темный силуэт обгладывал лес, оставляя позади кривые сухие скелеты. Выцветшая улыбка призвавшего, заклинание в прахе из слов, отчаяние, кандалами сковавшее душу просящего, и черные нити, сердце отобравшие — впитались в твердь, наполнив силой усопшее, сгинувшее.