Бегство от безопасности

Ариадна Котова жила в мире идеального порядка, безупречного продолжения бренда своего мужа, Георгия Стасова. Ее платья были сшиты на заказ, осанка — прямой, улыбка — выверенной. Она была воплощением жены Стасова.

Но в свой день рождения она нашла его у палатки с хот-догами. Шелковый галстук ослаблен, он чистил хот-дог для молодой женщины, хихикающей напротив. Это была Жанна Григорьева, дочь их бывшей домработницы, чье образование Георгий годами оплачивал под видом благотворительности.

Тщательно выстроенное самообладание Ариадны рассыпалось в прах. Она устроила им сцену, но в ответ получила лишь пренебрежительные оправдания Георгия и притворную невинность Жанны. Она опубликовала язвительное селфи, но Георгий, слепой к правде, обвинил ее в излишней эмоциональности и объявил, что Жанна поживет у них.

Позже той ночью, вернувшись домой, она обнаружила, что вечеринка-сюрприз в ее честь в самом разгаре. Хозяйкой вечера была Жанна, одетая в винтажное платье Chanel, принадлежавшее Ариадне. Жанна, самодовольная и торжествующая, прошептала ядовитые слова, утверждая, что Георгий считает Ариадну «холодной в постели. Как рыба».

Это оскорбление, жестокий удар, вывело Ариадну из себя. Ее рука взметнулась вверх и встретилась со щекой Жанны. Звук пощечины эхом разнесся по затихшей комнате. Георгий, в ярости, прижал к себе Жанну, глядя на Ариадну, как на чудовище.

— Ты с ума сошла? — взревел он. Он обвинил ее в том, что она унизила его, потеряла контроль, и приказал сослать ее в загородное поместье. Но Ариадна больше не собиралась играть по его правилам. Она позвонила Александру Волкову, другу детства, который прилетел на вертолете, чтобы забрать ее.

— Больше нет, — сказала она Георгию, ее голос был ясным и сильным. — Мы больше не семья. — Она швырнула ему в лицо документы о разводе, оставив его и Жанну наедине с их хаосом.

Глава 1

Ариадна Котова жила по правилам. Не по своим, а по его. По правилам Георгия Стасова.

Он был человеком безупречного вкуса и дисциплины, и от нее, как от его жены, ожидалось то же самое. Ее платья всегда были идеально сшиты, осанка — всегда прямой, улыбка — всегда выверенной. Она была безупречным продолжением бренда Стасовых.

Но Георгий, архитектор этого жесткого мира, нарушал свой собственный кодекс.

Он сидел у палатки с хот-догами, подумать только. Он ослабил свой шелковый галстук — проступок, свидетелем которого она никогда не была. Он откинулся на спинку дешевого пластикового стула, держа в руке наполовину очищенный хот-дог. Он протягивал его молодой женщине, хихикающей напротив.

Ариадна припарковала свой дорогой внедорожник чуть дальше по улице. Стук ее дизайнерских туфель по асфальту был резким и злым. Она пошла к ним.

— Господин Стасов, тяжелый день в офисе? Это ваша новая переговорная?

Георгий поднял глаза. Расслабленное выражение на его лице исчезло, сменившись маской шока и вины.

С экрана его открытого ноутбука на столе донесся бодрый голос: «Господин Стасов, решили угостить даму уличной едой, ха-ха...»

Ариадна наклонилась к камере. Мужчина на экране, один из партнеров Георгия, замер. Его шутливая улыбка исчезла.

— Госпожа Котова, — нервно пробормотал он.

Георгий захлопнул ноутбук.

— Ариадна, дай мне объяснить. Это Жанна Григорьева. Дочь миссис Миллер. Она только что вернулась из-за границы.

Жанна улыбнулась, ее глаза были широко раскрыты и невинны.

— Госпожа Котова, так приятно наконец-то с вами познакомиться! Георгий так много о вас рассказывал.

Ариадна знала, кто она такая. Дочь бывшей домработницы их семьи, миссис Миллер. Георгий годами оплачивал ее обучение за границей. Миллионы. Он называл это благотворительностью. Благородный жест. Теперь Ариадна видела, какой наивной она была.

Она проигнорировала протянутую руку Жанны. Вместо этого она села и взяла хот-дог, который чистил Георгий. Георгий, человек, настолько одержимый приличиями, что не прикасался к еде голыми руками. Однажды на приеме она видела, как он, столкнувшись с неудобной закуской, скрупулезно ел ее вилкой и ножом. А теперь он чистил хот-дог для другой женщины.

Ариадна сделала маленький, обдуманный укус. Пожевала мгновение, а затем деликатно выплюнула еду в салфетку.