Банк который булькнул

Десять лет я считала Кирилла Орлова своим спасителем. Он вытащил меня из маленького уральского городка в сверкающую огнями Москву, где я стала его преданной невестой и успешной моделью, чьи руки украшали обложки глянцевых журналов.

А потом Кирилл записал меня на «сюрпризный» маникюр в салон своей бывшей, Карины. Эта процедура изуродовала мои руки, уничтожив мою карьеру за несколько дней до подписания крупного контракта.

Когда мой агент пригрозил Карине судом, Кирилл взорвался от ярости, обвинив меня в том, что я разрушаю ее бизнес. Через несколько дней он увез меня в глубь национального парка, вышвырнул из машины, бросил мою сумку на землю и уехал. Я осталась одна, беременная, без связи, посреди дикого леса.

Спустя два дня, обезумев от ужаса и обезвоживания, я вернулась домой и застала Кирилла, который со смехом рассказывал друзьям, как бросил меня. Он называл меня «временным вариантом» и издевался над моей карьерой, показав наконец свою истинную, жестокую натуру.

Я не могла понять, как мужчина, которого я любила, отец моего будущего ребенка, мог видеть во мне вещь, которую можно просто выбросить. Особенно после того, как моя собственная семья отреклась от меня, оставив меня в полном одиночестве, без крыши над головой.

Терять мне было больше нечего. Я приняла решение: я оборву все связи с Кириллом, начиная с ребенка, и верну себе свою жизнь. Любой ценой.

Глава 1

Десять лет я думала, что Кирилл Орлов — мой спаситель. Это он вытащил меня из моего маленького, консервативного городка на Урале и привез в сверкающую огнями Москву. Десять лет я была его любящей, преданной Дашей. Идеальной спутницей для восходящей звезды IT-индустрии.

Он всегда был таким заботливым. Помнил мои любимые цветы, какой кофе я пью, тот самый оттенок лака, с которым мои руки идеально смотрятся на фотосессиях. Мои руки были моей жизнью, моей карьерой. Как модель, я зарабатывала ими на нашу шикарную квартиру, хотя все говорили только о его стартапе.

Однажды днем он сделал мне сюрприз. «Малыш, я записал тебя на маникюр в одно новое место. Говорят, лучшее в городе. Эксклюзив».

Я улыбнулась, как всегда благодарная. «Не стоило».

«Для тебя — только самое лучшее», — сказал он и поцеловал меня в лоб.

Салон был шикарным, весь в белом мраморе и минимализме. Нас встретила женщина с идеально ровным каре и приторно-сладкой улыбкой. «Кирилл! Сколько лет, сколько зим».

«Карина», — его голос прозвучал немного напряженно. — «Это моя невеста, Даша».

Карина Вольская. Его школьная любовь. Та, «которая ушла». Он упоминал о ней, но всегда как о закрытой главе. Ее взгляд скользнул по мне, в его глубине на миг мелькнул холод, но сладкая улыбка тут же вернулась.

«Конечно. Даша. О ваших руках ходят легенды», — сказала она, провожая меня к креслу. — «Позволь, я лично о тебе позабочусь».

Она работала с хирургической точностью, ее собственные ногти были идеальными алыми кинжалами. Но химикат, который она нанесла мне на кутикулу, ощущался неправильно. Он жег. Острая, пронзительная боль.

«Оно должно так сильно щипать?» — спросила я, пытаясь отдернуть руку.

«Это просто новый витаминный комплекс, дорогая. Творит чудеса», — ответила она, крепко сжимая мою кисть.

Когда я ушла, мои руки были красными и воспаленными. На следующее утро они превратились в катастрофу. Кожа слезала, была покрыта волдырями и полностью изуродована. Контракт на 25 миллионов рублей для рекламной кампании бриллиантов, съемки которого должны были состояться через три дня, был потерян. Вся моя карьера сгорела дотла.

Мое агентство было в ярости. Меня предупреждали о салоне Карины. Слухи о сомнительных процедурах и экономии на материалах ходили уже несколько месяцев. Я проигнорировала их, потому что Кирилл настоял. Когда мой агент позвонил в салон и пригрозил судом и черным списком в индустрии, реакцией Кирилла было не сочувствие. Это была ярость.

«Ты рушишь ее бизнес!» — орал он, его лицо исказила уродливая гримаса, которую я никогда раньше не видела. — «Из-за того, что не смогла потерпеть легкое жжение?»

На следующий день он сказал, что мы поедем покататься, чтобы проветрить головы. Он ехал несколько часов, все дальше от города, пока мы не оказались в глуши национального парка. Он остановил машину на пустынной смотровой площадке.

«Выходи», — сказал он.

«Что?»

«Выходи из машины, Даша». Его голос был ровным, лишенным всякого тепла. Он вытащил меня, бросил мою сумку на землю, сел обратно в машину и уехал.

Я осталась там. Беременная, с изуродованными руками, без связи и без единой души на километры вокруг.

Мне понадобилось два дня, чтобы выбраться из этого парка. Два дня животного страха, голода и обезвоживания. Меня нашел егерь, когда я уже без сил рухнула на обочину дороги. Когда я наконец добралась до нашей квартиры, измученная и сломленная, я услышала голоса из гостиной. Кирилл и его друзья.

Я замерла в коридоре, прячась в тени, и прислушалась.

«Ты реально оставил ее там? В лесу?» — спросил один из его друзей, Макс, со смехом.

«Ей нужно было преподать урок», — голос Кирилла был беззаботным, легким. — «Она со своим агентством собиралась уничтожить Карину. Я не мог этого допустить».

«Но она же беременна, чувак. А если бы что-то случилось?»

Кирилл усмехнулся. Низкий, жестокий смешок. «А что случится? Она крепкая. Простая уральская девчонка, верно? К тому же, беременность — единственное, что делает ее полезной сейчас».

У меня кровь застыла в жилах.

В разговор встрял другой друг, Лёня. «Полезной чем? Ее руки-то все».

«Она — временный вариант, идиот», — сказал Кирилл. — «Она беременна, и семья ее ненавидит. Куда она пойдет? Без меня у нее ничего нет. Она в ловушке. Научится снова быть благодарной».