Отпусти меня

Телефонная трель звонка, заставила меня со стоном разлепить глаза.

- Блядь, кого там черти несут, - зло буркнула я шепотом и, резво вскочив с дивана, понеслась на кухню - не дай бог детей разбудить. Они же потом, если не выспятся, всю кровь попьют.

Глянула на дисплей. Телефон был не знакомым.

- Ало, - хрипло выдавила я в трубку.

- Здравствуйте, - прозвучал звонкий женский голос.

Я узнала его моментально, и сердце отчего-то учащенно забилось.

- Вера Ивановна, - чуть заторможено произнесла я, - Это вы?

- Ага! Забыла мать родную. Чему тебя в школе учили?

Я совершенно растерялась от ее обиды. Да. Нехорошо мы расстались в последний раз. Я невольно чувствовала перед ней вину.

- Ты, говорят, второй раз мамой стала. Поздравляю.

- Спасибо, - пробормотала я, чувствуя себя немного не в своей тарелке.

- Ты сейчас работаешь?

- Работаю.

- Маш, послушай. Мне очень нужен финансовый директор.

Я зависла на мгновение и тихонько выдохнула:

- Вера Ивановна, я польщена, но вы уверены, что ... это будет уместно.

- Ну что ты, в самом деле. Не глупи. Новый, интересный проект, хорошая оплата.

Она назвала сумму. Это было почти в два раза больше моей теперешней зарплаты. Заманчиво. Матери двоих маленьких деток не так-то просто найти место с достойным заработком, будь она хоть трижды гением. А деньги были нужны. Очень нужны...

- Я подумаю, - решила я.

- Отлично, - обрадовалась Вера Ивановна, - Ты только не затягивай с ответом. Подумай до конца недели. Буду ждать звоночка. Пока.

- До свиданья.

Я осторожно положила телефон на стол и, уставившись в одну точку, лихорадочно пыталась понять, что это сейчас было.

- Кто звонил? – раздался рядом голос мужа.

Обернулась и волна нежности прокатилась от горла к животу подобно цунами. Взлохмаченный, сонный, с помятым лицом. Каким бы он ни был - я любила его.

- Не поверишь. Вера Ивановна, - пытаясь унять предательскую дрожь в голосе, сказала я.

- И?

- Работу предлагает.

Сашка фыркнул и небрежным движением щелкнул электрическим чайником.

- Директором финансовым, - добавила я.

- Я, надеюсь, ты послала эту стерву лесом?

Я вздохнула, решив, разумно промолчать.

***

- Ты все же решилась, - сказала бабушка, внимательно рассматривая меня поверх очков.

- Решилась, - вздохнула я.

Она с царским видом отпила из чашки чая.

- А чего тогда трусишься?

Ах, если б я сама знала.

- Не направиться мне все это, - говорит моя мудрая бабушка, - Чуешь, откуда ветер-то дует.

- Ба, столько лет прошло. Неужели ты думаешь, он все это время страдал? - это я скорее себя успокаиваю, а не ее.

- Да он у тебя все время страдал, - ехидно отозвалась она.

Некоторое время молчим. Я гипнотизирую телефон, а она с упоением поглощает кусок торта.

- Тебе нельзя столько, - с укором говорною ей, - Вредно.

- Жить вообще вредно. Отстань и не порть всю малину. Звони Верке.

Я судорожно выдыхаю, стараясь унять разволновавшееся сердце, и набираю новый номер Веры Ивановны.

- Вера Ивановна?! Добрый. Да, подумала. Можно попробовать. Детали при встрече. Завтра? Отлично! Только вечером. До встречи.

Бессильно опустила руку. Что-то мне подсказывает, что я совершаю ошибку. Как бы мне все это ни вышло боком. Опять.

***

Десять лет. Десять гребаных лет прошло. Давно. Или недавно? Кажется в прошлой жизни. Иду по коридору и мои высокие, на грани приличий, каблуки звонко стучат по плитке. Словно повинуясь давней привычке, чуть задерживаюсь у окна, вглядываясь в свое неясное отражение. Я почти не изменилась. По крайней мере, внешне. Та же стройная, гибкая фигура, те же густые шоколадные волосы, то же грустное и немного наивное лицо. Не красавица, но однозначно не лишена привлекательности. Мужчины любят меня в силу своего природного эгоизма и завидуют моему мужу. Ведь я покладиста, не скандальна и очень хорошо понимаю противоположный пол. Со мной им легко, приятно и интересно, потому что я умею слушать. Я хорошая девочка. Но в тихом омуте, как говорится, черти водятся. Это про меня. И чтобы мои личные черти не сбивали с пути истинного, стараюсь жить в бешеном ритме.

- Маша!

Оборачиваюсь. Вера Ивановна, выглядывает из своего кабинета.

- Чего стоишь?

- Я думала, вы теперь наверх переехали?

- Мне так привычнее, - улыбается она, - Проходи скорее.

В кабинете у нее теперь новая красивая мебель, цветы.

- Чай будешь?

Качаю головой и смотрю на нее во все глаза. Постарела, но глаза по-прежнему искрятся задорным блеском. Огонь, а не женщина. Умная, стремительная, успешная и...одинокая. Когда-то мне хотелось быть похожей на нее. И, слава богу, что этого не произошло.

- Ты совсем не повзрослела, - говорит Вера Ивановна, - И не скажешь, что уже мама.

- Внешность обманчива, - грустно улыбаюсь в ответ.

- А я вот растолстела, как бочка, - она хлопнула себя по сытным бокам и заливисто рассмеялась.

- Ну, вы же теперь бабушка. Вам по определению положено.

Она расцветает и довольно, жмурясь, щебечет:

- Сейчас фотки покажу.

Она быстро кликает на мониторе мышкой, открывая файлы, и мы вместе смотрим изображения ее очаровательного внука.

Тут дверь резко распахивается.

- Вера Ивановна! Я надеюсь это мой бюджет?!

- Ваш бюджет у финансового директора! - шутливо бурчит женщина.

- У меня его с недавних пор нет! Перевел на должность директора.

- Во-о-о-т! - она приподнимает палец вверх, - Сейчас приму на работу нового и все у вас будет.

Я замираю и стараюсь выровнять дыхание. Отрывая взгляд от своих рук и не спеша, повернув голову, встречаюсь взглядом с холодными, как арктические льды, голубыми глазами.

- Мария?! – удивленно вскидывает светлые брови мужчина.

- Владимир Иванович, - сухо выдаю я.

Неуютно ерзаю на стуле под откровенно сканирующим взглядом. Вера Ивановна что-то щебечет о том, как им повезло, что я все же согласилась на эту должность. Делаю вид, что внимательно ее слушаю, вежливо улыбаюсь и согласно киваю. В общем, создаю впечатление взрослой, уверенной в себе и своей жизни женщины. Впрочем, так оно и было, пока пару минут назад не открылась дверь кабинета.

Владимир Иванович растягивает губы в широкой улыбке.

- Замечательно. Когда выходишь? Через неделю? А почему не завтра? Возьми больничный. Не мне тебя учить.

Я чуть слюной не подавилась. Да, уж. Теперь уж точно не ему.