Не больше, чем Задира

От лица Софии:

Прошла всего неделя, как мы переехали. Я всё ещё скучаю по нашему старому городу и своим друзьям. Особенно по моему лучшему другу Петру. Что этот дурак делает там без меня? Он обещал мне, что иногда будет навещать нас, и я чертовски этому рада.

Сегодня первый день, когда я иду в свою новую школу. Надеюсь, у меня здесь появятся друзья. Я как раз готовлюсь к своему первому дню на новом месте. На мне чёрная мини-юбка в складочку, чёрные чулки, простая белая футболка и чёрный пиджак и, самое главное, мои любимые высокие сапожки. Поскольку мой рост всего 157 сантиметров, я, конечно, хочу выглядеть хоть немного повыше. Я уже почти собралась, когда папа позвал меня завтракать.

«Пять минут, пап, я почти готова», – отозвалась я.

«Ну же, София! Дорогая, ты не можешь опоздать в школу в первый учебный день», – сказал папа.

«Хорошо, дай мне хотя бы причесаться», – ответила я.

«Конечно, милая», – кивнул отец.

Расчесав свои волнистые волосы, я посмотрела в зеркало: в целом, отражение меня порадовало. Мои чёрные глаза сияли, а шелковистые локоны, казалось, блестели. Сапоги визуально увеличивали мой рост, а футболка и юбка красиво облегали стройную фигуру. Удовлетворённая своим внешним видом, я спустилась вниз.

Аромат блинчиков ударил в нос, и мой рот сразу же наполнился слюной. Я поспешила на кухню и увидела, что папа готовит мои любимые блины.

«Блинчики! !» – обрадовалась я.

«Да, милая», – засмеялся отец.

«Я люблю тебя, папа», – я обняла отца, прижавшись к его широкой спине.

«Я тоже тебя люблю, малышка», – отец повернулся ко мне и поцеловал в лоб.

Хотя мой папа не богат, он старается дать мне всё возможное. Он всегда любил меня и заботился. Я слышала от бабушки, что моя мама умерла после родов, и с тех пор папа растил меня один. Я люблю его больше всех на свете.

Подпрыгнув, я уселась на кухонный стол, и папа начал кормить меня блинчиками.

«Пап, я могу есть сама. Я уже достаточно взрослая для этого», – запротестовала я.

«Независимо от возраста, ты навсегда останешься для меня маленьким ребёнком», – с улыбкой сказал папа.

Мой отец – самый милый человек на свете. Я даже не могу припомнить, чтобы он меня когда-нибудь ругал. Для него я маленькая принцесса.

Глаза достались мне от отца, а волосы – от мамы: тёмно-каштановые по всей длине. Моя мама была красавицей. Даже на фотографиях она производит впечатление сущего ангела. И мой папа очень красив: после целого дня работы он всё ещё выглядит свежим. Мне бы хотелось, чтобы мама была жива: мы могли бы стать прекрасной семьёй. Папа до сих пор очень тоскует по маме, поэтому так и не женился на другой женщине.

После завтрака отец отвёл меня на автобусную остановку. Я обняла его на прощание, затем вошла в автобус и села у окна. Через десять минут автобус остановился перед школой.

Я вышла и была поражена, когда увидела, что новая школа намного больше и красивее, чем моя предыдущая.

Здание выглядело роскошно, и всё в учениках кричало о богатстве.

Все носят дорогую одежду. Рядом припарковано много дорогих машин.

Мне стало немного не по себе из-за царящей здесь атмосферы.

О, Господи! Я уже скучаю по своей старой школе.

Я смотрела, как ученики гуляют и занимаются своими делами. Я увидела нескольких девочек в дорогой одежде, которые вошли в школу, полностью проигнорировав моё присутствие. Лишь одна с отвращением посмотрела на меня. Я очень нервничала, но надеялась, что не все ученики здесь такие подлые.

«Ничего плохого не случится, София, успокойся», – сказала я, обращаясь сама к себе. Глубоко вздохнув, я зашагала по школе, не обращая внимания на бросаемые мне вслед косые взгляды.

Отец уже дал мне расписание уроков. Один из его друзей работал здесь учителем, поэтому узнал моё расписание заранее. Когда я вошла в школу, меня окликнул высокий мужчина. Я посмотрела в ту сторону и увидела человека, идущего ко мне. Он сказал: «Привет, милая. Я Виктор, друг твоего отца».

«О, здравствуйте», – я расплылась в улыбке.

«Я знаю, что сегодня твой первый день в новой школе, но не волнуйся и не нервничай. Если у тебя возникнут проблемы, сразу приходи ко мне. Ты найдёшь меня в учительской».

«Большое спасибо», – ответила я. Каким-то образом его слова меня успокоили.

«Добро пожаловать, и да, вот ключ от шкафчика. Шкафчик находится на втором этаже, в нём ты можешь хранить свои книги, я оставил их там», – сказал он с тёплой улыбкой.

«Большое вам спасибо, вам правда не нужно было делать всё это для меня, я очень ценю это», – ответила я с улыбкой.

«Ты такая же, как моя дочь, София, и я рад, что смог сделать всё это для тебя», – он обнял меня и ушёл, попрощавшись со мной.

Я пошла на второй этаж и увидела, как какие-то мальчики копошились в шкафчиках с другой стороны. Я не стала на них смотреть. К тому же они выглядели крайне неприятными, если судить по тому, как они разговаривали.

Направляясь к шкафчику, я неожиданно стукнулась о дверцу.

Я вздрогнула от внезапного удара.

Я была шокирована, а также поражена лицом, которое оказалось всего в нескольких сантиметров от моего. У него были прекрасные карие глаза, заострённый нос, аккуратно уложенные волосы. Некоторые пряди спадали на лицо, делая его ещё красивее. Его губы тоже были соблазнительны, и, несмотря на свободную рубашку, я могла оценить рельеф мышц. Я была так занята, рассматривая эти красивые карие глаза, что даже не заметила, как его руки легли мне на талию.

Я пришла в себя, когда он сказал: «О, новая цыпочка».

Я попыталась оттолкнуть его, но он крепко удерживал меня на месте, внимаиельно оценивая взглядом верхнюю часть моего тела и сказал, ухмыляясь: «Должен сказать, у тебя прелестные маленькие сисечки».

Его друзья засмеялись.

Какого хрена?!

У меня на глазах выступили слёзы: никогда раньше меня так не унижали. Как кто-то может сказать подобное?

Я снова изо всех сил попыталась оттолкнуть его, но он схватил меня крепче, и теперь его огромное тело полностью прижималось к моему.

Я не осознавала, что вокруг внезапно образовалась небольшая толпа из нескольких мальчиков и девочек.

Никто не вышел вперёд.

Никто из них не захотел мне помочь.

Его лицо было слишком близко к моему. Одной рукой он удерживал меня на месте, а другой смахнул слёзы и сказал:

«Ой, почему ты плачешь, детка? »

И он схватил меня за попку и сжал её.

Как кто-то может делать такие отвратительные вещи?

Я снова попыталась оттолкнуть его, но он снова удержал меня на месте. В настоящий момент я очень его боялась.

Затем он собрался сделать то, о чём я никогда бы не подумала: его лицо приблизилось к моему, и он посмотрел на мои губы.

Он собирался меня поцеловать. И этого оказалось достаточно, чтобы я ударила его прямо по лицу.

Я услышала несколько вздохов.

Он отступил, держась за щёку, и по выражению его лица я поняла, что он был шокирован. Его друзья также были шокированы, а некоторые выглядели рассерженными. Я услышала шёпот:

«Она только что ударила его?»

«Она это сделала».

«Она не понимает, что её сейчас ждёт».

Их комментарии вселили в меня страх, но я не позволила ему отразиться на моём лице.

Наверное, этому засранцу никогда раньше не давали пощёчину.

Все смотрели на меня, как на Чудо-женщину или кого-то в этом роде.

Потом этот придурок посмотрел на меня покрасневшими глазами. Он был зол, но в тот момент его гнев меня мало волновал.

Он смотрел на меня, и его дыхание было тяжёлым, будто он сдерживал что-то внутри себя.

Мне просто нужно было уйти отсюда. Уйти подальше от всей этой сцены.

Я убежала оттуда в слезах, но перед этим я посмотрела на него с омерзением и сказала голосом, полным отвращения: «Ты мне противен».

Я чувствовала на себе его пылающий взгляд, когда уходила, но я продолжила идти.

Ну, точнее будет сказать, бежать.