Поцелуй гадюки: Месть жены

Звонок раздался в самый жаркий день года. Мой сын, Лёва, был заперт в раскалённой машине сводной сестрой моего мужа, Ксюшей, пока мой муж, Костя, стоял рядом, больше беспокоясь о своей винтажной «Чайке», чем о нашем едва дышащем ребёнке.

Когда я разбила окно, чтобы спасти Лёву, Костя заставил меня извиняться перед Ксюшей, записывая моё унижение на видео для всеобщего обозрения. Вскоре я раскрыла его леденящий душу секрет: он женился на мне только для того, чтобы вызвать ревность у Ксюши, видя во мне не более чем инструмент в своей извращённой игре.

С разбитым сердцем я подала на развод, но их мучения только усилились. Они украли мою компанию, похитили Лёву и даже подстроили укус ядовитой змеи, оставив меня умирать.

Почему они так меня ненавидели? Что за человек мог использовать собственного сына как пешку, а жену - как оружие в таком жестоком фарсе?

Но их жестокость зажгла во мне ледяную ярость. Я не сломаюсь. Я буду бороться. И я заставлю их заплатить.

Глава 1

Звонок раздался в самый жаркий день года.

В трубке кричал панический голос одной из наших домработниц.

- Алина Сергеевна, вам нужно домой! Это Лёва! Ксения заперла его в машине!

Кровь застыла в жилах.

Я уронила презентацию, которую держала в руках, и выбежала из кабинета, даже не потрудившись схватить сумочку.

Солнце нещадно палило, асфальт плавился под ногами, удушающее одеяло жары накрыло город. Сердце бешено колотилось в груди с каждым шагом к гаражу.

Когда я ворвалась внутрь, сцена, развернувшаяся передо мной, заставила меня замереть на месте.

Мой сын, Лёва, сидел в драгоценной классической машине моего мужа, винтажной «Чайке», его маленькое личико прижалось к стеклу. Щёки опасно покраснели, а грудь почти не двигалась. Волосы от пота прилипли ко лбу.

Мой муж, Константин, и его сводная сестра, Ксения Флорова, стояли прямо там, преграждая путь к двери.

Я рванулась вперёд.

- Что вы делаете? Вытащите его оттуда!

Костя схватил меня за руку, его хватка была на удивление сильной.

- Успокойся, Алина. Ничего страшного.

Ксюша, инстаграм-блогерша, которая всегда выглядела идеально, надула губки.

- Он сам захотел поиграть в машине. Я просто на секундочку дверь прикрыла.

- На секундочку? - взвизгнула я, мой голос сорвался от паники. - Посмотри на него! Он почти без сознания! Окна все подняты!

- Это была всего лишь маленькая шутка, - сказала Ксюша, откидывая волосы через плечо. - С ним всё будет в порядке.

- Кондиционер выключен! На улице жара под сорок! - я попыталась оттолкнуть Костю, мой взгляд был прикован к обмякшему телу сына.

- Алина, прекрати! - голос Кости был резким. - Ты повредишь машину. Это семейная реликвия.

Я уставилась на него, не в силах осознать его слова.

- Машину? Ты беспокоишься о машине? Наш сын там!

- Ксюша сказала, что ключи у неё, она сейчас вернётся, - настаивал Костя, оттаскивая меня от автомобиля. - Она просто пошла за ними в свою сумочку.

Мой взгляд метнулся к Ксюше, которая просто стояла там с ухмылкой на губах. Она и не думала идти за какими-то ключами.

- Ты с ума сошёл? - закричала я на Костю. - Твой сын важнее куска металла! Твой приоритет - он, а не эта машина!

Я вырвалась из его хватки, первобытная ярость овладела мной. Мне было плевать на машину. Мне было плевать на всё, кроме Лёвы.

Я схватила тяжёлый гаечный ключ с ближайшего верстака.

- Не смей! - заорал Костя.

Но было уже поздно. Я размахнулась изо всех сил, разбивая боковое стекло со стороны водителя. Осколки разлетелись во все стороны.

Я просунула руку через разбитое окно, нащупывая замок. Воздух, вырвавшийся из машины, был подобен жару из печи.

Я вытащила Лёву. Он был вялым и не реагировал, его кожа горела.

- Лёва, - рыдала я, осторожно тряся его. - Малыш, очнись.

Костя потянулся к нему.

- Дай посмотреть.

Я отшатнулась, прижимая Лёву крепче.

- Не трогай его. Не смей.

В этот момент приехали парамедики, которых я вызвала по дороге домой, их сирены оглушительно выли. Они подбежали, забрали у меня Лёву и немедленно начали оказывать помощь.

- У него сильное обезвоживание и тепловой удар, - мрачно сказал один из них. - Вы вовремя его вытащили.

Эти слова подтвердили мои худшие опасения. Моя ярость, холодная и сфокусированная, обратилась к двум людям, которые стали причиной всего этого.

Я подошла прямо к Косте и со всей силы влепила ему пощёчину, звук эхом разнёсся по гаражу. Затем я повернулась и сделала то же самое с Ксюшей.

- Это ты, - прошипела я, мой голос дрожал от ярости. - Это ты всё устроила.

Глаза Ксюши расширились от притворного шока. Она схватилась за щеку, на глазах выступили слёзы.

- Костя, она меня ударила! Я же просто играла.

Она повернулась и с драматичными рыданиями выбежала из гаража.

Не раздумывая ни секунды, Костя бросился за ней, выкрикивая её имя. Он даже не оглянулся ни на меня, ни на нашего сына, которого грузили в машину скорой помощи.

Я стояла там, одна, в окружении разбитого стекла и руин моего доверия.

Позже, в больнице, когда состояние Лёвы стабилизировалось, вернулся Костя. Он не спросил о нашем сыне.

Он стоял надо мной, его лицо было холодной маской.

- Ты должна извиниться перед Ксюшей.

Я подняла на него глаза, моё сердце превратилось в кусок льда.

- Извиниться?

- Она травмирована. Ты на неё напала.

Это был не первый раз. Я вспомнила все те случаи, когда меня заставляли извиняться за «ошибки» Ксюши. Тот раз, когда она «случайно» испортила моё свадебное платье красным вином. Тот раз, когда она «в шутку» сказала моему крупнейшему клиенту, что моё маркетинговое агентство на грани банкротства.

Каждый раз Костя заставлял меня извиняться. Чтобы сохранить мир. Ради семьи.

- Нет, - сказала я, мой голос был тихим, но твёрдым. - Я никогда не буду извиняться перед этой тварью.

- Подумай о Лёве, - сказал он, его голос понизился до угрожающего шёпота. - Семья Ксюши очень влиятельна. Если она решит подать заявление о нападении, всё может кончиться очень грязно. Хочешь рискнуть опекой?

Он схватил меня за руку, его пальцы впились в мою кожу.

- Ты извинишься. Сейчас же.

Силы покинули меня, их сменило холодное, пустое отчаяние. Ради Лёвы я была готова на всё.

Он потащил меня в приёмную, где сидела Ксюша, выглядя совершенно спокойной. Он заставил меня встать перед ней на колени.

- Прости, - пробормотала я, слова на вкус были как пепел.

С каждым произнесённым словом я чувствовала, как часть моей любви к нему ломается. Разбивается. Распадается на атомы.

Костя не был удовлетворён. Он достал телефон.

- Скажи это ещё раз. Я записываю. Нам нужно опубликовать публичное извинение, чтобы все знали, что ты сожалеешь о содеянном.

Унижение захлестнуло меня, когда я повторила извинения на его камеру.

Как только он закончил, он немедленно отправил видео своей PR-команде, приказав им разместить его во всех социальных сетях Ксюши.

Меня затошнило. Я встала и ушла, мне нужно было пространство между нами. Я нашла пустой коридор и прислонилась к стене, пытаясь дышать.

Именно тогда я услышала их голоса из-за угла. Костя и Ксюша.

- Теперь ты счастлива? - спросил Костя, его голос был мягким и нежным, таким тоном он никогда не говорил со мной.

- Почти, - промурлыкала Ксюша. - Но ты же знаешь, я всегда ненавидела, что она твоя жена. Мы ведь даже не кровные родственники, Костя. Моя мать просто вышла замуж за твоего отца.

У меня перехватило дыхание. Сводные брат и сестра. Не по крови.

- Ксюша, ты же знаешь, я хотел тебя с тех пор, как мы были подростками, - признался Костя, его голос был густым от эмоций. - Но это было табу. Мой отец убил бы меня.

- И поэтому ты женился на ней? - в голосе Ксюши звучала ревность. - У тебя от неё ребёнок?

- Я должен был, - сказал он умоляюще. - Я думал, если женюсь на другой, ты наконец откажешься от нас. Я думал, это вызовет в тебе достаточную ревность, чтобы ты поняла, что теряешь. Но это не сработало. Стало только хуже.

Его следующие слова были тихими, почти шёпотом.

- Она для меня ничего не значит, Ксюша. Это всегда была ты.

Мой мир накренился.

Я отшатнулась назад, мой разум был в смятении. Я вспомнила начало наших отношений. Грандиозные романтические жесты Кости, его всепоглощающее обаяние, то, как он неустанно меня добивался.

Всё это было ложью. Спектаклем.

Я почувствовала внезапное желание, отчаянную потребность в новых доказательствах. Я достала телефон и вошла в старый облачный диск, которым мы не пользовались уже много лет. Мои пальцы дрожали, когда я искала определённый файл - цифровой дневник, который вёл Костя.

Я нашла его. И нашла запись, сделанную в ту неделю, когда он сделал мне предложение.

«Я собираюсь жениться на Алине Бутлеровой. Она идеальна. Успешная, красивая и по уши влюблена в меня. Как только Ксюша увидит Алину с моим кольцом на пальце, с моей фамилией, ей придётся сдаться. Она увидит, что упускает. Она вернётся ко мне. Алина - это ключ. Идеальный инструмент, чтобы сделать Ксюшу моей».

Инструмент.

Я была всего лишь инструментом.

Волна тошноты подкатила к горлу. Я опустилась на пол, холодная плитка обожгла кожу. Затем пришли рыдания, сильные и сотрясающие, разрывающие моё тело. Я плакала о годах, которые потратила впустую, о любви, которую так щедро дарила человеку, видевшему во мне не более чем пешку в своей больной игре.

Но когда слёзы высохли, на их место пришло нечто иное.

Холодная, твёрдая решимость.

Я вытерла глаза, встала на дрожащие ноги и пошла обратно в палату Лёвы. Мои шаги были уверенными.

Мой брак был окончен. Теперь пришло время войны.

Я достала телефон и набрала номер своего адвоката.

- Я хочу подать на развод.

На следующий день Лёву выписали. Я привезла его обратно в дом, который мы когда-то называли своим. Воздух был пропитан напряжением.

Костя привёз с собой Ксюшу. Она остановилась в нашей гостевой комнате, ведя себя так, будто она здесь хозяйка.

За ужином она сидела напротив меня с торжествующей ухмылкой на лице. Она намеренно положила себе последний кусок рыбы, блюдо, которое, как она знала, было любимым у Лёвы.

- Тётя Ксюша, это моя рыба, - сказал Лёва, его тонкий голосок дрогнул.

Ксюша лишь мило улыбнулась.

- О, правда? Я так голодна, Лёва. Ты ведь не против, правда?

Прежде чем я успела что-то сказать, Костя ударил кулаком по столу.

- Лёва! Извинись перед тётей! Ты ведёшь себя грубо.

Лёва вздрогнул, его глаза наполнились слезами.

Это была последняя капля. Я встала, вытаскивая Лёву из-за стола.

- Мы закончили.

Я унесла плачущего сына наверх, оставив их в удушающей тишине.

Уходя, я услышала, как голос Кости мгновенно смягчился.

- Ксюша, не расстраивайся. Он всего лишь ребёнок. Вот, возьми мой кусок.

Этот контраст был отвратителен.

В своей комнате Лёва прижался ко мне, его маленькое тельце дрожало.

- Мамочка, я ненавижу папу. Я не хочу его видеть.

Моё сердце разрывалось за него. Я крепко обняла его, мои слёзы смешались с его.

- Я знаю, малыш. Я знаю.

Мы долго так сидели, два разбитых сердца, цепляющихся друг за друга в темноте.

Гораздо позже Костя вошёл в мою спальню. От него несло духами Ксюши и дешёвой победой. На его воротнике был свежий след от помады.

Он бросил на кровать шкатулку с драгоценностями.

- Это тебе. Небольшой подарок, чтобы загладить вину за... поведение Ксюши.

Он ожидал, что я буду благодарна. Он ожидал, что я поблагодарю его за «щедрость».

Я посмотрела на него, моё лицо было маской спокойствия. Я достала из сумки один сложенный документ.

Я протянула его ему.

- Подпиши это.

Он всё ещё сиял, думая, что ожерелье меня успокоило.

- Что это? Чек за подарок? Вы, женщины, со своими формальностями.

Он взял ручку и подписал своё имя на строке, даже не взглянув.

Это было соглашение о разводе. Соглашение, в котором он, в своей надменности, подписал отказ от права оспаривать мою полную опеку над Лёвой.

- Просто небольшая вещь на память об этом дне, - сказала я, мой голос сочился иронией, которую он был слишком глуп, чтобы заметить.

Он лишь усмехнулся, совершенно не подозревая.

Он понятия не имел, что только что подписал отказ от всего своего мира.