Клуб "Noir" дышал хаосом, словно адский котел, где смешались грех, пот и оглушающие биты. Лазеры резали воздух, выхватывая из полумрака лица, искаженные экстазом и алкоголем. Ева ворвалась в VIP-зону, как буря, готовая разнести все на своем пути. Ее алое платье, облегающее, как вторая кожа, кричало вызовом, а черные волосы, выбившиеся из небрежного пучка, падали на плечи, словно готовясь к бою. Глаза, горящие яростью, искали одну цель - Артема, подонка, который растоптал сердце Насти.

Она заметила его сразу: самодовольный павлин, развалившийся на кожаном диване, окруженный двумя силиконовыми куклами с пустыми глазами. Артем цедил виски, его рука нагло лежала на бедре одной из девиц, а губы кривились в мерзкой ухмылке. Ева почувствовала, как кровь вскипела, будто лава, готовая выжечь все вокруг.

- Ты! - Ее голос разрезал шум клуба, как клинок. Она сделала несколько стремительных шагов к столику, каблуки звонко стучали по мраморному полу. - Ты клялся Насте в любви, а теперь сидишь тут, как король помойки? Ты просто моральный урод!

Голос дрожал от гнева, но звучал так громко, что головы вокруг начали поворачиваться. Официанты замерли, охранники у выхода насторожились. Артем откинулся назад, лениво ухмыляясь, будто Ева была забавной зверушкой в его личном цирке.

- О, святая заступница явилась, - протянул он, обнимая блондинку за талию и демонстративно целуя ее в шею. - Что, твоя подружка сама не может за себя постоять? Может, она просто поняла, что я слишком хорош для такой серой мышки.

Ева сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Она наклонилась над столом, ее глаза пылали, как два раскаленных угля.

- Слушай внимательно, ничтожество, - прошипела она, каждое слово - как удар хлыста. - Если ты хоть пальцем тронешь Настю, я тебе клянусь, ты будешь молить о пощаде. Понял?

Артем скривился, но что-то в ее взгляде - диком, непреклонном - заставило его замолчать. На секунду в его глазах мелькнул страх, но он быстро спрятал его за новой глумливой ухмылкой.

И тут она почувствовала его. Тяжелое, почти осязаемое присутствие, как будто воздух вокруг сгустился. Чья-то рука - сильная, властная, с пальцами, пахнущими дорогим табаком и металлом, - легла на ее плечо, словно стальной капкан. По коже пробежала невольная дрожь, смесь ярости и чего-то... тревожно-притягательного.

- Здесь не место для балагана, куколка, - прорычал низкий, обжигающий голос прямо у ее уха. Он был глубоким, с хрипотцой, от которой волосы на затылке вставали дыбом. - Тебе нужно остыть. Быстро.

Ева резко обернулась, готовая разнести и этого наглеца, но ее взгляд утонул в темных, почти черных глазах. Мужчина перед ней был воплощением опасности: высокий, с широкими плечами, затянутыми в черную рубашку, расстегнутую ровно настолько, чтобы видеть татуировку, змеящуюся по груди. Его лицо - резкие скулы, легкая щетина, губы, искривленные в полуусмешке - излучало власть. И угрозу. Вокруг него будто сгущалась тень, а люди за столиками невольно отводили глаза, словно боясь встретиться с ним взглядом.

- Отпусти. Меня. Сейчас же, - выдохнула Ева, ее голос дрожал, но не от страха, а от ярости. Она попыталась вырваться, но его хватка только усилилась, пальцы впились в кожу, оставляя горячий след.

Он наклонился ближе, так близко, что она почувствовала его дыхание - теплое, с ноткой виски и мяты. Его глаза скользнули по ее лицу, задержались на губах, и в них мелькнуло что-то хищное, почти животное.

- Малышка, здесь правила устанавливаю я, - сказал он, его голос понизился до опасного шепота. - И я не люблю, когда кто-то устраивает сцены на моей территории.

- Твоей территории? - Ева фыркнула, хотя сердце заколотилось быстрее. - Да мне плевать, кто ты такой! Этот подонок обидел мою подругу, и я не уйду, пока он не услышит, какой он кусок дерьма!

Толпа вокруг затихла. Даже музыка, казалось, стала тише. Артем побледнел, его ухмылка испарилась. Блондинки на диване нервно заерзали, а охранники у входа сделали шаг ближе, но замерли, когда мужчина поднял руку, останавливая их одним движением.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было тепла - только холодная, расчетливая угроза.

- У тебя острый язычок, - сказал он, наклоняясь так, что его губы почти касались ее уха. - Но знаешь, такие, как ты, обычно плохо заканчивают. Может, тебе стоит выпустить пар... по-другому?

Его взгляд скользнул вниз, по ее платью, по изгибам тела, и Ева почувствовала, как щеки вспыхнули - не от стыда, а от смеси гнева и чего-то, что она отказывалась признать. Желания. Она ненавидела себя за это, но его близость, его запах, его наглость будили в ней что-то дикое.

- Да пошел ты в задницу! - выплюнула она, резко вырываясь из его хватки. Ее ладонь метнулась к его груди, отталкивая, но он даже не дрогнул, только посмотрел на нее с легким удивлением. - Такие, как ты, еще хуже этого подонка!

Она повернулась к Артему, который теперь выглядел так, будто хотел провалиться сквозь пол.

- А ты, Артем, запомни: я найду тебя, если ты посмеешь снова тронуть Настю. И тогда тебе конец.

Ева уже собиралась уйти, но мужчина шагнул к ней, молниеносно, как хищник. Его рука поймала ее за талию, притянув к себе так резко, что она ахнула. Их тела столкнулись, и на секунду мир сузился до его глаз, его тепла, его силы. Ее ладони уперлись в его грудь, чувствуя твердые мышцы под тонкой тканью рубашки.

- Отпусти, козел! - прошипела она, но голос предательски дрогнул. Она толкнула его, вложив всю силу, и он, к ее удивлению, отступил на шаг, но его глаза горели, как у волка, почуявшего добычу.

- Мы еще не закончили, куколка, - сказал он тихо, так, что слова прозвучали как обещание. Или угроза.

Ева развернулась, чувствуя, как его взгляд прожигает ей спину. Она вылетела из VIP-зоны, не оглядываясь, пробивая себе путь через толпу. На улице холодный воздух ударил в лицо, но не смог остудить жар, который пульсировал в ее венах. Такси уже ждало. Она рухнула на заднее сиденье, назвала адрес Насти и закрыла глаза, пытаясь вытряхнуть из головы образ темных глаз и низкий голос, который все еще звучал в ушах.