Цветы войны

Маленькая грибодевочка, открыв глаза, увидела перед собой прекрасный сумрачный лес. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что растет прямо из земли. Что-то теплое и приятное струилось по ее венам, разливаясь по всему телу.

– Алира, пора! – высокая девушка-гриб с белоснежной, как и у самой Алиры, кожей и шляпкой ласково обхватила девочку за талию и с небольшим усилием потянула вверх. Оторвавшись от своих корней, Алира почувствовала, как теряет связь с чем-то очень важным, но это происходило так легко, как будто белая шляпка сорвала с дерева спелый плод, поэтому девчушка совсем не волновалась.

– Вот так, умничка! – улыбаясь, сказала высокая девушка. От ее ласковой лучезарной улыбки Алире сразу стало так тепло, что она тоже не смогла сдержать улыбку, и, протянув ручки к девушке, обняла ее голову.

– Теперь попробуй встать, – опуская малютку на прохладную землю, сказала девушка. Алира чувствовала под своими маленькими пяточками жухлую траву, осыпавшуюся листву, несколько камешков и маленькие веточки. Неуверенно пошевелив ногами, она потянулась к белой шляпке, но та тут же слегка отстранилась.

– Давай, двигай ножками, ко мне! – протянула шляпка руки. Алира хотела было сделать шаг, но не удержалась и упала. – Ничего, ничего, попробуй снова.

Вдруг раздавшиеся из-за деревьев крики насторожили девушку. Быстро схватив Алиру за руки, она побежала сквозь густую чащу. В этот момент из ближайших кустов выскочили два зеленокожих монстра. Они были ниже белой шляпки, но при этом в руках сжимали какие-то блестящие вещи, увидев которые, девушка-гриб очень испугалась и, резко свернув в сторону, скрылась в высоком папоротнике.

***

Резвое ржание запряженных в крытую телегу лошадей разбудило Кикутаке.

«Приехали...» – полотно из жесткой ткани защищало очередную группу матсутаке, называвшихся в простонародье гриболюдьми, от дождя и ветра, но не давало им видеть, что происходит вне повозки.

– На выход! – скомандовал суровый бас снаружи, сопровождаемый стуком копья о деревянный борт телеги. Кику вместе с остальными торопливо встала и вылезла на промокшую, покрытую грязью и слякотью дорогу. Светло-серые ноги гриболюдей моментально окрасились в темно-коричневый цвет, а грибные шляпки, растущие на голове каждого матсутаке, быстро намокли под проливным дождем. На Кику и ее сородичах не было ни одежды, ни обуви, потому холодный ветер пронизывал матсутаке до костей, заставляя дрожать, словно листья на ветру.

«Здесь больше сотни матсутаке», – оглядываясь, считала Кикутаке. Тех, кто выбрался из повозки, стражники уводили вглубь лагеря.

– Пошевеливайтесь! – командовал широкоплечий самурай, вооруженный двуручной катаной. Металлическая пластина, повязанная на лоб, заставляла его коротко стриженые волосы торчать вверх. Кику постаралась самостоятельно встать куда следует, но ошиблась, за что тут же получила болезненный укол справа: – Вперед! – рявкнул здоровяк, отчего его и без того острые черты лица показались словно вырезанными из камня. Строй неуклюже зашагал вслед за другими отрядами, подгоняемый вооруженными охранниками.

«Невероятно! Здесь нас будут учить держать оружие в руках, защищать родные земли, здесь мы сможем отдать долг нашей Империи», – восхищалась про себя матсутаке, проходя мимо шатров с припасами и телеги с огромным котлом. За исключением этого, лагерь представлял собой просторную площадку, в центре которой стоял большой шатер, украшенный знаменами воинства Империи.

– Стой! – скомандовал ведущий их воин, когда они поравнялись с другой группой матсутаке. Дождь лил, словно из ведра, но девушка уже привыкла к холодным каплям и почти не дрожала, когда из большой палатки, вышел статный самурай в дорогих прочных доспехах. На нем не было шлема, лишь тканевая повязка, аккуратно опоясывающая его длинные прямые волосы цвета темного каштана. Самурай выглядел молодо, но осанка, гордо поднятый подбородок и пронзающий насквозь взгляд говорили сами за себя. Перед матсутаке стоял настоящий командир.

– Десятники, преступайте к перекличке! – властно скомандовал он, при этом ведущий Кикутаке воин вынул из-за пазухи свиток пергамента, развернул его и начал зачитывать имена. Девять воинов, каждый возле своей десятки повторили за ним.

– Иошитаке!

– Здесь! – послышался недовольный возглас прямо позади Кику. Высокий матсутаке в первом ряду обернулся, чтобы посмотреть на соратницу, но тут же согнулся от удара ножнами катаны в живот.

– В строю вы должны быть неподвижны словно скала! – строго отчеканил ударивший его здоровяк.

«Глупый матсутаке, не знающий, как себя надо вести...» – про себя возмущалась Кикутаке. Ее длинные темные волосы насквозь промокли и липли к коже, а невысокий рост и худое телосложение растворяли ее среди сородичей. Сама она стояла натянутая словно струна, и уже ни дождь, ни ветер не могли заставить ее шелохнуться.

– Хиротаке!

– Я! – хрипло крикнул матсутаке в первом ряду, похоже, удар в живот не прошел для него бесследно.

– Судзутаке! – коротко стриженая девочка с широкополой шляпкой, ростом чуть ниже Кику и стоящая перед ней, подняла руку, однако десятник, не смотревший на отряд, не заметил этого. – Судзутаке! – рявкнул он снова. Пытаясь обратить на себя внимание, малютка начала подрыгивать на месте, размахивая правой рукой.

– Какого черта?! – наконец заметив ее попытки, он раздраженно направился к девушке.

– Подождите, пожалуйста! – преградил ему путь Хиротаке, почтительно склонив голову. – Господин, Судзу от рождения не может говорить, но она все понимает и хорошо послужит великой Империи.

– От рождения, говоришь? – десятник украдкой покосился на своего командира и, поймав его неодобрительный взгляд, тяжело вздохнул. – Ладно, но если она в чем-то провинится, то отвечать будешь ты, – после этого он вернулся на свое место и продолжил.

– Кикутаке!

– Я! – с силой выкрикнула Кикутаке, однако ее голос был куда более хриплым, чем она рассчитывала, ей стало стыдно за себя, но, похоже, мечнику не было до этого дела. Закончив перекличку, десятник свернул свиток и торопливо зашагал к своему командующему.

– Господин Рюдзо, третья десятка построена и ждет ваших распоряжений, – склонившись и приложив кулак к открытой ладони, отчеканил здоровяк. Рюдзо едва заметно кивнул и, дождавшись доклада последнего десятника, обратился к продрогшим матсутаке.

– Мое имя – Такеши Рюдзо, отныне я ваш господин, любое мое слово для вас закон, неподчинение моим приказам или приказам ваших десятников будет сурово караться. Вы были рождены, чтобы сражаться во имя величия Империи, и я научу вас, как правильно держать оружие и без страха смотреть смерти в лицо. Здесь вы узнаете, что для воина значат слова: честь, доблесть и гордость. Десятники, приступайте к раздаче оружия и брони.

– Слушаемся, – в один голос отозвались командиры и разошлись по своим группам.

– Запомните, матсутаке, мое имя Гэнкито Мамору, но вы должны обращаться ко мне не иначе как господин Мамору. Вам ясно? – презрительно произнес десятник, стоя напротив новобранцев.

– Да! – нестройным хором ответили они.

– Не слышу! – рявкнул Гэнкито.

– ДА! – в один голос крикнули матсутаке.

– Уже лучше. Для начала мы отмоем вас. Идите за мной, и да помилует вас небо, если вы собьетесь с шага! – новобранцы послушно последовали за командиром. Сойдя с центральной площадки, они начали быстро спускаться к реке.

– Бегом в реку! – скомандовал здоровяк, указывая на покрытую рябью от тысяч дождевых капель воду.

«Как же холодно! – хотела воскликнуть Кику, но вместо этого лишь беззвучно охнула. – А Судзу все нипочем!» – удивилась она, глядя на весело плескающуюся соратницу.

– Мойтесь быстрее! – подстегнул их командир, что, впрочем, было совсем не обязательно. Матсутаке торопились выбраться из ледяной воды так быстро, как только могли. – Грязные животные, никакого чувства стыда, – приговаривал Мамору, наблюдая, как мужчины и женщины моются вместе безо всякого стеснения. Едва смыв с себя грязь, гриболюди торопливо выбирались на берег, где под навесом их уже ждали два матсутаке в простых кимоно, держа в руках сухие тряпки. Толкаясь и спотыкаясь, новобранцы брали протянутые им куски ткани и быстро обтирали свои продрогшие тела.

– Построились! За мной! Бегом! – кричал Мамору. От холода и спешки Кику едва соображала, что происходит вокруг: вот они куда-то бегут под дождем, укрывшись в тряпки, вот уже под просторным навесом, впереди покоились большие набитые тюки. – Встали в линию! Подходим по одному, берем одежду и идем дальше! Живо! – подгонял их десятник.

Стоя за немой Судзутаке, Кику было видно, как возле тюков еще двое матсутаке раздают новобранцам вещи. Один из них с силой сунул ей в руки сложенный комплект одежды, другой положил сверху сандалии.

– Быстрее! Не одна здесь! – нетерпеливо ткнула ее в плечо Иоши. Высокая матсутаке с синими глазами и парой светлых длинных хвостиков, уткнув руки в пояс, угрожающе смотрела на Кику.

– Не стоит толкаться, так ты только задержишь ее и нас, – вступился за Кикутаке Хиро. Стоя прямо за Иоши, он все видел и не стал стоять в стороне.

– Не толпитесь, проходим! Чего застряли? Быстро на выход! – заглушил их спор Мамору. После получения одежды они оказались в просторном шатре с высоким куполом, где даже Хиротаке смог встать, в полный рост.

– Эм... а что же дальше? – спросил он, глядя на остальных. Высокий, хорошо сложенный, с растрепанными темными волосами, нагой и босой, он слегка дрожал, держа одежду в руках. – Мы уже можем надеть это?

– Приказа не было, – отрезала Кику. – Еще не хватало, чтобы нас наказали за самодеятельность, хотя еще немного, и я сама окоченею.

– Какого дьявола мы должны тут стоять и мерзнуть? – возмутилась Иоши, надевая свое кимоно. – Я не собираюсь помирать тут от холода!

– Ты с ума сошла, Иошитаке? – покосилась на нее Кикутаке. – Ты смеешь сомневаться в нашем командире? Если бы не люди, не Империя, нас бы не существовало. Просто жди, сейчас придет господин и скажет, что делать дальше.

– Как простодушно, – скривилась Иоши. – А ты, Хиро, так и будешь притворяться невинной марионеткой?

– Всем тихо! – прервала их Кику, заметив недвусмысленную жестикуляцию Судзу: та, подпрыгивая, указывала на вход в палатку и изображала идущего человека.

– Живо одевайтесь! – рявкнул десятник, заходя в палатку.

– Слушаюсь! – выдохнула Кикутаке, торопливо натягивая на себя просторное серое кимоно, такие же серые широкие штаны, обвязавшись поясом и, нацепив деревянные сандалии, выпрямилась, прижав руки к бедрам.

– Быстрее, быстрее! – начал подгонять их Мамору, когда в палатку вошли матсутаке из другой десятки, сжимая одежду в руках. – Пошевеливайтесь, через противоположный ход, бегом! – и матсутаке как один устремились прочь из шатра.

– Господин Рюдзо будет недоволен, если мы не успеем к ночи... – услышала Кику бурчание десятника, пробегая мимо. Выйдя вслед за Судзу, она оказалась под другим навесом. Здесь по краям стояли стойки с нагрудниками, на столах лежали наручи и поножи.

– По одному, живее! – крикнул рабочий матсутаке, раздающий нагрудники. Рядом с ним стояли два сородича, одетых в такие же простые кимоно, помогающие каждому пристегнуть свой нагрудник. Пока Кику разглядывала доспехи, очередь дошла до Судзутаке, один из рабочих рывком надел на нее доспех, другой пристегнул ремни на плечах и под рукой.

«Так, кажется, я поняла, как он надевается, нужно вовремя просунуть руку и дать обернуть себя, затем застегнуть ремень на плече, тогда все будет в порядке», – думала Кику.

На деле все вышло иначе, доспех перекосился, и она запуталась в ремнях, отчего гриболюди, помогающие ей одеться, сердились лишь сильнее. С нагрудника свисали пластины, закрывающие бедра, а поверх доспеха, в месте, где заканчивался нагрудник и начинались набедренники, завязывался прочный пояс.

– Слишком много думаешь! – язвительно произнесла Иоши, когда помощники, наконец, закончили с Кику и принялись за нее. Та ловко забралась в нагрудник и без всякой помощи застегнула ремни. Самой Кику в этот момент помогали надеть на предплечья и голени пластинчатые щитки.

– Отлично, теперь вы выглядите как воины! – сказал Мамору, когда они выстроились в доспехах. – За моей спиной сложены палатки, я покажу вам как их разбивать, потом вы возьмете по одной и приготовьте себе ночлег. Если кто-то облажается, будете все спать под открытым небом, не думаю, что этот ливень утихнет, так что советую постараться, как следует! Итак, в каждом свертке вы найдете полотнище, веревки и небольшой топорик. Чтобы поставить палатку вам потребуется каркас из палок.

– Господин Мамору, а где нам их взять? – спросил Хиротаке.

– Лес видишь? – он указал на сосновую опушку в пятистах шагах от них. – Топор в зубы и бегом, слюнтяи!

– Слушаемся! – хором крикнули матсутаке и побежали к сложенным штабелями палаткам. Кику взяла одну и сразу отошла в сторону, чтобы не мешать другим. Развернув полотнище, она вынула топорик и побежала в лес.

– Ищите сухие, обломанные ветки, да попрямее! – крикнул десятник. – Точить их будете потом. Не можете найти на земле – рубите ветки деревьев. За толстые не беритесь, только зря время потратите.

– До веток так высоко, как же нам их рубить? – возмутилась Иошитаке.

– Судзутаке, Кику, смотрите! – указал наверх Хиро. – Там наверху неплохие ветки, но мне самому не достать.

Подпрыгнув и разрубив топором воздух, Судзутаке расстроенно покачала головой.

– Хмм... – озадачилась Кику глядя на длинный голый ствол дерева. – А что если Судзу встанет тебе на плечи?

– Попробуем! – ответил Хиротаке, помогая Судзу залезть на себя. Встав на шляпку соратника, девочка потянулась топором, пытаясь достать до веток, но ее роста все еще не хватало.

– Хиро, а если я сверху заберусь? – спросила Кику.

– Я не думаю, что выдержу сразу двоих, – ответил он.

– Обопрись на дерево, Судзу, ты тоже, – сунув топор за пояс, сказала Кикутаке и решительно направилась к сородичам.

– Тяжело... – недовольно проворчал Хиро, когда Кику встала на его шляпку.

– Прости! – пробормотала соратница, уцепившись за кимоно Судзу. – Получилось! Вы как, держитесь?

– Быстрее! – заскрипел зубами Хиро. Отпрыгнув от шляпки Судзутаке, Кику смогла зацепиться за нижнюю ветку и, не без труда подтянувшись, залезла на нее.

– Готово! – усаживаясь по удобнее, ликовала Кику. – Теперь дело за малым... – она вытащила из-за пояса топор и начала осторожно рубить ветки, сбрасывая их вниз, в то время как ее соратники подбирали добычу на земле.

Вдруг внизу послышались хлопки. Оглянувшись на звук, Кику увидела Судзутаке, быстро хлопающую в ладоши и указывающую в сторону ближайших зарослей папоротника. Несколько мгновений она хлопала, привлекая внимание, а затем рванула к опушке леса.

– Что стряслось, малявка? – вскинула бровь Иоши, когда Судзу пробежала мимо. Высокой матсутаке было не видно из-за растений, но Кику, сидящая на дереве, уже поняла, в чем дело.

– Кабан! – крикнула она, указывая на огромного борова. Это была не просто дикая свинья, он был настоящим монстром с ужасающими клыками. – Скорее бегите! – сорвав увесистую шишку, Кикутаке кинула ее в вепря, пытаясь привлечь внимание.

– Сюда свинья! Достань меня, если сможешь! – угодив кабану точно в голову, крикнула она. Увидев новую цель, зверь тут же пошел на таран дерева. Как следует разогнавшись, он нанес по стволу удар такой силы, что девушка едва не слетела с ветки, на которой сидела.

«Проклятье, ну и силища! – пронеслось у нее в голове, но быстро взяв себя в руки, Кику полезла вверх. – Нужно перелезть на другое дерево...» – перепрыгивая с ветки на ветку, стараясь не сломать их под собой и не свалиться вниз, матсутаке лезла все выше и выше. Тем временем кабан начал рыть землю под сосной. Подцепляя корни клыками, он силился выкорчевать убежище Кику, отчего оно раскачивалось из стороны в сторону. Не выдержав напора чудовища, старое дерево повалилось на землю, обламывая ветки себе и деревьям вокруг. Матсутаке, крепко вцепившуюся в ствол, пронесло сквозь стену ветвей, сучьев и палок, царапающих и бьющих несчастную девушку. По чистой случайности ей удалось ухватиться за одну из них.

«Что же делать?! Кабан может свалить и это дерево...» вися над диким зверем, довольно потирающим бивни о ствол поваленной сосны, отчаянно думала Кикутаке. Между тем здоровенный боров уже несся к дереву. Подтянувшись и срубив топором длинный сук, Кику начала торопливо затачивать его. Руки ее дрожали, а в голове все помутилось. Одни мысли перебивали другие, не давая сосредоточиться, но вдруг в стороне лагеря протяжно раздался боевой рог. От этого звука бушующий шторм в ее голове немедленно обратился полным штилем.

«Остальные наверно уже успели убежать, там они будут в безопасности, – вдруг подумала матсутаке, успокаиваясь и собираясь с мыслями. Теперь страх не сковывал ее сознание и, хотя руки еще тряслись, она уже знала, что нужно делать: – Да, здесь и сейчас, есть только мы. Ты и я... – когда боров в очередной раз врезался в ствол сосны, она несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула. Опасно накренившись, дерево издало протяжный треск, давший Кику знать, что дерево уже готово сдаться. А вот матсутаке имперской армии сдаваться не была готова. Едва дерево начало падать, Кику резко встала и с диким криком, полным отчаяния и страха загнанного в угол зверя, рванула вниз по наклоненному стволу сосны. – Небо, сейчас я умру, сейчас я умру...» – не обращая внимания на ссадины от веток, сучьев и игл, выставив перед собой остро заточенную палку, она бежала прямо на кабана, совершенно не ожидавшего такого отпора.

Увидев стремительно несущуюся на него воительницу, он хотел было отпрянуть в сторону, но зацепился бивнем за корень, отчего его развернуло к матсутаке боком. В следующее мгновение глаз чудовища пронзило наскоро выструганное копье. Кабан издал истошный визг и начал неистово брыкаться, ломая ветки вокруг и грозясь раздробить Кикутаке все кости. Со всей силы сжимая свое оружие, чтобы зверь не вырвал его из рук, Кику всем телом навалилась вперед и потянула свой край копья в сторону, прижимая голову чудовища к земле. Перехватив одной рукой топор с пояса, Кикутаке замахнулась для того чтобы добить раненного зверя, но отчаянно забившийся в конвульсиях вепрь отбросил матсутаке в сторону. Он подпрыгнул и, потеряв всякие ориентиры и способность контролировать свое тело, стал кружиться на месте, брыкаться и биться о стволы ближайших сосен. Затем, изможденной тушей рухнул на землю.

– Больно... – медленно поднимаясь, застонала матсутаке. Прихрамывая, она подошла к судорожно вздымающемуся телу, все еще сжимая в руке топорик. Даже отлетев на три шага, она не выпустила его из рук. Заглянув в единственный здоровый глаз зверя, она замахнулась, чтобы добить его, но неожиданно воткнувшаяся в тело кабана стрела заставила ее отпрянуть в сторону и спрятаться за поваленным деревом.

– Вперед! – приказал своим подчиненным Такеши. В сопровождении десятников он галопом приближался к опушке леса. Подъехав совсем близко, они спешились, и Кику смогла разглядеть командира получше. В этот раз он был без доспехов, в одном кимоно, но при этом с длинным луком за спиной и своей двуручной катаной в ножнах, закрепленных на седле лошади. Его волосы были распущены, но взгляд и осанка оставались все такими же статными. Десятники, в отличие от него, были в броне и во всеоружии.

Сама не зная почему, Кику совсем не торопилась покидать свое укрытие за деревом, вместо этого она пригнулась и стала наблюдать за происходящим.

– Блестящий выстрел, господин. Вы свалили его наповал, – восхищался Мамору, подходя к туше.

– Не мели ерунды, я лишь добил едва живого зверя. Посмотри на это, – вынув свою стрелу, протерев ее и засунув в колчан, он перевернул бездыханную тушу, показывая торчащее копье. – Похоже, кто-то смертельно ранил его до нас, – оглядываясь, произнес Рюдзо. – И этот кто-то еще здесь... Покажись! – матсутаке послушно привстала из-за дерева и вышла, склонившись и сведя перед собой ладонь и кулак.

– Матсутаке! Быть того не может, чтобы жалкий гриболюд одолел дикого борова, да еще и такого свирепого! – возмутился Гэнкито. – Он же две сосны повалил! Нет, она наверно просто пряталась здесь, а умелец, убивший монстра, скрылся.

– Да, у нее ведь даже оружия нет! И доспехов тоже, она не могла одолеть это чудище! – вторили другие десятники.

– Тихо! Матсутаке, – обратился Такеши к подчиненной. – Отвечай, ты убила этого монстра? И не смей лгать, я легко могу отличить правду ото лжи.

– Да, господин, – тихо произнесла Кику. – Я проткнула его той палкой.

– Этой? – с этими словами он попытался вынуть из глазницы кабана заточенную ветку, но та засела так крепко, что ему пришлось упереться в голову зверя ногой, вытаскивая самодельное копье обеими руками. – Неплохо... – повертев окровавленное острие в руках, произнес Такеши. – Мамору, берите кабана и тащите в лагерь. Я хочу видеть его шкуру на полу своего шатра, а мясо пусть приготовят к завтрашнему ужину. И обработайте раны матсутаке, ей сильно досталось.

– Да, господин, – послушно склонился десятник. – Эй, матсутаке, бери топор и руби ветки. Твоя палатка еще не собрана, – добавил он, когда Рюдзо в сопровождении охраны и других десятников, унесших кабана, скрылись из виду. – А вы чего встали? Бегом за работу! – крикнул он подчиненным, собравшимся на опушке леса.

– Кику, ты в порядке? – спросил Хиротаке, подбегая к соратнице.

– Да, более-менее... – рассеяно пробормотала она.

– Ты только посмотри на это! – присвистнула Иоши, оглядывая выкорчеванные с корнем сосны. – Что это было за чудовище? Тебе невероятно повезло, что сотник подоспел вовремя!

– Да, и правда повезло... – глядя на свои исцарапанные, все еще дрожащие руки, прошептала она. Кику очень хотелось сказать, что это ее заслуга, но видя восхищенные глаза соратников, она поняла, что те ей просто не поверят.

– Просто невероятно! – воскликнул Хиро, хватаясь за топор. Мы теперь столько веток нарубим, всей сотне хватит!

– Рубите сколько нам нужно, остальные сами справятся, хватит и того, что сосны лежат на земле, – подобрав пару веток, произнесла Кику.

Нагруженные палками соратники выбежали из леса и направились к центральной площадке. После того, как командир научил их ставить палатки, десятка торопливо разбежалась каждый к своему полотнищу.

«Они такие беспечные, а ведь только что их жизни висели на волоске... – подумала Кику, заканчивая приготовления. – Впрочем, ничего удивительного, нас так торопят, они даже не успели прочувствовать опасность, а их уже посылают выполнять другой приказ».

– Да как у него так ловко выходит? – вымолвила она, глядя как Хиро, закончив вбивать палки, принялся натягивать между ними веревку. Сама девушка была далека от соратника. – Уму непостижимо.

– Лучше посмотри на малышку Судзу, она уже почти закончила, – завистливо заметила Иошитаке. – Черт, мне бы так легко давались все эти узлы... – скрипела зубами она, запутавшись в веревке.

– Пошевеливайтесь, отбросы! – рявкнул Мамору, оглядываясь на другие группы. В некоторых из них десятники уже проверяли правильность поставленных палаток. Тем временем стало уже совсем темно, и здоровяк зажег фонарь, свисающий с одноручного шеста. – Десятка! Построились каждый у своей палатки! – приказал Гэнкито едва успевшим матсутаке. – Хм... Это просто отвратительно... Ужасно, – комментировал десятник, шагая от одной палатки к другой. – Это жалкое подобие лагеря враг даже атаковать не станет из жалости. Однако переждать в них дождь вы все-таки сможете. Мы встанем с первыми лучами солнца, Кикутаке, Хиротаке, вы первыми стоите в дозоре! Остальные – живо спать!

– Слушаемся! – хором ответили матсутаке, торопливо разбегаясь по палаткам.

– Хиротаке, возьми фонарь, не хватало, чтобы вы, дурни, во время патруля об палатки спотыкались, – Гэнкито протянул ему короткий шест. С его конца свисал бумажный шар, внутри которого покоилась зажженная свечка. – А ты, я ни за что не поверю в то, что грязной матсутаке вроде тебя под силу одолеть кабана, но раз господин приказал позаботиться о твоих ранах, то так тому и быть, – десятник кинул Кикутаке небольшой глиняный горшочек. – Это нужно намазать на раны.

– Благодарю, господин, – поймав лекарство, ответила она.

– О чем он говорил? – поинтересовался Хиро, когда они отошли.

– Неважно, лучше помоги мне смазать раны, – остановившись возле одной из палаток, Кику стянула кимоно, обнажая руки и плечи, покрытые неглубокими ссадинами.

– Досталось же тебе, – приговаривал Хиротаке, растирая зеленоватую густую массу по телу соратницы. – А ведь все могло кончиться гораздо хуже. Слушай, услышав, что там кабан... Я хотел помочь, но все вокруг были так напуганы, да и из оружия у нас были только топорики... – он заметно мялся, чувствуя вину перед Кикутаке. – Так что мне не осталось выбора, как пойти за помощью.

– Ты что, оправдываешься? – от мази больно щипало, так что Кику немного морщилась. – Не глупи, я сама спровоцировала зверя, да и увести остальных и позвать подмогу было правильнее, – прохлада ночного воздуха бодрила, тьму разрывали огоньки костров и мелькающие тут и там фонари дозорных. В ночной тиши со стороны леса был слышен стрекот сверчков и шелест листьев.

– Знаешь, Хиро, я так испугалась тогда... Сидя на дереве, оставшись одна, я боялась умереть... Не хочу, чтобы кто-то из вас, из Империи, чувствовал то же самое, думаю, для этого мы здесь, – она посмотрела соратнику прямо в глаза. – Мы должны стать сильнее, чтобы защитить то, что нам дорого.

– И мы станем. А теперь идем, – закончив с ранами соратницы, Хиротаке поднялся и начал обход лагеря. Кику торопливо натянула кимоно и последовала за ним.

Когда дежурство подошло к концу, Кику заползла в свою палатку, и, не без труда стянув нагрудник, развязала наручи и поножи. Сложила их с краю, сняла одежду и повесила на доспех сушиться. Несмотря на дождь, холодный ветер, суету, синяки и ссадины, она чувствовала себя счастливой. Свернувшись на подстилке в клубочек, Кику крепко уснула с улыбкой на лице.