Ты знаешь мой секрет?

словно искры. Кровь

откие шортики из лаковой кожи цвета серебристый металлик, отражая свет со

топырить попу и н

е не меняю выражения лица, сохраняя отрешенную загадочность.

ю. Знаю, смотрится шикарно. Тяжелая волнистая грива пепельно-розова

а. Никаких улыбок. Тяжелый ритм у композиции, не завод

у колени в стороны. Грудь красиво выставлена вперед. Да, не четверочка. Но и своя родная полноценна

одвеской в пупке приковывает многие взгляды. Камушки отражают сотни ярких огней, играют и манят к себе. Зовут коснуться сначала их, а потом и подтянутого животика. Провес

шено только смотр

аждайтесь,

анной траектории во время темноты и фиксируются на месте при неоне

пы

ивают призывом, как и искорки в по

пы

ками вдоль тела. Призы

пы

погладить моё изящное бедро? Или о

пы

ой. Я – раба. Послушная и от

пы

Хорошо, что ткань не дымиться от сосредоточенных на

три. Но сейчас их нельзя показывать. Б

пы

вверх и опять

подцепить меня этой ночью? Главные пошляки уже поправляют ширинк

ам доступно

постоянно покупая новые. Часы не люблю. Браслеты – моя страсть. Так же, как и к

т назад, очер

попа, не

пы

елям л

а не только тело, кото

и скользят, очерчивая грудь, тонкую талию, бедра, уходят на внутре

хорошие, сейчас будете отдыхать. А кто-то из перевозбудившихся самцов при

Зам

ется звонкой ното

мгновение тиш

ю. Спр

ум

оснувшейся от гипнотического танца толпы.

секу

вет вспыхивает вновь, когда меня уже нет. Радостные крики перерастают в нед

ет толпу, подталкивает двигаться

*

осиком перемещаюсь к умывальнику. Оперативно смываю с лица тонну косметики, необходимой

передразниваю. И кожу при этом стягивает так, словно увлажняющую маску

р, га

вает? Что в этом особенного? Только вот полученное раздражение слизистой, которое привело к покраснению

их, играющих на свету преломленными гранями и витиеватыми изгибами, притя

на глаза, зависаю, как змея перед факиром, и разглядываю, любуюсь, об

жно что-то более яркое и игривое. Сегодня это подвеска из трех нитей, инкрусти

голубые джинсы и белые конверсы. Натягиваю майку-алкоголичку черного цвета и сверху широкую бе

когда я выйду. Танцы в клубе – это временное явление, вплетенное в мою тихую, однообразную жизнь лишь по воле злого рока. Вы

рая. С моей по всем меркам шикарной копной светлых волос, доставшихся в наследство, судя по фотка

ться станешь. Ладно, забыли. Не время себя терроризировать воспоминаниями и душев

онять, что весь ужас последних трех месяцев – это всего л

ольшой, как и всё в этой комнатке, зато тоже только

не нужно ни с кем делить территорию, переодеваться на глазах у посторонних и

нные мордобитием, расцарапыванием лиц и выдиранием волос под нескончаемый визг и слёзно-сопельные

сторонке и умудряются делать ставки, глядя на гладиаторские бои «куколок». Ра

жуть видела. Но, «любовь» – она такая страшная штука, что легко на разные подвиги может сподвигнуть. И не

дивана, прикрываю глаза.

а месяца «общественной» деятельности не могут изменить натуру. Я – одиночка и уже вряд ли поменяюсь.

е время, с

от дивана, соскакиваю на пол. Рефлексир

ебирая пальцами, расчесываю волосы и заплетаю в свободную косу. Накидываю рюкзак обеими лямками н

в строгих пиджаках мальчикам, стоящим в шаге и контролирующим, чтобы посторонние не гуляли, куда не надо. Принимаю в ответ ул

ного, но не давка. Радует. Мысленно выдыхаю и делаю п