Порочный выстрел 2. Vendetta

бладать, а желание обладат

а, лето, осень, зи

э

пассажирском сиденье у Дориан

ешь заедем горя

Хочу просто домо

миновала. Сказать, что я выдохнула, это ничего не сказать. Я не могла ее потерять. Не знаю,

о чем говорят. Без родителей ты всю жизнь чувствуешь себя одиноким. Брошенным. Без прошлого... Это

чает Дориан. — У

у... не хотела, чтобы он поднял ш

а сегодняшний день. Как мой ребенок его пережил. Но теперь последствия

, что случилось, придется, — констатирует факт Хоггарт.

а руку англичанина и

арна, Дориан. За эт

Мэри Лен, — немного шутит

я, что сил на разговор с отцом сейчас нет. Утром по

сегодняшний день со своего тела. Тру мочалкой кожу так, словно это может изменить поступок Марка... Боже, он сделал это. Слу

твенноручно устрои

ивот. Надо бы поесть, но ничего не хочется. Голова болит, но таблетку пить не буду... я беременна, мне не стоит. Тем б

и, мале

тца. К сожалению, родителей

а

сошло, пока крался к ее спальне. Не то чтобы я чего-то боюсь, но давайте будем откровенными... я один в доме

реляет. И даже его дочь не сможет меня защитить. Это чужая территория и по договоренности общего кодекса — на территори

очник, и я могу рассматривать ее. Зависаю над кроватью, стремясь напомнить, что пришел сюд

ак какая-то женщина, бросившая ее, может быть важнее «нас». Знаю, это эгоистично. Я не готов

остаточно для того, чтобы расставить приоритеты. И сколько бы ненависти не было между нами... глубоко внутри я знаю, что если бы с

о ошибся, идиот, еще в самом начале. И все, что я могу получи

ько моя территория. Волосы рассыпались подушкой, она тихо дышит и немного морщится. Касаюсь нежной

владелица. И хотя бы они рады меня видеть. Наглею, потому что за этим же я и пришел. Ползу пальцами под

ии не заводят детей. По крайней мере люди в здравом уме. Адриано и Ребекка за пятнадцать лет брака так и не осмелились на это. А мы с Мэри... сделали это. И эт

вно. Десять секунд назад, три или одну... но до сих пор не закричала. Лов

ак же я

е в рот и упирается ладонями в грудь. Сладкое сопротивление для моего капо ди капского сердца. Захватнически засасываю ее язык, не давая сказать ни слова. Притягиваю за талию к себе и тих

быть в ней п

е слишком громко, когда я

то «Кошмар», — л

ас же не выйде

будишь отца, чтобы он пристрелил

а морщит лоб и

что приду ночь

тывается в одеяло, оставляя меня голым. Таращится на мой

от члена и бросает молнию мне в

людей. Его недовольные – мои агенты, — под

. Хочет раздраж

ы причин

им пришел, —

шел??! — она слиш

грожающе брови. Так нравится как

хитро улыбаюсь, прижимаясь членом к ее киске. Чертово о

дяй?! — рычит. — Ты

м. И от неожиданности она замирает. — Иначе

я морщусь. И все же рол

рил... — шипит. — Если ты еще хоть раз попробу

— хмурюсь. — А я уже

писок врагов! —

— ухмыляюсь. — Но даже

ждение! Уходи! У мен

азывается, соблазнительная. Даже если предали тебя. Стягиваю ее одеяло и облизываю набухшие соски. Блять... ее тело меняется, э

но...

, я не остановлю

до мной. — ...оставь м

умаешь по этому поводу. Это наши с ним дела. Но... — хмурюсь. — ...я не хотел попасть в твою мать. Поняла? Не хотел. Не п

ается сдержать его разрушите

очно? — раздра

ля чего? — уди

свои слова обратн

ахивает свои ра

шься, Кано... Если бы у меня был выбор,

вторять это слово? Как будто у уб

забеременела от меня, чем в то, что ты э

яется на мою щеку. Уд

принимала противозачаточных, понятно тебе??! — бесится подо мной путана. — Это

овать свою злость рядом с ней, получается плохо. — Больше

бещал, что не за этим пр

к делу, — красноречиво радую

вечает. Целует жадно вопре

очешь... — смеюсь, игр

сто иди...

Чт

витая горечь... я мазохистка..

ебе. Жесть, рядом с Мэри всегда хочется превратиться в

. — фыркает она. — Не

— Такие шрамы, как у нас, уже не вывести и

кожу горячим языком. Стон вырывается из меня, потому что это... бла

бками по моим натянутым мышцам. Внутри все приятн

за одну ночь. Но придется... я хочу,

ьют и свои, и чужие... — признаюсь

ь ошибку. Но она молчит, сжимая мои плечи... а когда ее губы,

ошо? — проклятый Хоггарт тут как тут. К

адонью. Блять, я в шаге от смерти.

пишь, — шепчу угрож

меня. Я поддаюсь, потому что не мне сейч

с ненависть. Но в глубине искорки желания, которые она точно почувствовала. Подмигиваю красавице и прячу

й ночи,

здесь все в порядке? — столько заботы в голосе этого хрена, что мне

наю, готова ли Мэри не делать глупостей? Или, н

ательской корицы затягивается. Ну, давай же