Портрет нимфоманки. Пять дней разврата

мнее солнце особенно сильное по утрам... Я прислушалась. В кор

Значит снова приступ

о села на кровати. Мысли ви

Вообще, какое право они имеют колоть такое сильное, скорее всего наркотическое

з строгого режима, для тех, кто не безнадежен, ослабленный режим содержания, в отличие от отделения для тяжел

рошо общаются, но права лучше не качать. Как бы спокойно все не было, а пизды получить легко: однажды меня избили тупо за

я голос тети Тани, – Алисонька, иди

отделения и с разбега броси

одная… – мои глаза бле

деревне. Она единственный человечек в этом мире, который всегда принимал меня такой, какая я есть… Она была со мной всегда и при любых обстоятельствах

– спросила она, присажив

сь я и присела рядом с нею, - у тебя то как де

от когда Алисонька–младшая выздорове

ка? - я слегка нахмурилась, -

, с кем же еще… папа ведь ушел от нас… Не с кем теп

да уже не молодая… -

а тоже грустно улыбну

ими глазками выпросила у медсестры. Наконец нам пришлось расстаться. Я

кой скомандовала м

а в отделении. Она дежурит н

ь и продукты тебе привозят строго по списку, но тут ст

Саша, как обычно, привезла какое–то нереальное количество вкусняшек. Раск

улась, за окн

–шесть, как минимум...”–

алате нет. Сердце резко вздрогнуло! Где моя радость? Опять плохо стало?

руки крест на крест и нервно курила. Я очень обрадовалась, ув

я, обнимая свою люби

рязная вся. Трое суток не мылась, все

оймала неоднозначный взгляд Ларисы. Я затрудняюсь описать этот в

м–то попросить меня вчера… - я

янно произнесла она и заду

расширились, брови

ассаж мне нуже

же. Не успеем сейчас... Сегод

то совсем невозможно уже… - она бо

очки быстро скидывали с себя рубашки и штаны, потому что душ открываетс

о, не знали, чем заняться. Тупо болтали ни о чем, шутили

ровать плечи. Через рубашку было неудобно, и я попросила снять ее. Лариса приподнялась, быстро раз

немного заводилась и я видела, как ее задница начинала ерзать. Я всегда массировала ее хрупкие плечики не менее сорока минут. Лариса

льстило удовольствие подруги. Я всегда смотрела, ка

ен? – услышала я гол

й свет с улицы, падал на нас с Ларисой… Я продолжил

е? – улыбаясь,

фуй, пока я добрая... – шутливо сказ

. Внезапно она перевернулась на спину и серьезно посмотрела на меня. Под св

, но я продолжила массаж: мои руки плавно легли на два симпатичных бугорка и легонько сжали их. У Ларисы совсем небольшая, но очаров

было немного неловко, я ведь никогда не возбуждала женщин. Но меня очень увлекал сам процесс. Мн

уман вожделения. Я чувствовала, как она дрожит. В ее взгляде застыла какая–то н

ась в одном месте и вселилась в наши лица. Не знаю, что произошло дальше. Точнее не знаю, как это произошл

ряжения, я залезла ей в штаны и неловко погладила лобок через тонкую ткань трусов. Лариса смо

рукой по влажной письке. Через трусы я чувствовала, как она набухла. Я спустила руку еще ниже... Не

спят. Просто, в палате я единственный полуночник. Я нередко нахожусь в состоянии “между явью и сном” и с виду, можно подумать,