Уже пропели петухи

Семь лет я отказалась от жизни наследницы корпорации ради скромного дома с человеком, который спас меня, и нашего сына. Я выбрала любовь, а не империю.

Этот выбор разбился вдребезги в ту ночь, когда он пришел домой, пахнущий духами другой женщины. Свою интрижку он назвал «слиянием бизнесов», но заголовки газет рассказали правду. Он выбрал власть, а не семью.

Его мать вызвала нас в родовое поместье лишь для того, чтобы объявить: его любовница беременна «единственным законным наследником». Перед всеми она предложила мне работу горничной и сказала, что мой сын может остаться в качестве приемного сироты.

Мой мужчина, человек, ради которого я бросила всё, стоял рядом с ней и молчал, пока его мать публично вычеркивала нас из его жизни.

Мой пятилетний сын посмотрел на меня, его голос дрожал, и задал вопрос, который разорвал мое сердце на куски.

«Мамочка, если у неё будет ребёнок… тогда кто я?»

Но последний удар пришелся на его день рождения. Его любовница обманом заманила нас на их помолвку, где он оттолкнул нашего сына на пол и отрёкся от него. Пока его семья нападала на меня, мой сын умолял его о помощи, называя его «господин».

В тот момент женщина, которую он знал, умерла. Я взяла сына за руку, навсегда ушла из той жизни и позвонила в империю, которую покинула. Пришло время миру вспомнить мое настоящее имя.

Глава 1

Арина Маева:

Впервые я поняла — по-настоящему поняла, — что моя жизнь кончена, когда почувствовала запах чужих духов. Не дешевых или кричащих. Дорогих. Жасмин и розы, въевшиеся в воротник мужчины, ради которого я бросила всё.

Семь лет я была Ариной Маевой, женщиной без прошлого, живущей простой жизнью в скромном доме в Подмосковье с Артуром Громовым, гениальным директором растущей IT-фирмы, и нашим сыном, Тёмой. Но до этого я была Ариной Воронцовой, единственной наследницей корпоративной империи Воронцовых, мира невообразимого богатства и власти, от которого я ушла, не раздумывая ни секунды. Я выбрала любовь. Я выбрала его.

Сегодня этот выбор казался могилой, которую я сама себе вырыла.

Мои сумки уже были собраны и спрятаны в глубине Тёминого шкафа. Слова отца, сказанные семь лет назад, эхом отдавались в моей голове, фантомной болью, от которой я так и не смогла избавиться. «Он не из нашего круга, Арина. Его бог — это амбиции. Однажды он потребует жертву, и этой жертвой станешь ты». Тогда я назвала его циником. Теперь я просто знала, что он был прав.

Я лежала в постели, притворяясь спящей, пытаясь пробудить ту Воронцову, что должна была течь в моих жилах. Где сейчас была эта безжалостная наследница? Она казалась призраком, историей о ком-то другом. Всё, что я чувствовала, — это пустоту в груди, там, где раньше было сердце.

Дверь спальни скрипнула. Вошел Артур, его силуэт вырисовывался в свете коридора. Он двигался с тихой уверенностью, которая когда-то заставляла мой пульс учащаться. Теперь от этого у меня лишь сжимался желудок. Запах жасмина и роз наполнил комнату, ядовитым туманом.

Он думал, что я сплю. Я почувствовала, как прогнулся матрас, когда он сел рядом, его пальцы нежно убрали прядь волос с моей щеки. Его прикосновение, когда-то бывшее моим убежищем, теперь казалось осквернением.

«Арина?» — прошептал он низким, интимным рокотом. — «Ты спишь?»

Я не шевелилась. Я дышала ровно, медленно и размеренно, что совершенно не соответствовало буре, бушевавшей внутри. Всего час назад я видела заголовки на своем телефоне. «Техномагнат Артур Громов и светская львица Кристина Ковалёва: союз, заключенный на небесах слияния?» Статью сопровождала фотография, где они выходят из пятизвездочного ресторана, рука Кристины собственнически лежала на его локте. Её улыбка была торжествующей. Его… усталой.

Духи с запахом жасмина и роз были не только на его воротнике. Они были в его волосах, на его коже, пропитали саму ткань его существа. Это был запах Кристины Ковалёвой.

Я знала, что он проводил с ней ночи уже несколько недель, под предлогом завершения слияния «Громов-Тех» и «Ковалёв-Капитал». Бизнес, как он это называл. Необходимое зло.

Я пошевелилась, будто просыпаясь, и оттолкнула его руку. «От тебя воняет», — пробормотала я, мой голос был густым от отвращения, которое было лишь отчасти притворным. — «Иди прими душ».

Он замер. Я чувствовала, как от него исходит напряжение. «Арина, я… прости. Встречи с Кристиной затягиваются. Ты же знаешь, какая она, она практически купается в этих духах».

Он так легко произнес её имя. Кристина. Не госпожа Ковалёва. Кристина.

«Я сейчас приму душ», — сказал он напряженным голосом. Он встал и направился в ванную, в его движениях промелькнуло смущение. Через несколько минут он вернется, пахнущий моим мылом, моим шампунем, пытаясь смыть её с себя и притвориться, что его место здесь, со мной.