Сердечная недостаточность

- Эмилия, пожалуйста, объясни ребятам, как вычисляется каждый из показателей рентабельности предприятия, - попросила меня Елена Викторовна — наш преподаватель экономики.

Я закатила глаза, едва сдержав протяжный стон, рвущийся из горла. Каждую пару одно и то же: «Эмилия, объясни то, Эмилия, расскажи это...». Конечно, я понимаю, что нашей молодой преподавательнице уже глубоко наплевать на наши знания, как и на учебный план, но грузить студентов-отличников чтобы те проводили вместо нее пары — было слишком.

Елена Викторовна никогда не скрывала, что работа преподавателя ей не по душе, и в ее мечтах она открыла бы свой небольшой бизнес. Иногда даже на парах сетовала студентам о том, какая же это неблагодарная работа — учить людей, как это трудно и морально, и физически.

И вот на нее свалилось чудо в виде нежадного мужчины, который готов ей эту мечту подарить. Интересно, за какие такие заслуги? Хотя, ладно, чего это я. Все мы понимаем за какие. Женщина она видная, молодая, не замужем... Лучшие годы проводить на государственной работе в колледже за копейки с нами студентами-недоучками ей, ясное дело, было в тяготу.

Преподавательница она хорошая, умная, свой предмет знает. Другое дело — падкость на деньги, нежелание разменивать себя по мелочам, и то и дело грезить мечтами о светлом будущем.

Что же, своего она добилась, а уж какими методами — не наше дело.

И вот последний месяц пары по экономике успешно страдают. Нового материала, как такового нет, учеба чисто по учебникам — за учебу не считается, как по мне. Пары спасали только мы с Семеном Яковлевым — отличники группы, зубря параграфы и занимаясь самообучением чтобы не отставать от учебного плана окончательно и разъясняя остальным ребятам хотя бы общие формулы.

По правде говоря, в группе кроме нас двоих на учебе внимание никто не заострял, поэтому все, что мы с Семеном делали, по сути лишь для себя родимых. Ну и для общей картины прилежной группы, которая что-то да учит.

- Спешу Вам сообщить, что сегодня последняя наша с вами пара. С завтрашнего дня меня здесь уже не будет, - поднялась со своего места Елена Викторовна, пока я расписывала на доске непонятные никому кроме меня числа и знаки.

Группа недовольно загудела. Конечно, терять такого преподавателя, пары которого можно успешно не учить и прогуливать не хотелось никому. Кроме меня. Мне нельзя отставать по учебе по двум причинам. Во-первых, родители меня выгонят из дому, потому как непутевая дочь им не нужна, а во-вторых, мне предстоит поступление в один из лучших экономических вузов, соответственно, экономика мне важна, как никому другому.

Это даже к лучшему, что Елена уходит. Работа ей не в радость, а нам взамен пришлют нового преподавателя, который более ответственно относится к образованию подрастающего поколения. Я, по крайней мере, очень на это надеюсь.

- Спокойно, ребята. Не расстраивайтесь, - пыталась успокоить она расстроившихся студентов. - Вы уже последний третий курс, потерпите немного.

Да, мы последний выпускной курс, который должен налечь на учебу. Впредь нас ждет госэкзамен, поступление, и тут под конец первой четверти такие казусы. Скорее бы пришел новый учитель, потому что брать дополнительные по экономике — трудно и финансово, и физически еще после учебы, музыкальной школы нагружать себя допами. Я этого просто не выдержу.

Я дочертила формулы на доске, складывая мел, и по своей дурной привычке вытирая руки об свои темные зауженные брюки. Не знаю, был ли смысл объяснять порядок вычисления и значение каждого числа. Судя по незаинтересованным лицам, это никому не нужно.

- Эмилия, объясни ребятам более подробно, пусть запишут, - сказала Елена, как только я собиралась занять свое место.

Толку с их писанины, если на самостоятельной работе все равно все решаю я или Семен, тем самым спасая большую половину группы от «неуда».

Яковлев, заметив мое недовольное выражение лица, улыбнулся, подбадривая меня. Хороший он парень, добродушный, приветливый, никогда не отказывает в помощи, чем многие не против воспользоваться. Еще у него забавные каштановые кудряшки.

Семен очень умный. Наверно, даже умнее меня. Зубрилой я себя назвать не могу. Я не сижу ночами за учебниками, так как учеба мне дается, на радость, легко. У меня хорошая память и аналитический склад ума, что отлично мне помогает в колледже. Я не полная отличница. Все предметы, кроме экономики и английского, на твердую пятерочку. Но родителей это не устраивает и каждый день они меня пилят по этому поводу.

Что поделать? Должна терпеть и по возможности подчиняться, так как с ними мне в некоторой степени не повезло. Уж слишком строгие они у меня, и, несмотря на своих восемнадцать лет, мои оценки все еще контролируются. Имеют право. Я живу с ними, они мне помогают, обеспечивают, и пока я должна жить по их правилам. И не позорить семью, как говорил папа. Для них главное — это учеба, престижное образование и работа под стать, а остальное — потом, еще успеется.

Благо, от театра одного актера у доски меня спасла трель звонка, и я была рада ей, как никогда.

Облегченно выдохнув, я прошла на свое место, начиная собирать тетрадки. Домашнего на следующую пару Елена не задавала, оно и понятно. Мыслями она была уже в своем новеньком салоне красоты, о котором прожужжала все уши.

- Эй, Эмилия, дай свой конспект, а? - строя щенячьи глаза, попросил Коновалов — мой однокурсник-качок. Это именно тот случай, когда сила есть, ума не надо.

Тяжело пыхтя, я упорно запихивала в сумку учебник по экономике, для которого места было уже маловато. Вот они минусы, когда в группе друзей, как таковых, нет и все книжки приходится носить одной. Без того потрепанная сумка создала характерный звук разрывающейся ткани, и все дальнейшие попытки впихнуть книжку были пресечены.

- Веня, вот зачем тебе конспекты? Положить на грудь перед тем, как будешь жать штангу? - спросила я, закидывая сумку на плечо, другой рукой хватая учебник.

Парень почесал затылок, бормоча себе под нос что-то нечленораздельное.

- Я, может, учиться буду, - слишком неуверенно сказал он.

Я вздохнула, посмотрев на Вениамина. Ростом он был выше меня на две головы, поэтому мне пришлось изрядно задрать голову, чтобы заглянуть в его светлые, но такие бестолковые глаза.

- В том то и дело, что «может», - я похлопала его по плечу. - Держи, Коновалов, и не вздумай потерять, - я протянула ему тетрадку почти всю исписанную формулами, определениями и другой экономической теорией. А ведь это только начало учебного года! - Верни завтра.

Парень благодарно кивнул.

- Спасибо, Эмка! - я нахмурилась, услышав неприятное для себя сокращение собственного имени. Надо же так его испоганить. - Но верну в пятницу.