Ярмарка невест

Стена приятно холодила спину, утреннее солнце слепило глаза, приятный аромат свежей выпечки вызывал обильное слюноотделение. Живот громко забурчал, я досадливо зажмурилась и прижала руки к поясу: не хватало ещё, чтобы чёртов соединитель сердец услышал, а то ведь избежит справедливого возмездия! Откинула рыжие локоны и осторожно выглянула из-за угла.

Противный официант и по совместительству хозяин кафе «Согласна» трудолюбиво вытирал уличные столики от утренней росы: лицо его практически светилось от удовольствия, губы были сложены трубочкой. До меня донёсся весёлый свист, и я досадливо поцокала языком: наслаждается жизнью после того, как мне жизнь испортил? Что же… Близка твоя расплата!

Тёплый ветерок вновь дунул мне в лицо, обдавая умопомрачительными ароматами, и я с тоской покосилась на распахнутую дверь кафе, да невольно сглотнула. Чтобы отвлечь себя от вкусных запахов, вытащила сотовый и набрала брата.

– Где застрял, драконище недобитый? – прошипела в трубку. – Мне Аноли позвонить, чтобы ты быстрее шевелил булками?

Услышала короткие гудки и тихо выругалась: вот же инкуб противный! Как от инститорши убегать, так он быстрее волколака, а как сестре помочь с маленькой проблемкой, так отключается? Ну хорошо, устрою тебе ночь незабываемых кошмаров!

– Не ворчи, тут я!

Я невольно подпрыгнула и, умудрившись развернуться в воздухе, с испуганным писком двинула ему в челюсть. Лежик взвыл и схватился за ушибленное место.

– Спятила?! – высоким от возмущения тоном спросил он.

Я резво прижала ладонь к его рту и прошипела:

– Тихо! Этот чудик на улице. Услышит ещё… да раньше времени обрадуется моему подарочку!

Лежик нахмурился и пробурчал:

– Мара, я не хочу!..

– Надо! – обрубила я и нетерпеливо вытолкала брата из укрытия: – А то реально верну тебя красотке Аноли! Что лучше: разок поступиться правилами или вновь оказаться в плену у злобной красной птички? Иди уже, великий соблазнитель!

Лежик нехотя побрёл в сторону кафе, а я зло покосилась на белоснежную вывеску, где яркими буквами было выведено противнейшее словечко «Согласна». Эх, забрать бы у парня лицензию на регистрацию помолвок! Может, зря я так быстро сбежала из Комитета? Всё было бы гораздо проще… и не пришлось бы привлекать инкуба.

Я посмотрела на опущенные плечи брата, его нервную косолапость и ощутила лёгкий укол совести, но, вспомнив саркастичное выражение лица Генриха, решительно выпрямилась. Ничего, не переломится инкуб, соблазнив всего одного мужика. А мне чертовски необходимо вернуть свободу!

Официанта у столиков не оказалось, и Лежик растерянно обернулся, а я отчаянно замахала руками: мол, заходи внутрь! И, чтобы видеть, что будет происходить в кафе, быстро побежала к широкому окну. Присела на корточки и, высунув от нетерпения кончик языка, прижалась к прохладной гладкости стекла, но ничего рассмотреть не смогла.

– Кофе? – услышала я голос владельца проклятого кафе.

Ответа Лежика не расслышала: возможно, брат просто кивнул. Недовольно пожевала губы, – так инкуб может просто выпить кофе и свалить, убеждая меня, что парень не поддался его чарам, – встала на четвереньки и решительно подползла к двери, дабы пресечь возможное отступление брата, как вдруг показался Лежик. Не обращая на меня, раскоряченную, внимания, он степенно прошествовал к ближайшему столику и, усевшись, закинул ногу на ногу. В дверях показался официант.

Я чертыхнулась и шарахнулась в сторону, но тот, не заметив меня, обратился к Лежику:

– Сколько сахара предпочитаете?

Брат по-королевски снисходительно улыбнулся и едва заметно покачал головой:

– Я слежу за фигурой. А вот вы можете позволить себе сахар, ваша форма безупречна!

К моему немалому удивлению официант покраснел и исчез в дверях. Восхищённо присвистнула и показала Лежику большой палец, а брат сунул указательный себе в рот, изображая рвоту. Я иронично фыркнула и перебралась под столик так, чтобы меня видно не было, но могла наблюдать за происходящим.

Вскоре вернулся официант, мелкими шажками приблизился к столику Лежки, в руках его дымились две белоснежные чашки. Одну он поставил перед инкубом, вторую рядышком, а сам осторожно присел на самый краешек стула, словно готовый по движению брови Лежика сорваться и принести что угодно: от пирожного до звезды с неба. Чары инкуба работали безупречно!

Лежик обхватил блюдце, на котором стояла вторая чашка кофе, и медленно потянул его в сторону официанта, – посуда противно задребезжала по поверхности стола. Инкуб остановил чашку у края, а сам потянулся к парню, и длинные пальцы его легли несчастному на предплечье.

– Это вам, – томно проговорил инкуб и, резко отстранившись, поспешно добавил: – Но заплачу я, разумеется, за оба…

– Что вы, что вы! – замахал руками официант и покраснел ещё сильнее: – Всё за счёт заведения! Смею предложить воздушные диетические пирожные… Моё собственное изобретение! Я приготовлю их специально для вас, потребуется лишь несколько минут… И не клевещите, пожалуйста, на свою потрясающую фигуру, я никогда в жизни не видел мужчины прекраснее!

Я прижала обе ладони ко рту и забулькала от едва сдерживаемого смеха. На бледных щеках Лежки шевельнулись желваки, рука брата, которая до этого покоилась на его колене, сжалась в неприличном жесте, который был виден только мне, а я умильно покачала головой.

– Ну если только штучку… – Лежик заставил себя улыбнуться, официант тут же подорвался с места и бросился к дверям.

– Уговорил, противный, – ехидно захихикала я.

На Лежку было жалко смотреть. Брат сложил ладони и умоляюще простонал:

– Мара, я не хочу! Зачем тебе это? Тебе же вроде нравится инститор, так побудь ещё немного невестой Генриха…

– Да если бы Генриха! – возмущённо прошипела я. – Этот официантишка посмел сдать в Комитет отчёты, в которых указано моё обручение с Джертом! Говорят, что в силе только последнее «Согласна!», и кое-кто по моей просьбе уже выкрал лист из отчёта… Осталось лишь уничтожить запись в самом кафе, да изъять это ужасное событие из памяти «безупречной формы».

Лежик поморщился и недовольно проворчал:

– Стереть парню память ты смогла бы и без меня…

Я скорчила зверскую физиономию и сквозь зубы прошипела:

– Разумеется, тут мне чёртов дракон не нужен! Твоя задача – уговорить официанта показать эту самую книгу. Да вырвать лист, где указано моё имя! Понял?

Лежик задумчиво постучал длинным изящным пальцем по краю дымящейся чашки.

– Но если действительно последнее слово, – тихо проговорил он, – разве не проще ещё раз посетить с Генрихом это кафе?

– Умный какой, – скривилась я и, вспомнив каменную физиономию Генриха, когда я сама ему это предложила, пробурчала: – Это могло сработать только до сдачи отчётности. А теперь нужно подавать прошение на расторжение помолвки в сам Комитет… Как ты думаешь, Джерт пойдёт на это? Он теперь не хухры-мухры, а чёртов Глава!

Лежик покачал головой и иронично спросил:

– А ты уточняла это у самого Джерта? Может, он и сам был бы рад от тебя избавиться…