Семнадцать улиток

Выхожу из душа. Время половина седьмого. Как же я ненавижу утренние смены, а ещё больше ненавижу весну. Быстро прохожу на кухню, открываю окно.

Вдыхаю любимые запахи: дождь, мокрый асфальт и южный ветер. Мне постоянно мало воздуха. Меня мутит и знобит так, будто я всю ночь не спал, а бухал. Хотя… Да откуда мне знать каково это. Да, да, я парень, мне двадцать три и я не знаю, что такое бухать. Уже не говоря о целой ночи.

Думаю, пьянство могло бы стать моим излюбленным занятием. А впрочем, нет. На первом месте, всегда будут уроки самопознания за просмотром короткометражек, откровенных во всей своей красе. Совсем забыл, об этом же не говорят. Хотя специальные девайсы продаются в свободном доступе, без зазрения стыда и совести, а корявые карикатуры на них кричат из каждой бетонной стены.

От этой мысли чувствую, как кровь медленно покидает голову. Бросаю быстрый взгляд на ноутбук. Так, стоп. Мне ещё нужно успеть в салон. Забавно, эта девушка-мастер наивно полагает, что я к ней хожу бриться почти каждый день лишь потому, что не решаюсь пригласить на свидание. Строит глазки. А почему бы и нет? Я ведь высокий тестостероновый атлет. Правда, в душе я всё ещё несовершеннолетняя ромашка. С удовольствием ей подыгрываю, чтобы потешить свое эго. Похоже, у меня совершенно нет совести.

Делаю себе укол. Минут через десять должно стать лучше. Для любителей классики и традиций уточняю: я не наркозависимый, я не болею онкологией, туберкулёзом и ВИЧ. Я не могу не вылечиться, не очиститься. Я не грязь, я не пыль и не сажа. Я — чернь. От меня не отмыться.

Звонит телефон. Швыряю шприц на стол, рядом с другим. Его я использовал вчера вечером. Да кому я нужен в такую рань? Вижу на дисплее надпись Джокер. Я закатываю глаза. Уже соскучился, что ли? Хочется сбросить вызов и выкинуть телефон в окно. Но я ведь его подчинённый. Меня прямо распирает от уважения к нему. Беру трубку. Отвечаю:

— Да.

— Не разбудил?

— Нет. Говори. — Стараюсь отвечать четко и кратко, чтоб побыстрее окончить этот разговор.

— Можем сегодня встретиться часов в пять? Нужно поговорить.

— Да. Место?

— В центре, у рекламной стены.

— Хорошо. Подъеду.

Кладет трубку. Странно, не сказал не одной шутки про перекормленных детей и аквамариновые бусы. Наверно, ещё не проснулся или копит на вечер. Он бы давным давно меня вышвырнул, если бы от него это зависело. Ну что же, терпи меня. Терпи, сладкий. Гляди, тебе еще воздастся, но это неточно.

Чирва тихо пищит и путается у меня под ногами. Кормлю своего черно-белого зверька. Глажу вдоль шерсти – она стала мягче, а клан мелких чёрных питомцев наконец-то исчез.

Ей на вид около двух месяцев. Она живёт со мной неделю. С тех самых пор в моем лазарете появились звуки, а в моем бюджете — новая статья расходов. Я нашел её на капоте своей машины. Хотел столкнуть на землю и потянулся к ней рукой. А она побежала ей навстречу. Уткнулась носом в мои пальцы и щекотила их усами. Нервно подёргивала хвостом и поджимала лапы, оголяя милые подушечки колючих пальцев. Своими манипуляциями она меня уговорила.

Я не умел ухаживать за животными. Поэтому мы поехали к кошачьему терапевту. Для нас обоих это было впервые. Я не знаю, зачем мне это нужно. Наверно, я хочу о ком-то заботиться. Быть может, Чирва меня за это полюбит.

Отправляюсь в спальню. Застилаю постель. Вытаскиваю чистую одежду: темно- серые зауженные джинсы и черный пуловер — сойдёт. Пока одеваюсь, поднимаю глаза на неё — предмет моей гордости. Конструкция из плотных узлов на толстой веревке. Шесть лет выдержки. Хорошо висит, крепко и грациозно в центре комнаты на месте люстры. Связывал добросовестно, по высшему разряду, специально для себя, с ненавистью. В ней таится весь сакральный смысл моей клетки. Так и не смог её собой опорочить, потому что я трус. Так и не снял, потому что не решительный. Потому что не хочу зря тратить ресурсы. Ведь она, может, мне ещё пригодится. Сейчас я вижу её, как часть интерьера. Этот цвет гармонично сочетается со стенами и панорамным окном. Я ею любуюсь, потому что я извращенец.

Возвращаюсь на кухню, включаю кофемашину. Снимаю чашку с готовым напитком. Добавляю несколько капель сливок. Смартфон издает звук сообщения из Вапп. Я установил этот мессенджер из-за рабочего чата. Интересно, где мои сотруднички теперь расслюнявливают тему о том, откуда у простого ординатора из прожеванной больницы, дерзкий молодежный спорт кар? Это они ещё не видели мою многокомнатную конуру. Мог бы с удовольствием провести экскурсию. Но только при условии, что принесут с собой свой нашатырь, ну или хотя бы свое холопское бухло. Как они его там называют? Самогон, вроде.

Так вот, откуда у меня крутая тачка и огромные апартаменты в престижном районе? Ответ очевиден: я — сладкий золотой мальчик и я не заработал на все это не копейки. Я давно привык к тому, что меня тыкают носом в этот факт все, кому не лень.

Зато я вполне заработал на свою свободу. Для меня она стоит немалых денег. Я как призрак, привязанный к одному месту. Отчаянно пытаюсь бежать, но возвращаюсь назад. Дверь к свободе прямо передо мной, но я не могу через неё выйти.

Открываю Вапп и немного подвисаю.

Света: Доброе утро, котёночек. С Днём Рождения.

Что? Разве сегодня третье апреля? Смотрю на фитнес треккер — все верно. Получается, вышла ошибка. Мне уже двадцать четыре.

Ну что же, с днём рождения, мертвец. Кстати, из-за этого я и ненавижу весну.

Набираю ответ: Это не день рождения, а день смерти. Тут же одумываюсь и стираю.

Я: Доброе утро. Спасибо. — отвечаю то, что ей нужно.

Я не хочу, чтобы она опять плакала. Я лучше сам изревусь. Даже выделю себе на это отдельный день. Тем более, я давно хотел проверить шумоизоляцию.

Расценю это, как исключительную возможность объединить неприятное с бесполезным.