Мельницы богов

В графском поместье Грейсонов царила атмосфера трепетного ожидания, словно само время затаило дыхание в предвкушении грандиозного события. Величественный бал, устроенный королём в честь дня рождения принца-регента, стал предметом обсуждения в каждом уголке Англии - от шумных улиц Лондона до спокойных провинциальных деревень.

Каждая леди, сидящая за вязанием или утопающая в страницах модных журналов, с нетерпением ожидала, как её дочь завоюет сердца самых желанных кавалеров, облечённых титулами и состоянием. Для матерей это был шанс, чтобы укрепить родственные связи и поправить финансовое положение, в то время как для дочерей предстояло доказать свою красоту и благовидные манеры в бесконечных танцах, завораживающих взгляды знатных мужчин.

Елизавета была одной из тех юных леди, кому предстояло впервые появиться на великосветском балу. Ей было всего семнадцать, а её юное сердце уже переполнялось томительным предвкушением. Грезы о блеске танцевальных залов, изящных движениях под чарующие звуки музыки и бесконечной веренице комплиментов заставляли её взгляд сиять. Она погружалась в мечты о том, как ступит в сверкающий зал, окружённая восхищёнными взглядами, как на её плечах заиграет ткань ослепительного платья, специально сшитого для этого момента.

Елизавета представляла, как её облик станет предметом восхищения, как внимание мужчин, благородных и галантных, будет устремлено лишь на неё одну, словно она - звезда этого великого события. И среди этих грёз скрывалась одна, самая сокровенная мечта: возможно, она встретит свою судьбу, ту таинственную фигуру, что будет суждена ей небесами.

Она стояла у окна своей светлой комнаты, задумчиво глядя на сад, который под осенним солнцем утопал в золотистых оттенках. Природа, казалось, дышала размеренно и спокойно, совсем не отражая того вихря эмоций, который терзал душу Елизаветы.

- Лиззи, дорогая! - раздался из холла голос матери, звучащий тепло и чуть торжественно. Елизавета тут же обернулась, её сердце замерло.

- Платье почти готово, - продолжала мать. - Ты должна его примерить.

Она вошла в комнату с сияющим лицом, её глаза блестели так, словно она сама готовилась впервые появится на балу. В руках она держала аккуратно сложенные отрезы тончайшей ткани, ленты и украшения для платья, которое вскоре должно было предстать перед Елизаветой во всей своей красе. Казалось, её предвкушение было ничуть не меньше, чем у дочери. Она размышляла о выгодных партиях и том, как удачно Елизавета будет смотреться среди знатных гостей.

- Мама, ты думаешь, что я всем понравлюсь? - тихо спросила Елизавета, её голос дрожал от волнения, несмотря на попытки казаться спокойной.

Мать остановилась, её взгляд смягчился, как будто она заметила это внутреннее беспокойство дочери.

- Конечно, милая, - произнесла она с уверенностью, с которой только любящая мать могла говорить в такие моменты. - Ты будешь самой очаровательной среди всех. Кто устоит перед твоей красотой и грацией?

Елизавета не могла сдержать улыбки, которая невольно заиграла на её лице. С самого детства её воображение пленяли образы бальных залов, озарённых множеством свечей, и танцующих пар, кружащихся под чарующие мелодии. Она представляла, как мужчины с изысканными манерами будут склоняться перед ней, приглашая на танец, как её платье будет скользить по блестящему паркету под восхищённые взгляды, полные зависти и любопытства.

Всё это казалось настоящей сказкой, и теперь она стояла на пороге этой волшебной жизни. Ещё немного - и она окажется в центре этого праздника, где каждый танец будет подобен шагу в новую, неизведанную главу её жизни.

Мысли Елизаветы прервала неожиданная весть.

- Ах, как я могла забыть! - воскликнула мать, взмахнув руками, словно внезапно вспомнив что-то важное. - К нам едет Себастьян. Мой троюродный кузен. Он останется у нас до бала. Ты была совсем крохой, когда он здесь был последний раз.

- Себастьян? - переспросила Елизавета, её взгляд слегка затуманился в попытке вспомнить этого родственника. Но в памяти не всплывало ни одной картинки, связанной с ним. - Нет, не помню...

Мать с лёгкой улыбкой продолжила, поправляя складки платья на дочери:

- Он уже взрослый мужчина, 27 лет, превосходный возраст. - Она рассмеялась, - Себастьян всегда был таким милым и заботливым. Думаю, вам будет о чём поговорить.

- Мама, а почему он раньше к нам не приезжал? - спросила Елизавета, с любопытством приподняв брови.

Мать слегка пожала плечами и, улыбаясь, ответила:

- Его родители отправили Себастьяна учиться в Париж, - сказала она, как будто это объясняло всё. - В этом великолепном городе он получил образование, которое можно было бы лишь пожелать каждому молодому человеку. Себастьян всегда отличался умом и талантом, и Париж только подчеркнул это.

Она на мгновение замолчала, потом добавила с лёгким вздохом:

- Но теперь он вернулся в родную страну. Его отец серьёзно болен, и кто-то должен взять на себя управление делами семьи. Это нелёгкое бремя для Себастьяна, но я уверена, что он справится.

Елизавета кивнула, и её воображение уже начало рисовать образ Себастьяна - загадочного, образованного мужчины, который теперь возвращался из Парижа, чтобы взять на себя ответственность за дела семьи.

- Лиззи, - внезапно прервала её размышления мать, голос её стал чуть более серьёзным, - прежде чем ты отправишься на бал, мне нужно поговорить с тобой о некоторых важных вещах.

Елизавета обернулась, её глаза наполнились любопытством.

- Мама, о чём ты? - спросила она, заметив перемену в тоне родительницы.

- Ты должна помнить, что на таком мероприятии, как бал, каждое твоё слово и действие будут под пристальным вниманием, - наставительно продолжила мать, её голос звучал мягко, но с оттенком серьёзности. Она склонилась ближе, словно пытаясь донести нечто особенное. - Важно вести себя с достоинством и грацией, - её руки, как всегда, заботливо поправляли на платье дочери невидимые складки. - Не забывай о манерах - всегда отвечай вежливо, даже если кто-то окажется не слишком любезным.

Елизавета кивнула, с жадным вниманием впитывая каждое слово, ощущая, как важность предстоящего события начинает давить на неё своей значимостью.

Мать продолжала, её голос был теперь спокойнее, но не менее решительным:

- Когда тебя пригласят на танец, не стесняйся, принимай приглашение с лёгкой, сдержанной улыбкой. Но не забывай, как важно поддерживать беседу. Даже если речь пойдёт о погоде или о новом спектакле, всегда старайся оставаться любезной. Эти светские разговоры помогут скрыть истинные эмоции, если это понадобится. Но самое главное, - её глаза сверкнули проницательностью, - не позволяй слишком сильно увлекаться разговорами. Оставь немного загадки. Мужчины любят, когда не всё раскрыто сразу.

- Я постараюсь, мама, - ответила Елизавета, чувствуя, как трепетное волнение всё сильнее охватывает её.

- И не забывай о танцах, - добавила мать с лёгким восхищением в голосе, её глаза блестели гордостью. - Танцы будут в центре внимания. Если ты блеснёшь своей лёгкостью и грацией, ты сможешь привлечь не только старых знакомых, но и тех, кто ещё не знает тебя. Ты будешь истинным украшением бала.

Елизавета вновь кивнула, её мысли унеслись в будущее, где она, как в сказке, кружится в такт музыке с молодыми кавалерами.

- Главное, не бойся ошибиться, - добавила мать, ласково глядя на дочь. - Волнение - это нормально. Если вдруг споткнёшься или запутаешься в своих юбках, просто улыбнись и продолжай. Уверенность и умение выходить из неловких ситуаций только подчеркнут твою истинную грацию.

Эти слова словно сняли последние остатки тревоги с души Елизаветы. Страх перед предстоящим балом начал отступать, уступая место новому чувству - восторгу, предвкушению того, что ждёт её впереди. С каждым словом матери она ощущала себя всё более уверенной, как будто внутри неё расцветал новый источник силы.

- Я сделаю всё, чтобы этот бал стал незабываемым, - произнесла она твёрдо, её голос звучал с решимостью, которой она прежде в себе не замечала. Сердце забилось быстрее, наполняясь радостью и сладким волнением.

Внезапно в дверь раздался настойчивый стук.

- Мириам, Лиззи, вы там? - донёсся глубокий и знакомый голос Ричарда, её отца.

- Да, Ричард, подожди минутку, и сможешь увидеть свою дочь, - ответила мать с тёплой улыбкой, бросив быстрый взгляд на портних, которые трудились над последними штрихами на платье.

Портнихи, словно ловкие мотыльки, продолжали порхать вокруг Елизаветы, ловко поправляя складки и завязывая шнурки, стремясь завершить свою работу перед тем, как день окончательно уступит ночи. Елизавета стояла перед зеркалом, излучая нежную грацию, и, глядя на своё отражение, чувствовала лёгкое восхищение - теперь она по-настоящему была готова к своему первому выходу в свет.

- Мама, пусть папа зайдёт и оценит моё платье, - взволнованно произнесла она, не отрывая взгляда от своего отражения.

- Конечно, дорогая, - с улыбкой ответила мать, её глаза светились гордостью.