Мартовский выползень

Рука Николая Климова дрожала, когда он со всей силы швырнул миску к ногам Регины. Грохот разнёсся по комнате. Губы его были в крови, а лицо перекошено от ярости: «Как ты могла такое сделать?! – его слова прорвал сильный, надрывный кашель. – Какая же сестра станет желать зла родному брату?! Надо было послушать Свету! – выкрикнул он, едва откашлявшись. – Она же меня предупреждала про этот яд!»

Выражение лица Регины дрогнуло, когда она взглянула на лекарство, растёкшееся по ковру. На её лице застыла горькая досада: «Коля, в сотый раз повторяю: в этом лекарстве нет ничего смертельного, – сказала Регина. – В нём есть компонент, который выгоняет старую кровь. Без этого ты никогда не поправишься».

Она с болью смотрела, как месяцы трудов и огромные деньги буквально впитываются в палас. Всё это было ради старшего брата.

Рядом с Николаем стояла Светлана Климова, приёмная дочь семьи Климовых. Она защищающе сжимала в руках свой потрёпанный медицинский учебник: «Хватит оправдываться, Регина! – её голос дрожал, а на глазах выступили слёзы. – Лев проверил твою микстуру – она опасна! Одна сплошная отрава!»

Регина холодно посмотрела на Светлану, и в её взгляде читался лишь скепсис: «Какая же ты дура, – отрезала Регина. – В мире нет абсолютно безопасных лекарств, особенно против той заразы, что у Коли. С ней можно справиться только ударной дозой. Никакие щадящие средства тут не помогут».

Света едва сдерживала слёзы. Голос её прерывался, когда она умоляла: «Он же на наших глазах кровь харкает! И ты всё продолжаешь стоять на своём? Мы всего лишь студенты-медики, Регина, а не волшебники! Хватит ставить своё самолюбие выше жизни брата! – сделав шаг вперёд, она продолжила, с трудом сдерживая эмоции: – Я нашла известного специалиста. Он уже выписал рецепт, который действительно может спасти Колю. Признай, что ошиблась, дай нам попробовать. Прошу тебя».

Николай, согнувшись пополам, снова закашлялся кровавым кашлем и взглянул на Регину с немой ненавистью: «Мало того, что ты меня своей дрянью травила, так теперь ещё и на Свету набросилась? Имей ты хоть каплю её доброты, ничего бы этого не случилось! – прохрипел он. – Немедленно извинись перед ней!»

Регина выпрямила спину и встретила его взгляд без тени страха: «Всё, чего я хотела, – это помочь тебе. Мне не за что извиняться. Я ей ничего не должна».

Искажённое отчаянием лицо Николая побелело от бешенства. Он вскочил и схватил со стены хлыст в слепой ярости: «Всё! Ты в гроб меня свести решила! Почему ты никогда не слушаешь?! – закричал он. – Вон из моего дома! Чтобы духа твоего здесь не было!»

Но прежде чем хлыст свистнул в воздухе, Регина легко отпрыгнула в сторону, не испугавшись ни на секунду.

Сверху раздались чьи-то тяжёлые шаги, и к её ногам упал потрёпанный рюкзак. У подножия лестницы стоял её второй брат, Лев Климов.

Его голос прозвучал холодно и чётко, разрезая воздух: «Давай начистоту. Ты здесь чужачка. А Света – нам родная сестра. Мы скрывали это ради тебя, надеясь, что ты не станешь её ненавидеть. Но сегодня ты показала своё истинное лицо. Если не готова признать вину – собирай вещи. Мы объявим Свету нашей единственной сестрой. А ты со своим состоянием и именем отправляйся назад, в свою нищую семью, и живи, как они».

Эта угроза нисколько не смутила Регину. Годы жизни у Климовых окончательно истощили её терпение. И поэтому, осознание того, что они не связаны кровью, стало для неё скорее облегчением. На душе стало легко и пусто, как не было уже много лет. Нет смысла тратить свои силы и таланты на семью, которая её никогда не ценила.

Теперь стало понятно, почему она всегда была белой вороной среди этих никчёмных братьев.

«Меня это более чем устраивает», – прозвучало твёрдо, без капли сожаления. Ловко подхватив рюкзак, она достала из вазочки конфету, бросила её в рот и, раскусив, направилась к выходу.