Маркиз де Сад

Земля была покрыта мешаниной из частей тела, внутренних органов и обрывков ткани, бывшей когда-то одеждой. Почва впитывала кровь, чтобы отдать её стремительно чернеющим розам. В воздухе стоял удушающий смрад. На языке ощущался привкус железа. Откуда-то доносились крики, смех и громкие песни на неизвестном языке. Некогда прекрасный сад, полный алых роз, кустов шиповника и яблонь, превратился в Ад.

Дэниэл распахнул глаза.

Сон оказался настолько реальным, что во рту всё ещё чувствовался вкус металла. Протерев глаза и посмотрев в экран телефона, он понял, что до будильника осталось всего каких-то жалких семь минут. После получаса бездумного листания ленты новостей и просмотра глупых видео Дэниел поплелся в душ. День предстоял быть насыщенным.

С Александром они познакомились ещё в общежитии, когда Дэниэл приехал учиться в Лондон. Оказалось, что его сосед по комнате тоже из Честера. Любовь к студенческим вечеринкам, выпивке и красивым девушкам быстро их сблизила. Даже после выпуска они продолжили близко общаться.

И именно Алекс предложил эту сомнительную авантюру: откликнуться на объявление о поиске двух молодых людей, согласных жить и работать в поместье в пригороде Кардиффа. Это была отличная возможность узнать все грязные секреты Аллена Розенвальда, а они явно были. Таких людей, как Аллен, Дэниэл ненавидел всегда.

Скрытный, отчужденный от всего мира и при этом сказочно богатый молодой человек. Несмотря на владения поистине огромной сетью риэлтерских фирм, любви к финансированию приютов, больниц, музеев – да, всего, чего можно, Розенвальд не покидал свой особняк уже последние десять лет (не считая однодневные поездки в Лондон, но и они были редкостью). Придраться к его чистейшей репутации не могли даже СМИ, несмотря на попытки сайтов, собирающих сомнительную информацию и сплетни о медийных личностях, богачей и даже политиков, очернить её. Но Дэниэл, почему-то, был уверен, что с Алленом что-то не так, чувствовал. А интуиция его никогда ещё не подводила. И даже если они с Алексом не смогут раскопать ничего, что пролило бы свет на настоящую личность Розенвальда, скрытую под маской благородного аристократа, то хотя бы заработали бы денег. За эту работу обещали огромные деньги, особенно для студентов, которые только недавно выпустились. Хоть она не имела ничего общего с их специальностью. Ещё год назад Дэниэл бы рассмеялся в лицо человеку, который бы сказал, что они будут работать «прислугой», но жизнь – штука смешная, и любит подкидывать неожиданности.

Позавтракав, он собрал оставшиеся вещи в дорожную сумку и стал дожидаться приезда друга. От Честера до Кардиффа было примерно четыре часа езды, и если они хотели быть в Кардиффе к вечеру, то выезжать нужно было уже сейчас.

Несмотря на середину мая на улице было довольно прохладно, моросил мелкий дождь. Недалеко, издав противный визг – сигнал, остановилась серая Мазда.

– Рад видеть тебя и твою развалюху, мой милый Алекс, – запрыгивая в машину, поздоровался Дэниэл, – я смотрю, ты даже не опоздал.

– Мы тоже рады тебя видеть. Если тебе так сильно не нравится моя машина, то предлагаю тебе пройтись до Кардиффа пешком, Уайт.

Прозвище «Уайт» закрепилось за ним ещё с начала первого курса, то ли из-за фамилии, то ли из-за его внешнего вида: светлые волосы, бледная кожа и почти бесцветные глаза. Впрочем, Дэниэл был и не особо против.

– Ха, да ладно тебе, я не хотел обидеть тебя и твою красотку. Кстати говоря о красотках, как там твоя, – пауза, сопровождающаяся искренне задумчивым лицом, – Кэйси?

– Кэтти. И мы вчера расстались. Знаешь, я устал от отношений, хочу развеяться.

На самом деле, все любовные интрижки Александра едва ли можно было назвать отношениями – с девушками он встречался максимум месяц, а с парнями и того меньше. Поэтому Дэниэл и не запоминал их имён.

– Ага, развеяться. Не забывай, что мы всё-таки не на курорт едем. Конечно, я надеюсь, господин Розенвальд не будет нас заваливать работой, но судя по тому, какие деньги за неё предлагают, дел у нас будет много.

– Ну, ты слишком пессимистичен, – хмыкнул Алекс. – Говоря о Розенвальде, мне показалось, или ты говоришь о нём с такой интонацией, будто бы хочешь его трахнуть?

– Знаешь, с чувством юмора у тебя всегда были проблемы, – Дэниэл, не смущаясь того, что они несутся по трассе, перебрался на заднее сидение и развалился на нём. – Впрочем, неважно.

– Что ты, Дэниэл, блядь, Уайтхед, творишь? – Алекс практически взвизгнул. – И это я ещё обкурился? Если ты так захотел продемонстрировать свои выдающиеся акробатические способности, то мог бы подождать, пока мы остановимся. Так что на счёт Розенвальда, я прав?

– Боже, Беккер, вот ты только об одном и думаешь, лучше следи за дорогой, – Дэниэл с улыбкой перевёл тему, – я хочу лечь, сегодня совсем не выспался. Всю ночь что-то странное снилось.

– Ну, если ты, любовь моя, так хочешь спать, то спи, все равно нам ехать ещё как минимум два с половиной часа.

– Благодарю за разрешение, дорогой, – со смехом ответил Дэниэл и прислонившись к окну, закрыл глаза.

Деревья мелькали с такой скорость, что превращались в черно-зелёную кашу.

«Нельзя останавливаться. Нельзя оглядываться. Бежать. Бежать. Бежать». – Дэни! – женский голос, раздался как будто в голове, – Ты тонешь!

«Мама? Тону? Откуда тут ..?»

От леса не осталось и следа, всё пространство начала заполнять мутная вода. Что-то тянуло на дно, которого не было. Ил, песок и грязь забились в рот. Голова скрылась под водой.

– Твою мать! – вырвавшись из кошмара, Дэниэл начал пытаться откашлять несуществующую воду.

– Эй, ты чего? – слишком взволнованно. – Может остановимся? Чёрт, ты весь зеленый.

Хорошо, ладно, я вижу заправку. Там какая-то закусочная ещё есть. Дэниэл?

– Что?

– Я говорю, давай остановимся на заправке, ты неважно выглядишь.

– Прости, да, давай.

Кафе у заправки было маленьким, но внутри чистым и почти уютным. Заказав кофе и пару сэндвичей, парни заняли столик у окна, выходившего на трассу.

– Что с тобой? Опять кошмары?

– Да. Всю неделю какая-то чертовщина снится, скорее всего я просто устал за последние месяцы. Сам знаешь. Смерть мамы, похороны. Черт, если бы я мог что-то сделать…

– Уайт, пойми, ты ничего не смог бы сделать. Врачи говорили, что твоей матери осталось недолго. Она сама говорила.

– Да. Я знаю. Я до последнего надеялся, что терапия поможет. Не будем об этом, – Дэниэл сделал глоток кофе. – О, неплохо, я думал будет гораздо хуже. Кстати, Алекс, почему ты предложил поехать? Мог бы сейчас жариться на солнце в Мексике вместе с семьёй.

– М, знаешь, во-первых, меня уже тошнит от Мексики – каждый год один и тот же отель, пляж и жара. А во-вторых, как я мог не поддержать параноидальную идею лучшего друга о разоблачении Аллена Розенвальда? – подмигнул Алекс и засунул в рот сэндвич.

– Ясно все с тобой. Съедобно?

– Вполне. Жуй давай, и поедем. Всего сорок минут до Кардиффа осталось. Насколько я помню, само поместье находится около леса. Надеюсь навигатор нам поможет его найти. Не хотелось бы ездить кругами.

– Вот это ты верно подметил, мой зад скоро отвалится.

***

– Значит новые работники приедут сегодня? Я надеюсь, что они окажутся не слишком глупыми и не доставят тебе проблем, – мужчина отправил сигарету в пепельницу. – Скажи Николасу, чтобы он открыл ворота. Когда приедут, встреть их и отправь ко мне, – худые руки аккуратно закрыли книгу, – И ещё, Кая, будь с ними поаккуратнее, довольно странно, что два, только что окончивших Оксфорд, молодых биохимика решили поработать «прислугой».